Анастасия жалобно застонала. Разум сражался с телом. Шелк заскользил по спине вверх и вниз, когда она инстинктивно оседлала Лукаса. Это движение только подхлестнуло эль от внутреннего огня, занявшегося между бедер.
– Да провались ты! – зашипела она. – Ты знаешь, не этого хочется.
– Ты хочешь меня?
Он смотрел на нее, и его глаза сияли даже в полутьме. С трудом дыша, она чувствовала ритм своего пульса, слышала, как кровь мчится по жилам.
– Я хочу тебя.
Сорочка спустилась донизу, и Лукас губами перехватил ее губы. Внезапно он приподнялся и сел, и ей пришлось раздвинуть его колени. Смятое платье оказалось между ними как последний барьер, отделявший ее от окончательной капитуляции.
Но этого барьера было явно недостаточно, чтобы защититься от него, его мужественности, его возбуждения, тяжкого и мощного. Анастасия не могла не чувствовать его близость, но теперь уже не животом. Он упирался в то самое место между ног, требовательно и настойчиво, обещая утолить боль.
Пришлось балансировать на нем. И краем сознания воспринимать, как Лукас гладит ее, как покусывает ее губы.
Грубо и требовательно Лукас впился ей в губы, завладев ее языком, притиснув груди к колючему сукну своего сюртука. С ужасом Анастасия поняла, что Лукас так же, как и она, теряет контроль над собой. Он так же погружается в омут безумия.
И только ей под силу удержать его на грани.
Подхватив под ягодицы одной рукой и приподняв ее, другой он рывками задирал юбку вверх. Ткань не поддавалась, казалось, целую вечность, вздымаясь вокруг ее талии, путаясь у них в ногах, пока он все ближе и ближе подбирался к сердцевине ее желания.
Почувствовав дуновение воздуха по ногам, Анастасия затрепетала – он достиг цели. Не отрываясь от ее губ, Лукас хрипло застонал, большим пальцем лаская ее между бедер.
Прикосновение к набухшим складкам между ног, движение пальца по кругу искрой высекло пламя наслаждения, охватив ее изнутри. Она отстранилась от его губ и запрокинула голову, с наслаждением отдаваясь ускоряющемуся ритму.
Тогда Лукас начал целовать ее шею, а ласка стала быстрее, грубее и требовательнее, направленная к единственной цели – довести до верха блаженства. Раскачивая бедрами, Анастасия изо всех сил помогала ему, а потом, тесно прижавшись, обхватила его ногами.
Словно сквозь завесу воспринимала она окружающее и задохнулась, когда он пальцами довершил начатое. Ее пронзительный крик Лукас перехватил своими губами, а внутри ее, затапливая и переполняя, поднялась волна желания и наслаждения.
Каждая ее складочка, задрожав, сжалась, и Анастасия замерла. Лукас пошевелился, теребя застежки на поясе. Внезапно он ткнулся напряженной головкой в середину ее влажных разверстых бедер. Сделал движение вперед, но она опередила его. Приподнялась над ним, устраиваясь поудобнее.
Лукас вошел в нее полностью, до упора, и спазмы наступившего освобождения, содрогавшие ее изнутри, усилились вдвойне.
Закрыв глаза, Лукас наслаждался ее телом, обволакивавшим его, как теплый влажный шелк. Сейчас Ана стала абсолютно естественной. Обнаженными руками она обнимала его за плечи, поводя бедрами, двигала ими вверх и вниз. С каждым движением вниз она билась о него все сильнее и сильнее, как будто что-то неукротимое пробудилось у нее внутри.
Он любовался ею. Даже при слабом свете в ее напряженном лице он видел следы настоящего наслаждения. Сейчас она не переживала о прошлом. Ее не волновали последствия, Ана жила в этот миг. И она хотела его.
Лукас двигался ей навстречу, с каждым ее движением поднимая бедра выше и выше. Вцепившись что было сил в го плечи, она хрипло вскрикивала. Пальцы царапали его сюртук, бедра ходили ходуном, и она достигла пика во второй раз.
Обхватив за шею, он притянул ее к себе, к своим губам и она обрела то, что так страстно желала. Ее спина напряглась, тело задрожало, и она с такой силой стиснула его внутри себя, что от удовольствия Лукас чуть не потерял сознание. Не отрываясь от ее губ, он застонал, выплескивая в нее свое семя.
Когда дыхание стало восстанавливаться и приходить в норму, он обнял ее и притянул к себе. Она все еще тяжело дышала, но, к его удивлению, не отодвинулась. Вместо этого Анастасия, тесно прижавшись, улеглась щекой ему на плечо.
Это было так же хорошо, как оставаться внутри ее. Вот так лежать, удерживая ее, поглаживая пальцами ее спину, чувствуя, как ее сердце бьется в груди, – во всем этом было что-то настоящее.
В таком положении он мог бы остаться навсегда, если бы не услышал женские голоса. И они приближались по тропинке, как раз в их направлении.
Лукас выругался про себя. Господи, ну разве можно быть таким идиотом, забыть обо всем, только чтобы получить удовольствие посреди сада?
– Ана, сюда идут, – прошептал он.
Она вскинула голову, и ее затрясло.
– Нет, о нет!
Скатившись с него, Анастасия одергивала платье и вглядывалась туда, откуда доносились шаги и голоса. Их вот-вот должны были обнаружить. Застегнув штаны, Лукас протянул к ней руку. Она отодвинулась, и у него екнуло сердце. Судя по всему, каждый, как только он сближался с ней, она тут же находила причину отдалиться от него.
– Я помогу тебе застегнуть пуговицы, – объяснил он, натягивая платье ей на плечи.
Она проглотила комок в горле, губы тряслись. Без возражений Анастасия повернулась к нему спиной. Он неуклюже боролся с этими маленькими кружочками из перламутра, затягивая их так быстро, как только мог, хотя можно было бы сказать, что не очень-то он и торопился. Голоса зазвучали прямо над ними. О, черт! Один из них принадлежал его матери. Анастасия дрожала словно в лихорадке, и Лукас с трудом справлялся с пуговицами. Он чувствовал себя виноватым. Это из-за него она оказалась в такой ситуации, после то как он заставил ее признаться, что она хочет его. Заставил ее сказать, что она желает большего. Это он должен был прекратить препирательства и позволить ей уйти.
Но ей ведь было хорошо! Заставить ее отбросить всякую осторожность стало самым захватывающим экспериментом в жизни.
Единственное, что невозможно было отрицать, так это то, о две дамы, следуя вдоль всех изгибов садовой дорожки, остановились точно над ними.
Его мать и еще одна женщина, которая стояла в шеренге танцующих и высказывала сильное беспокойство, когда Анастасия подвернула ногу. Леди Уэстфилд, припомнил он.
– Вот это да! – Мать повернулась к ним, а леди Уэстфилд выпучила глаза.
Анастасия вскочила на ноги, к ней присоединился и Лукас. Она сложила руки на груди, как будто могла прикрыть себя от того, что тут произошло, от того, что уже увидели две женщины.
