Выхватив второй пистолет, я прицелилась противнику в голову.
– А я обещаю вам, капитан, что следующий выстрел оторвет вам голову, – заявила я дрожащим голосом.
Я знала, что говорю, и собиралась привести угрозу в исполнение. У меня не было выхода. Страх быть убитой заставлял меня убивать, быстро и не раздумывая. И сознание того, что я способна на это, потрясло меня больше всего. Я приказала капитану встать лицом к стене, а сама обыскала стол. Там я нашла заряженный пистолет, спрятанный под кипой бумаг. Я забрала его и, прижимаясь спиной к стене, отошла от стола. Из этого положения я могла не только держать на мушке капитана, но и следить за дверью.
– Ты дурак, мальчишка, – сказал капитан. – Живым тебе отсюда не уйти. Тебя все равно повесят.
Я постаралась как можно безразличнее ответить:
– Достойная смерть, ничуть не хуже любой другой. Попридержите язык, вы злитесь оттого, что рука болит? Хотите, чтобы я послал за доктором? Можете пососать ее, говорят, помогает. Не может же такой большой дядя, как вы, злиться от подобной безделицы.
Капитан разразился забористой руганью. Зажав между коленями пустой пистолет, я умудрилась перезарядить его одной рукой. Еще мгновение, и в руках у меня было уже два пистолета и один, позаимствованный, за поясом. Я молила Бога, чтобы что-нибудь случилось. С каждым словом я выдавала себя. Как только капитан поймет, что имеет дело с зеленым юнцом, он станет действовать, и я вынуждена буду стрелять. А этого мне больше всего не хотелось. Что-то в его усталом лице напомнило мне дядю Тео.
В каюту ворвался один из его матросов. Направив на него пистолет, а другим продолжая угрожать капитану, я рявкнула:
– Прикажите этому человеку бросить оружие на пол. Ну, быстро!
Капитан махнул рукой матросу, и тот неохотно бросил оружие. Я не знала, что буду делать, если появится третий. У меня было три ствола, но две руки.
Надо было что-то делать, и я приказала обоим лечь на пол лицом вниз. Ругаясь сквозь зубы, они подчинились. Судьба была ко мне благосклонна: в коридоре послышался звучный бас Доминика. Он с несколькими товарищами ворвался в каюту и, не веря своим глазам, остановился.
– Вот так номер, – сказал он, глядя на лежавших ничком пленников. – Капитан, вам предстоит небольшое путешествие в Луизиану. Надеюсь, вам и вашим спутникам прогулка понравится.
– Ты заплатишь за все, мальчишка, – огрызнулся капитан, когда его выводили из комнаты. – Вы все за это поплатитесь, бандиты.
– Обижаете, кэп, – сказал Дом, подмигнув мне. – Стоило бы поздравить нашего талантливого ученика.
– Ваш ученик будет болтаться на виселице еще до того, как станет мужчиной.
Пираты, ухмыляясь, вытолкали британцев в коридор. Мы с Домиником остались в каюте одни. Дом поднял крышку шкатулки, и брови его поползли вверх.
– Он держал ее в руках, когда я вошла, – сообщила я. – Что там такое?
– Золото, – благоговейно проговорил пират, пересыпая на ладони тускло блестевшие монеты. – Здесь хватит, чтобы выкупить Луизиану у Соединенных Штатов. Будь я проклят, если это не так.
Дом ссыпал золото в шкатулку и захлопнул крышку.
– Итак, мадемуазель пиратка, как тебе понравилось боевое крещение?
Слова его словно сняли заклятие, и на меня обрушился весь ужас происходящего. Уткнувшись головой в широкое плечо Доминика, я зарыдала.
– Ужасно, ужасно! Никогда в жизни мне не было так страшно! Доминик, я, кажется, убила человека. Я – убийца! Я… я до сих пор не могу в это поверить.
– А ты чего ждала? Шампанского и роз? Хватит, утри сопли. Пираты не плачут. Дело сделано едва ли наполовину. Нам еще надо доставить посудину на Гранд-Терру, а фрегаты, если я не ошибаюсь, уже наступают нам на пятки.
Позже я увидела, как жалкие остатки команды «Мэри Роуз» во главе с капитаном уплывают в лодках, тех самых, которые доставили нас на борт британского корабля всего несколько минут назад. Оказывается, вся операция заняла чуть меньше получаса, но каждая из этих минут представлялась мне вечностью, и я знала, что уже никогда не смогу забыть этот опыт.
Вскоре мы услышали орудийную пальбу.
– Давайте, ребята, налегайте на весла! – крикнул Доминик. – Нам надо пройти этот треклятый участок, а там их заставят повернуть обратно. Не подпускайте их близко, потом у вас будет достаточно времени, чтобы отпраздновать победу!
Ребята поднажали, а Дом направил подзорную трубу в сторону выстрелов, стараясь разглядеть опасность сквозь туманную мглу.
– Бог мой, эти фрегаты летят так, будто сам сатана раздувает им паруса. Будь я проклят, если я не вижу третье судно! Военный корабль!
В этом месте, как и предупреждал Жан, русло протоки сильно сужалось. Берег был всего футах в десяти от корпуса судна, так что при желании можно было спрыгнуть с корабля на берег. Показался внушительный завал из бревен и хлама. Оставалось уповать на то, что случайная искра не воспламенит порох, спрятанный среди сора, пока мы благополучно не минуем его.
Когда корабль вошел в самое узкое место, я почувствовала толчок, и «Мэри Роуз» встала. Я испугалась. Фрегаты были уже в поле зрения, хотя пушки их еще не могли нас достать. Мгновенно весь экипаж спрыгнул в воду. Мы не успели застрять основательно, и усилий матросов оказалось достаточно, чтобы высвободить корабль.
Фрегаты открыли огонь, когда мы уже отошли на приличное расстояние от опасного места. Дом сам стал у пушки, сам зарядил ее и выстрелил. Первое ядро упало недалеко от завала, Доминик выругался. Пираты перезарядили пушку, и Доминик приготовился стрелять, но как раз в этот момент ядро с фрегата угодило прямо в кучу бревен и тростника. Мгновение – и раздался оглушительный грохот, в воздух взлетел фонтан грязи и щепок; вспыхнул тростник, и один за другим прозвучали сразу три оглушительных взрыва.
Настал долгожданный миг победы. Пираты веселились как дети. Мы вышли на глубокую воду, ветерок расправил наши паруса и понес нас к благословенной Баратарии.
– Ну что же, – с довольной ухмылкой проговорил Доминик, – если нам не удалось изменить русло протоки, то уж по меньшей мере четыре часа форы мы себе обеспечили.
Я сладко зевнула и пошла искать местечко в тени: солнцу удалось наконец рассеять остатки сырого тумана, и оно жгло немилосердно. Свернувшись в укромном уголке, я уснула.
Крепкий ветер дул нам в спину, и мы достигли Гранд-Терры еще до наступления темноты. Судно разгрузили, потом отвели в залив и там подожгли. Старая древесина полыхала минут двадцать, прежде чем вода поглотила остатки того, что было когда-то кораблем.
Наступила ночь. Береговое братство готовилось к отражению возможной атаки. Доминик понимал: англичане захотят взять реванш. Операция была так остроумна, так мастерски исполнена, что заносчивые англичане не могли не почувствовать себя задетыми. Только слепой не увидел бы за всем происшедшим руки Жана Лафита, и Доминик опасался, что губернатор захочет поддержать обиженных британцев: империя Лафита давно мозолила ему глаза.
