Дикарка, похоже, удивилась — да и он сам тоже.
Аманда была измучена. Целых пять дней она провела, с головой погрузившись в новые занятия. Теперь, когда план действий был намечен, она бросилась изучать светские правила и манеры с пылкой, самозабвенной целеустремленностью. Дочь пирата была почти уверена в том, что не сможет никого одурачить, но в ее сознании то и дело появлялся образ, от которого она никак не могла избавиться. В ее воображении возникала молодая женщина без лица, которая носила красивые платья и передвигалась с элегантным изяществом, причем без малейших усилий. Эта женщина потягивала чай в компании матери, сидя в саду, наполненном цветущими розами всевозможных цветов, а в поездках по Лондону эту женщину сопровождал красивый, лихой обожатель — джентльмен, странно напоминавший Клиффа де Уоренна.
Вопреки своим ожиданиям, Аманда не возненавидела этикет, хотя она от души ненавидела собственную неуклюжесть и бестактность, делавшие ее усилия такими смешными, нелепыми. Она никак не могла научиться легко передвигаться в просторной длинной юбке, сооруженной из кафтана, который ей дали, — каждый раз спотыкалась о подол или свои собственные ноги, а когда не запиналась, обязательно забывала, что идти следует маленькими, изящными шагами. Алекси смеялся в голос, когда видел, как Аманда носится, как мальчишка в своих длинных юбках. В итоге дочь пирата осталась в компании Анахид, Ариэллы и Мишеля: они запретили Алекси присутствовать на занятиях, а позже Аманда узнала, что де Уоренн наказал сына за смех, заставив написать два сочинения за день (причем одно из них на латыни), а заодно и письмо с извинениями.
Аманде было слишком неудобно в юбке, и она боялась, что никогда не привыкнет к подобным нарядам. Если она не могла даже ходить, как те леди из Кингстона, как же сможет научиться танцевать? К пятому дню занятий Аманда была в отчаянии. Сможет ли она когда-нибудь стать достаточно изящной и утонченной, чтобы обмануть хоть кого-то?
Аманда так боялась, что опозорится в светском обществе и перед де Уоренном… Шестым чувством она улавливала, что не сможет войти в двери дома своей матери в качестве дочери пирата. На такую дерзость не осмелилась бы даже она.
Аманда сорвала с себя ненавистный кафтан. Она носила его поверх бриджей — маленький вызов общепринятым правилам, который никто, кажется, не замечал. Кстати, в сапоге Аманда по-прежнему прятала кинжал. Может быть, она так цепляется за старую жизнь на тот случай, если новой так и не появится? Она бросила тяжелый, богато расшитый бирюзовым, пурпурным и золотым кафтан на пол, с досады отшвырнув его ногой. Сегодня, делая реверанс, она наклонилась так низко, что упала. Дочь пирата готова была сквозь землю провалиться от унижения. И, что было еще хуже, в этот момент с порога каюты за ней наблюдал де Уоренн. Вместо того чтобы произвести на него впечатление, она поставила себя в неудобное положение — уже, наверное, в сотый раз!
Аманда горестно закрыла лицо руками. Ну почему мама не может любить ее такой, какая она есть? И почему ее точно так же не может любить де Уоренн?…
Сердце бедняжки дрогнуло. Она не могла позволить себе быть глупой и нелепой, только не в том, что касается капитана! Он был ее защитником, покровителем, возможно, даже другом — по крайней мере, она на это надеялась. Но он никогда не почувствовал бы страсть к простолюдинке вроде Аманды Кэрр. Такая неуклюжая, невоспитанная девчонка, как Дикарка, не смогла бы стать его любовницей или хотя бы мимолетным, на одну ночь, увлечением. Но он мог бы захотеть Аманду, если бы она превратилась в леди из своих тайных мечтаний.
Аманда почти не виделась с де Уоренн ом с тех пор, как начались ее новые занятия. Она думала, что он поможет ей научиться правильно ходить, делать реверансы и танцевать — по крайней мере, хоть в чем-то. Похоже, она что-то не так поняла — или просто капитан уготовил себе иную роль в ее образовании. Аманда попыталась присоединиться к де Уоренну во время ночной вахты, поздно вечером, когда ее учебная программа на день была выполнена, но он приказал ей идти в каюту и отдыхать, ясно давая понять, что не нуждается в ее компании. Де Уоренн не разрешил просто побыть рядом — для Аманды это был тяжелый удар. Она тосковала не только по обществу мужчины, которого так любила, — ей отчаянно не хватало и его одобрения, похвалы. Аманда чувствовала, что он старательно держит дистанцию, и понимала почему. Она уже не раз откровенно вешалась ему на шею, и он явно не желал подобного навязчивого внимания снова.
Ах, как Аманда хотела всегда вести себя не так глупо!..
В дверь ее каюты постучали. Обернувшись, чтобы ответить на стук, Аманда заметила за иллюминатором серебристые волны и зловещее сумрачное небо. Душу кольнула тревога — они попали в отвратительную погоду. Вот уже много лет она не плавала в дикий шторм.
Аманда открыла дверь — на пороге, улыбаясь, стоял месье Мишель.
— Мы снова будем читать? — обрадовалась она. Дочь пирата успела полюбить чтение так же сильно, как мореплавание.
Учитель просиял и заметил по-французски:
— Нет, не сейчас. Я собираюсь начать с вами уроки танцев.
Сердце Аманды упало. До этого момента ее занятия состояли из обучения ходьбе, речи и базовым элементам реверанса. Значит, именно Мишель собирается учить ее танцевать? Если дочери пирата предстояло усвоить и эту мудреную науку, она предпочла бы учиться танцу с де Уоренном. Но, возможно, так было даже лучше — она не хотела в который раз оконфузиться перед ним.
— Я плохо себя чувствую, — соврала Аманда. — Может быть, займемся танцами завтра?
— Мадемуазель, у нас осталось так мало времени! А вам предстоит обучиться вальсу, даже при том, что у нас здесь нет музыки. Итак, приступим…
* * *
— Зарифить все марсели и брам-стеньги[19].
— Есть, сэр, — мгновенно отозвался гардемарин Кларк, со всех ног бросаясь выполнять приказ.
Клифф обернулся, чтобы посмотреть за бушприт, ветер усилился до двадцати трех узлов. Погода стремительно ухудшалась, и, по его оценке, в течение следующих двух-трех часов ему придется убавить почти все паруса. Капитан скрестил руки на груди, пытаясь настроиться на приближающийся шторм и прикинуть его масштабы. У Клиффа было дурное предчувствие, но он старался не поддаваться волнению.
— Нас ждет ухудшение погоды, — заметил он, обращаясь к Макайверу.
— Да, вы правы, сэр.
— К тому же будет дождь. — Клифф обернулся и зашагал к краю квартердека, наблюдая, как по его приказу убирают паруса. — Кларк, я назначаю двойную вахту.
