Уголком глаза Энн заметила, как Питера передернуло при ласковом обращении к ней Алекса.
— Кто такая Петэн? — поинтересовалась Фей.
— Это одна грозная француженка, владелица лондонского ресторана, которая относится ко мне с большим презрением.
— Может быть, ей пришелся не по вкусу твой спутник? — ровным голосом произнес Питер под стук ножей и вилок.
Энн при этом поперхнулась, но Алекс предпочел не обращать внимания на замечание Питера и улыбнулся ей.
— Ее презрение, дорогая Анна, следует рассматривать как комплимент. Просто она видит в тебе угрозу, — полусерьезно произнес Алекс.
— Я уже сказал вам, что ее имя Энн! — прервал его Питер, угрожающе размахивая ножом, которым до того резал фазана.
— А я предпочитаю звать ее Анной, — с любезным видом возразил Алекс. — Скажи, Анна, открыть еще одну бутылку вина? Эта уже пустая.
— Валяйте, не стесняйтесь, пусть вас не смущает, что это чужое вино! — колко вставил Питер.
— Перестань грубить, Питер! Вино как раз принес Алекс. А теперь извинись перед ним!
— Как это говорится? — Питер в упор посмотрел на Алекса. — Не верь данайцам, дары приносящим. Правильно я процитировал?
Алекс насмешливо поклонился.
— Ты что пьян, Питер? Почему ты так ведешь себя? — воскликнула Энн, нервно складывая и разворачивая свою салфетку. Потом она начала передвигать по скатерти солонку и перечницу, будто фигуры на невидимой шахматной доске.
Питер, надувшись, молчал и методично жевал. Энн беспокойно посмотрела на Алекса.
В ответ он послал ей воздушный поцелуй и пожал плечами.
— Не тревожься, любовь моя, я способен это вынести.
— Господи Иисусе Христе! — И Питер со стуком опустил нож и вилку на тарелку.
— Очень вкусно! Мне хотелось бы взять у вас рецепт, Энн, — торопливо заговорила Салли. — У одних наших друзей есть ферма, и они иногда присылают нам фазанов, но у меня они вечно выходят жесткими.
— Напомни мне до ухода, я перепишу для тебя этот рецепт. Жарить их надо на медленном огне, — машинально ответила Энн.
Тем временем очередь дошла до пудинга и сыра. Питер продолжал дуться и молчать, остальные оживленно разговаривали. В течение всего обеда Энн чувствовала, что у нее сжимается горло. Она много пила, но ни вода, ни вино не приносили облегчения. Все, что она ела, казалось безвкусным.
— Не вставай, мамочка! — сказала Фей. — Посуду вымоем мы с Салли.
— Мы все займемся этим, — вызвался Алекс, взяв горку тарелок.
— Поможешь нам, Питер, или будешь и дальше киснуть? — отрывисто спросила Фей у брата. Он не обратил на нее внимания и продолжал апатично сидеть, как бы ничего не замечая вокруг. — Ты всегда был ленивым и, если память мне не изменяет, только портил всем настроение. Можешь хотя бы подвинуться, раз не собираешься помогать… — Она резко толкнула его, чтобы забрать пустые бутылки.
После того как посудомойка была загружена, а в кухне наведен порядок, Алекс достал бокалы для шампанского и поставил их вместе с двумя бутылками на поднос. Потом, высоко подняв его, как Крысолов из сказки свою дудочку, направился в гостиную. Все смеясь последовали за ним. Питер мрачно замыкал шествие.
Энн налила всем кофе.
— Потрясающее платье, мама. Да еще и красное! — многозначительно улыбнулась Фей.
— Алекс подарил мне его!
— Без сомнения, в обмен за оказанные услуги, — едва слышно пробормотал Питер, но Фей услыхала и сильно лягнула его в голень. Энн с беспокойством посмотрела на Алекса, открывавшего вино в другом конце комнаты. Он, казалось, ничего не расслышал.
— Веди себя наконец как взрослый человек, Питер! — прошипела расстроенная Энн.
Подойдя к окну, она некоторое время смотрела, как падают редкие хлопья снега. Стекла в свинцовых переплетах многократно отражали происходящее в комнате. Находившиеся там люди производили впечатление дружной счастливой семьи. Окна не выдавали, что в воздухе этой комнаты носятся злобные слова и намеки. «Мое последнее Рождество здесь», — сказала себе Энн, заранее тоскуя по этому дому, где прожила так долго. Она ощутила у себя на плече руку Алекса.
— У тебя такой подавленный вид, радость моя!
— Да нет, ничего. Рождество, как всегда, приносит с собой радость пополам с печалью, — спокойно ответила она, стараясь держаться ровно.
— Мне кажется, ты грустишь о том, что это твое последнее Рождество в этом прекрасном доме.
— Ну что ж… — Она посмотрела на него с извиняющейся улыбкой.
— Понимаю, любовь моя. Совершенно естественно, что к счастью примешивается сожаление.
— Как ты догадался?
— Я люблю тебя, вот и догадался. — Он нежно поцеловал ее в затылок. — Следующий Новый год мы будем праздновать в нашем с тобой доме, и для такого настроения уже не будет места. Сейчас все у нас временное.
— Кто-то говорил о подарках! — весело обратилась к ним Фей. — Да, а как насчет шампанского, Алекс? — Они поспешно отошли от окна. — Чур, я буду почтальоном! — смеясь, вызвалась она, мгновенно превращаясь из современной женщины в совсем юную девушку. Она наклонилась над грудой свертков под елкой и стала их распределять, так и летая по комнате. — А с кого начнем?
— Но сначала тост, если не возражаете! — напомнил Алекс и обошел комнату с подносом, на котором стояли бокалы с шампанским.
Потом, став перед пылающим в камине огнем, он посмотрел на остальных и протянул руку к Энн, предлагая ей присоединиться к нему.
— За эту семью! — провозгласил он.
— За нашу семью! — отозвались все, за исключением Питера.
— Однако я вынужден с сожалением отметить, что у этой семьи что-то со зрением, — продолжал Алекс, поднимая руку Энн так, что кольцо с изумрудом засверкало в свете огня. Три рта изумленно раскрылись, три пары глаз удивленно округлились. На лицах Фей и Салли засияла улыбка, тогда как Питер сердито посмотрел на стоящую перед камином пару. — Из-за вашей слепоты мне ничего не остается, как самому провозгласить тост за Анну и меня в день нашей помолвки.
— Мамочка! — Фей побежала к матери через всю комнату. — Я не заметила. Покажи-ка! — И она схватила Энн за руку, чтобы рассмотреть кольцо.
— Поздравляю вас обоих! — сказала Салли с искренней улыбкой и подняла свой бокал, потом подошла к Энн и в свою очередь залюбовалась кольцом.
Один Питер не двинулся с места.
— Какие же вы скрытные! А когда ваша свадьба? Где? — после минутного колебания спросила Фей.
Алекс выразительно посмотрел на Питера. В комнате воцарилось молчание, и Энн почувствовала, как внутри у нее все сжалось.
