Граф не смог удержаться от ухмылки. Миссис Рамси ему тоже не понравилась. На глазах у изумленной акушерки он отсчитал ровно половину того, что протягивал ей раньше, и положил ей в ладонь.
— Благодарю вас за услуги, — вежливо сказал он. Старуха несколько раз открыла и закрыла рот, словно хотела что-то сказать, потом развернулась и разъяренной курицей вылетела за дверь.
Джоанна сдержанно улыбнулась, глядя ей вслед, не замечая задумчивого взгляда мужа, остановившегося на ней.
Способность Джоанны к решительным словам доказывала, по его мнению, что вся ее покорность ранее была сознательной — а вовсе не рабской почтительностью забитого, униженного существа.
Он вздохнул. Оставался еще один человек, с которым ему следовало поговорить. Хотя он и без того уже верил, что все эти разговоры о любовнике и беременности были только разговорами. Для проверки. Интересно, что Джоанна теперь думала о нем, после этой пощечины?
— Джоанна.
— Да, милорд? — улыбка пропала с ее губ, она обратила на него серьезный, выжидающий, почтительный взгляд.
— Я покину тебя на время. Помни, тебе запрещено покидать эту комнату, а также разговаривать с кем-либо, кроме меня.
Джоанна опустила взгляд и покусала губу, словно хотела и не решалась что-либо сказать.
— Как долго? — наконец спросила она.
— Пока я не решу иначе.
Он, конечно, вовсе не намеревался держать ее под замком год. Может день или два, но поскольку сам не знал точных сроков, то не стал обозначать их вслух.
— Да, милорд, — склонила она голову в знак согласия.
* * *
Граф Гримстон точно знал, где в это время искать своего «соперника». И он не ошибся. Хатклифф сидел в клубе Уайтс на улице Сент-Джеймс. Граф дождался, пока Хатклифф его увидит, кивнул и встал за спиной одного из игроков. Хатклифф на секунду задержал на нем взгляд, но обоим было понятно, что разговора не избежать. Он закончил партию, забрал выигрыш. Гримстон тем временем уже направлялся к выходу.
— Хатклифф, вам сегодня чертовски везет, — пожаловался один из игроков. — Фортуна должна поменяться рано или поздно. Дайте нам шанс отыграться.
— Извините, господа, я вспомнил, что у меня есть одно срочное дело.
— Наверняка связанное с одной прелестной дамой, — вдруг засмеялся Лесситер. Хатклифф удивленно повернулся в его сторону. Он даже не заметил, когда тот появился в зале. — Признайтесь, Хатклифф, кто она? До сих пор вы не проявляли интереса к дамам.
— Вы ее не знаете, — вежливо ответил виконт. — Доброй ночи, господа.
Когда Хатклифф вышел на улицу, граф Гримстон уже ждал его.
— Вы хотели поговорить со мной, Гримстон? Интересно, о чем? — спросил Хатклифф совершенно нейтральным, светским голосом.
— Вы знаете, о чем.
— Мне бы хотелось определенности.
В конце концов, граф мог захотеть поговорить и о последнем законопроекте, который обсуждали в Палате Лордов. Кажется, они голосовали по-разному. Хатклифф вовсе не хотел невольно подставлять Джоанну.
Подъехала карета графа.
— Прошу вас, будьте моим гостем, — он слегка склонил голову.
— С удовольствием, — не скрывая сарказма, ответил виконт. Они сели друг напротив друга, и карета тронулась. Некоторое время слышался только цокот копыт и стук колес по мостовой. Мужчины молчали, смотрели друг на друга. Граф выдерживал паузу намеренно, пытаясь заставить соперника заговорить первым, но тот был явно нечувствителен к подобной уловке, и просто рассматривал мужа своей «любовницы» в ответ. Граф был ненамного старше Хатклиффа, на четыре или пять лет, но чувствовал себя сейчас стариком.
— Я хочу знать, что вас связывает с моей женой.
— Она прелестная женщина, — уважительно ответил Хатклифф, умудрившись не сказать ничего существенного. Граф медленно улыбнулся.
— Да, это так. Что вас связывает? — повторил он, выделяя каждое слово.
Хатклифф несколько секунд помолчал, пытаясь понять, что, по мнению Джоанны и по мнению ее мужа, он должен сейчас говорить.
— Мы несколько раз танцевали вместе, несколько раз гуляли в парке. Больше ничего.
Хатклифф сказал чистую правду. Но если бы граф захотел увидеть в его словах подтверждение неверности жены, это было бы легко. Очень легко. И то, и другое не выходило за рамки поведения, принятого в светском обществе, но могло быть истолковано весьма вольно, учитывая, что с другими женщинами его почти не видели.
Граф вздохнул, понимая, что придется открывать карты.
— Моя жена сказала мне, что вы с ней были любовниками.
Уголок губ Хатклиффа дернулся в ироничной усмешке:
— Хотите ли вы вызвать меня на дуэль?
— Затем она сказала, что беременна от вас.
— Вряд ли.
— Я же сказал, что разведусь с ней.
— Думаю, этого она не захочет, — Хатклифф несколько помрачнел и острым взглядом офицера посмотрел на собеседника.
— Это не важно. Если это ваш ребенок, то после развода вы сможете жениться на ней и получите наследника.
Хатклифф понял, что если не хочет попасть в безвыходное положение, то должен воспользоваться разрешением Джоанны говорить только правду.
— Если леди Гримстон и беременна, то, определенно, это не мой ребенок. Но если вы все же… — он скривился, — добьетесь развода, то я женюсь на ней.
Хатклифф понимал, что этот брак не будет браком его мечты, но он будет далеко не самым худшим браком в истории светского общества. Леди Гримстон разумна, решительна… В общем, не самый плохой вариант. Если, конечно, забыть о том, что ему необходимо жениться на деньгах.
— Вы любите ее? — с вежливым интересом спросил граф.
— Нет, — твердо ответил Хатклифф. — А вы?
— Она моя жена.
— Вы сделаете ошибку, разведясь с ней.
— Сколько она вам заплатила, чтобы вы изобразили ее любовника? — без всякого перехода спросил Гримстон. Хатклифф на секунду опешил, потом понял, что весь их разговор был такой же уловкой, как игра Джоанны в неверную жену. Граф знал ответ на свой вопрос.
— Три тысячи, — с сухой улыбкой признался виконт. Он подумал, что следует вернуть Джоанне ее деньги. Он не чувствовал, что отработал их.
Граф глубоко вздохнул и отвернулся, уставившись в окно кареты.
— Можно считать наше дело законченным? — спросил Хатклифф.
— Да, благодарю вас.
— Могу я задать последний вопрос?
— Да?
— Что с леди Гримстон? Где она?
— Она жива и невредима. Сидит под замком в своей комнате, — сухо проинформировал граф. Хатклифф прищурился, всматриваясь в лицо графа, словно пытаясь решить, верить тому или нет. Граф спокойно, надменно выдержал этот взгляд. Хатклифф кивнул.
