– Благодарю, что согласились встретиться со мной, – отозвался Себастьян, в произношении и манерах которого не осталось и следа от графского сына и аристократического Вест-Энда.
– Мы с вами раньше не встречались, мистер Тейлор? – недоуменно прищурился доктор.
– Вряд ли, – обронил виконт, опускаясь на предложенное хозяйкой место и поправляя полы своего скромного коричневого пиджака. – Прошу прощения за вторжение, но это не отнимет много времени.
– Вы расследуете смерть епископа Прескотта? – спросил Маккейн, присаживаясь напротив.
– Да. Я так понимаю, его преосвященство приезжал к вам в прошлый понедельник?
– Днем, – уточнил доктор.
– Не возражаете, если я поинтересуюсь, зачем?
На миг, пока супруги обменивались взглядами, воцарилось неловкое молчание. Ответила миссис Маккейн.
– Я не против, Дэниел, – вначале тихо сказала она мужу, а уже потом объяснила визитеру: – За восемь лет мы похоронили семерых младенцев. Никто из них не прожил и месяца.
– Простите, – извинился Себастьян. – Обещаю, с этого момента все, что вы сочтете нужным сообщить, будет сохранено в строжайшей тайне.
Женщина кивнула и сглотнула, дернув хрупким горлом.
– Благодарю вас. Понимаете, я всегда хотела… – миссис Маккейн покосилась на супруга и поправилась: – мы всегда очень хотели иметь семью. Но Господь в его безграничной мудрости не позволил нашим собственным деткам выжить. Вот мы и подумали: может, так Он сообщает о своем желании, чтобы мы… – ломкий голос замер.
– Полагаю, епископ Прескотт беседовал с вами об усыновлении?
– Да, это так, – признал доктор. – Обычное дело: молодая аристократка, которая не может оставить ребенка… – он прокашлялся, явно смущенный обсуждением столь деликатной темы. – Ну, вы знаете, как бывает…
Вдали загрохотал гром, порыв ветра ударил дождем по оконному стеклу.
– Ребенок уже родился? – Себастьяну каким-то чудом удалось сохранить тон обыденным и незаинтересованным.
– Ах, нет, – ответила хозяйка, – малютка ожидается в самом конце зимы. Но его мать беспокоится о том, чтобы провести все необходимые приготовления заблаговременно. Да и мы хотим того же.
Девлину не было нужды подсчитывать в уме месяцы, чтобы понять: если в минуты отчаяния в подземелье Сомерсет-хауса они с мисс Джарвис действительно зачали ребенка, тот должен появиться на свет как раз в конце зимы.
Словно издалека, к нему донеслось покашливание доктора:
– Задумка была такая, что миссис Маккейн, когда наступит время, уедет на несколько месяцев к сестре в Бат и вернется уже с младенцем.
Себастьян подхватился на ноги и потянулся за шляпой и перчатками:
– Понимаю. Прошу извинить за вторжение в вашу частную жизнь.
– Не останетесь ли выпить чаю, мистер Тейлор? – вслед за визитером встала и хозяйка дома.
– Что? А-а, нет, спасибо, – виконт сильнее стиснул пальцами шляпу и, поскольку ситуация того требовала, натянуто добавил: – Мои поздравления по случаю грядущего усыновления.
– Но в том-то и дело! – жена доктора выглядела расстроенной до слез. – По правде говоря, мы понятия не имеем, кто та женщина. Предполагалось, что и не узнаем. Епископ Прескотт был единственным связующим звеном. Теперь, когда его не стало… – миссис Маккейн подняла руку и тут же беспомощно уронила.
– Какое несчастье, – посочувствовал Девлин, хотя сама мысль о том, что его дитя мог бы растить этот толстый важничающий доктор, вызывала в Себастьяне возмущение. Его переполняло желание примчаться в Лондон, разыскать мисс Джарвис и силой вытрясти из нее всю правду. – Уверен, в будущем у вас еще появится такая возможность. Благодарю за помощь.
– Я как раз собирался возвращаться в госпиталь, – сообщил Маккейн, выходя за виконтом в прихожую. – Пройдетесь со мной, мистер Тейлор?
– Конечно, – согласился тот, раздражаясь от нетерпения в ожидании, пока доктор экипируется плащом, шляпой, перчатками и зонтом. – Приношу извинения, если расстроил миссис Маккейн.
– Не отрицаю, для супруги это явилось жестоким разочарованием.
– Но, должно быть, вы как врач сталкиваетесь со многими подобными случаями?
Мистер Маккейн вздохнул:
– Разумеется, в отношении большинства докторов так оно и есть. К сожалению, я имею дело со стариками.
Служанка распахнула дверь в непрекращающуюся непогоду, и доктор замолчал, открывая зонтик.
– Шарлотта – миссис Маккейн – так отчаянно хочет ребенка, что была бы безмерно счастлива усыновить подкидыша из приюта, только…
– Только что? – переспросил Девлин, когда они шагнули с низенького крылечка под проливной дождь.
– Ну, скажем так, – Мистер Маккейн повернул в сторону госпиталя, – в свое время я вырастил предостаточно лошадей и собак, чтобы понять, что характер и умственные способности передаются от родителей точно так же, как голубые глаза и русые волосы. Если мне приходится усыновлять ребенка, я хочу знать о его происхождении. Епископ мог поручиться за отца и мать этого младенца. Уверил меня, что оба молоды, здоровы и хороших нравственных качеств. Превосходны во всех отношениях.
Себастьян всмотрелся сквозь дождь туда, где у подножия деревянных ступенек, ведших к вздыбленной ветром реке, разгружал свою поклажу паромщик в дождевике и широкополой шляпе.
– А Прескотт никогда не упоминал о чем-либо, что навело бы вас на мысль о личности матери ребенка – или отца?
Маккейн бросил на спутника удивленный взгляд:
– Вы же не думаете, что неродившийся младенец может иметь отношение к смерти епископа?
– Не вижу, каким образом. Хотя, если честно, не знаю.
– Сожалею, – покачал головой доктор, – но его преосвященство тщательно избегал сообщать нам какие-либо подробности.
– Понимаю.
Спутники уже дошли до двора госпиталя, красные кирпичные стены и белые колонны которого смутно виднелись сквозь дождевую завесу.
– Еще раз благодарю за помощь, – остановился виконт.
– Знаете, – нахмурился Маккейн, вставая рядом, – готов поклясться, что видел вас раньше. Что-то в ваших глазах…
Девлин провел рукавом грубого пиджака по мокрому лицу.
– Согласен, человека с желтыми глазами нечасто встретишь.
– Что да, то да, – кивнул доктор. – Хотя однажды я видел такие – у разбойника. Остановил меня на пустоши Ханслоу-Хит и ограбил, года три назад.
– Надеюсь, вы не считаете, что я могу оказаться тем грабителем?
– Это вряд ли, – рассмеялся собеседник. – На меня напал парень гораздо моложе вас, темноволосый и стройный.
– Я и сам не так давно был темноволосым щуплым юнцом.
