— Откуда?
Рейф видел, что она не верит ему и вопреки всему доверяет отцу. С одной стороны, он радовался, с другой — не мог это принять. Ему не хотелось говорить ей, но он должен был это сделать. После стольких лет ему нужно было рассказать кому-нибудь обо всем. И именно ей.
— Я был там той ночью, — сказал Рейф.
После признания он почувствовал странное облегчение.
— Ты видел, как убивали твоих родителей? — В голосе Мэриэнн звучал ужас.
Он кивнул.
— Твои страхи… ты боялся разбойников, — догадалась она.
Рейф посмотрел на тени, сгустившиеся по углам комнаты, и его лицо помрачнело.
— Я видел, что происходит, но ничего не мог предпринять.
— Пятнадцать лет назад. Ты, должно быть, был ребенком в то время.
— Мне было десять лет. Вполне достаточно, чтобы понимать. — Он снова покачал головой, темная тень прошлого нависла над ним. Казалось, ночной кошмар снова разыгрывался у него перед глазами. — Он забрал драгоценности моей матери, отцовские часы и его кошелек. Я думал, что после этого он уйдет, но он не ушел.
Мэриэнн подошла и встала перед ним, но он не поднимал глаз.
— Разбойник потребовал документ, который лежал у отца в кармане, но отец отказался отдавать его.
— Так же как и мой отец, — прошептала она.
— Вот именно, — отозвался Рейф. — Я слышал, как он пытался солгать, говоря, что у него ничего нет. Даже когда бандит приставил дуло пистолета к его лбу.
Рейф словно снова вернулся на Хаунслоускую пустошь и наблюдал весь ужас происходящего перед ним. Им овладел тот же всепоглощающий страх, та же дрожь, та же беспомощность. И вновь он слышал крики матери, видел, как разбойник выстрелил в нее и кулаком разбил отцу лицо.
— Когда отец умер, тот вытащил документ у него из кармана, развернул, на его руках осталась кровь моего отца. Я никогда не забуду, что он сказал: «Эти несколько слов, что бы в них ни говорилось, дорогого стоят. Твоему папе они стоили жизни». — Рейф взглянул на Мэриэнн с вымученной улыбкой. — Он ускакал, оставив меня там. — Рейф чувствовал себя таким же незащищенным и подавленным, как в тот день, пятнадцать лет назад, и отвернулся, не желая, чтобы Мэриэнн видела его слабость.
Она схватила его руку и сжала в своих.
— Я сделал делом моей жизни поиски того разбойника… и человека, который щедро заплатил за жизнь моих родителей. Я отследил все звенья этой цепи, все пять из них, Мэриэнн, пока не нашел его.
Их взгляды встретились. Мисборн. Имя ее отца безмолвно возникло между ними.
— Мой отец никогда бы не одобрил убийства. Кто-то навел тебя на ложный след. Тот, кто назвал имя отца, солгал.
Однако Рейф знал, что он сделал с теми, кого нашел.
— Нет, Мэриэнн. Ни один из них не лгал… в этом я уверен.
Он заметил, что по ее телу пробежала легкая дрожь.
— Должно быть, произошла какая-то ошибка.
— Никакой ошибки.
Что бы он ни говорил, Мэриэнн не верила ему.
— Я знаю своего отца, Рейф. Он далек от совершенства, но убить ни в чем не повинных мужчину и женщину… — Она отрицательно тряхнула головой. — Я не могу в это поверить. Для совершившего такое злодейство нет пути назад.
— Нет, — тихо согласился Рейф.
Он увидел в глазах Мэриэнн внезапное осознание, за которым последовал испуг. Справедливость и все то, что она означала для Мэриэнн, нависло над ними черной смертоносной тучей.
— Он невиновен, Рейф. Должен быть невиновен.
Рейф видел ее страдания, но помнил и свою боль.
У него заныло сердце. Мэриэнн подошла к нему, обвила руками, прижалась лицом к его груди и крепко зажмурила глаза. Так они стояли, обнявшись, только их тихое дыхание и биение сердец нарушали тишину, бросая вызов прошлому, назло будущему и тому, что оно могло принести им. Они стояли так до тех пор, пока Мэриэнн не подняла к нему лицо, взяв за руку, и вывела из комнаты.
Мэриэнн отвела его в их спальню. День только начал гаснуть, небо темнело от черного дыхания ночи. Усадив его на край кровати, она встала у него между ног. Не могла подобрать слов, чтобы успокоить его. Споры не могли унять печаль, охватившую Рейфа. Такой бесстрашный человек был напуган столь же сильно, как и она. Он страдал и страдает до сих пор. Она чувствовала его боль острее, чем свою. Мэриэнн взъерошила ему волосы, погладила по щеке, коснулась губами его губ и стала целовать, вложив в поцелуй все, что наполняло ее сердце, будто, делая это, она могла перетянуть его горе на себя. Поцеловав еще раз, отстранилась и посмотрела ему в лицо.
— Позволь мне утешить тебя, как ты утешал меня. Позволь доставить тебе наслаждение, подобное тому, что подарил мне ты. Давай забудем все, хотя бы на одно мгновение, хотя бы на одну ночь.
— Мэриэнн, я…
Она увидела смятение чувств в его глазах.
— Я нужна тебе, — шептала она, — а ты нужен мне. — И принялась развязывать ему галстук. Они сбросили одежду, Рейф остался в одних черных брюках до колен.
Она смотрела на него, такого большого, сильного, неустрашимого. Непобедимого. Совсем не похожего на всех других мужчин. Но, заглянув в его глаза, поняла, что права. Он нуждался в ней каждой частичкой своего существа так же сильно, как она нуждалась в нем. Мэриэнн протянула руку, ее пальцы легли на пояс его брюк. — Я хочу увидеть тебя, — сказала она.
Расстегнув пояс, Рейф потянул брюки вниз, переступив через них. Никогда прежде Мэриэнн не видела мужчину в нижнем белье. Белый лен закрывал ноги по всей длине брюк, доходя почти до колен.
— Всего тебя, — тихо и настойчиво произнесла она.
Рейф развязал подштанники, и они упали к его ногам.
Мэриэнн смотрела на его наготу во всем своем великолепии. Ее взгляд двигался сверху вниз, от груди к твердому рельефному животу и ниже, туда, где темнела линия волос. Потом по длинным мускулистым ногам до самых кончиков пальцев, затем назад, к мужскому достоинству. Рейф был воплощением мужества, силы, власти. Он оказался крупнее, чем она себе представляла. Рядом с ним она особенно ясно видела, насколько мала, слаба и беззащитна. Всего лишь женщина. И все же почувствовала, как что-то зашевелилось внизу живота, а в крови разлился огонь. Страха не было.
Мэриэнн стояла так близко, что ощущала запах его кожи, у него на шее пульсировала жилка. Она заглянула в его глаза. Перед ней мужчина, которого она любит. Ее руки скользнули вверх по его груди к плечам. Потянувшись к нему губами, поцеловала тихим, нежным, долгим поцелуем. Рейф ласкал ее голую спину. Целуясь, они легли на кровать. Он обхватил руками ее груди, и пальцы начали свою магическую игру с сосками. Ее поцелуй стал более страстным. Наконец, слегка тряхнув головой, она отпрянула.
