Дункан поежился от холода.
— Бр-р, ну и холодина. Подвинься-ка.
Она прижалась к его бедру.
— Мне и без тебя тут неплохо, — сообщила она, обхватив его восставшую плоть рукой.
Дункан простонал и чуть оттолкнул ее.
— Двигайся, а то я окоченею.
Больше всего ему нравилось в Джиллиан то, с какой щедростью она дарила ему наслаждение. Ему никогда еще не попадались подобные женщины. Ведь женщинам всегда от тебя что-то нужно — или деньги, или какая-то иная награда. А просто так, из-за одной только любви… Снова это слово! Нет, постоянное общение с женой явно идет ему не на пользу!
Они залезли под одеяло, и Джиллиан кое-как стянула с себя рубашку.
— Ну, что дальше? — целомудренно спросила она, медленно продвигая ладонь вниз.
— Что дальше? — Он зарылся лицом в ложбинку между ее грудями.
Когда его губы нашли ее сосок, Джиллиан тихо застонала. Ее голос возбуждал его больше всего.
Дункан почувствовал, как ее тело вздрагивает от нетерпеливого желания.
— Погладь меня, — прошептала она.
— Здесь? — Он коснулся ее коленки.
Она рассмеялась:
— Нет, ты сам знаешь, где.
— Ой, извини, перепутал. Как прикажете, миледи.
Его рука накрыла рыжий холмик, и Джиллиан сразу же раздвинула ноги. Ее дыхание стало учащенным.
Дункан чувствовал, как ее плоть становится все более горячей и влажной. Джиллиан непроизвольно задвигалась в такт его движениям, отбросила одеяло, лицо ее залилось румянцем.
— Дункан…
В голосе ее звучали нега и восхищение.
— Джилли, Джилли, — прошептал он.
Их губы снова слились в поцелуе, а его пальцы заработали еще активней.
Джиллиан застонала, губы ее по-прежнему отдавали медом.
Она подавалась навстречу его руке всем телом. Дункан почувствовал, что больше не выдержит. Его кожа так и горела огнем.
Оба и думать забыли о холоде.
— Уже пора, Дункан. Скорей! — прошептала она, вцепившись пальцами ему в плечи.
Дункан отнял руку, приподнялся на локтях.
Какой пряный, дурманящий у нее запах. Почему-то ему показалось, что и тридцать лет спустя, когда он будет седым, одиноким стариком, воспоминания о ее запахе все равно не утратят способности кружить ему голову.
Джиллиан улыбнулась, приоткрыла глаза.
— Так мы торопимся? — поддразнил ее он.
Она прижалась к нему всем телом и повторила:
— Быстрей.
Но тело Дункана уже само, не подчиняясь ему, делало все, что нужно.
Тогда Джиллиан озорно прищурилась:
— Впрочем, милорд, я могу и подождать.
Она сделала вид, что отодвигается, но Дункан навалился на нее всем телом.
— Ну уж нет! Сама виновата. Или сейчас, или никогда.
Их тела слились, и Джиллиан снова простонала.
Он осыпал ее поцелуями, держась изо всех сил. Если дать себе волю — все слишком быстро закончится. В последнее время ему хотелось не страсти, а нежности. Глупости, конечно…
И все же они двигались все быстрей и быстрей, шепча друг другу ласковые слова.
Как обычно, все закончилось быстрее, чем хотелось бы. Обессиленные, они припали друг к другу и, должно быть, заснули. Во всяком случае, Дункан пришел в себя лишь тогда, когда раздался стук в дверь.
— Ну кто там еще? — недовольным спросонья голосом спросил Дункан.
Тут дверь внезапно распахнулась, и в каюту вошел юнга.
Джиллиан, взвизгнув, поспешно прикрылась одеялом.
— Я не говорил, что можно входить! Я спросил: «Кто там?»
Дункан схватил сапог и швырнул в парнишку — тот едва успел увернуться.
Юнга опрометью кинулся в коридор и захлопнул за собой дверь, а Дункан откинулся на подушку и обхватил Джиллиан за плечи. Она содрогалась от смеха.
— Так-то лучше! — рявкнул Дункан. — Ну, что тебе?
— Извините, сэр, но капитан говорит, что в море кит.
— Очень интересно, — саркастически отозвался Дункан.
Джиллиан толкнула его локтем в бок.
— Что с того? — громко спросил Дункан. — Зачем он тебя прислал?
— Капитан подумал, что дамам будет интересно подняться на палубу и посмотреть на настоящего кита… Он боится, сэр, что дамы скучают.
Дункан погладил Джиллиан по полной груди.
— Разве ты скучаешь, жена? — прошептал он.
Она тихо засмеялась.
— Спасибо, — сказал Дункан юнге. — Можешь идти. Хотя нет, постой…
— Его зовут Чак, — подсказала Джиллиан.
— Эй, Чак!
— Что угодно, сэр?
— Если еще когда-нибудь влезешь в каюту без приглашения, я скормлю тебя акулам.
— Слушаюсь, милорд. — Раздался звук убегающих ног.
— Ты просто ужасен! — объявила Джиллиан, откидывая одеяло. — Зачем ты так кричал на бедного мальчика? Он всего лишь выполнил приказ капитана.
— Он ворвался в мою каюту! — объяснил Дункан. — Он увидел мою жену голой.
— Тебе просто стыдно, что он застал тебя врасплох. Ты дрых без задних ног и даже томагавка под рукой у тебя не оказалось.
— Ничего подобного! Томагавка у меня не было, но у меня была боевая дубинка.
Джиллиан улыбнулась и покачала головой. Теперь она совсем не боялась, когда Дункан начинал реветь и рычать.
— О великий лорд Родерик, граф Кливз! — пропела она. — Ты такой великий воин, что тебе и сон ни к чему. Граф Кливз не спит, не ест, не чихает. Он не человек, он непобедимый Бог.
Дункан принялся ее щекотать, и Джиллиан зашлась от хохота.
— О безупречный рыцарь… Он… он… перестань!
Она перевернула его на спину и уселась сверху.
Дункан почувствовал, как в нем вновь просыпается желание.
— Такая скука мне нравится, — прошептал он.
Она слегка подвигала бедрами.
— А это?
— И это тоже…
— А как насчет…
Она нырнула под одеяло и принялась водить языком по его животу.
— Совсем замечательно, — простонал он.
На палубу посмотреть на кита они так и не выбрались. Вечером юнга принес им в каюту ужин — рагу и бисквиты. Дункан и Джиллиан подкрепились прямо в койке, не одеваясь.
Джиллиан стояла на палубе и жадно вдыхала пряный тропический воздух. С тех пор как корабль миновал Канарские острова, где капитан обновил запас питьевой воды, с каждым днем становилось все теплее. Уже несколько недель Джиллиан не надевала шерстяного платья — теперь она ходила в легком, хлопчатобумажном, а со временем отказалась и от нижнего белья. Дункан объяснил, что судно держит курс на Карибское море. Они идут быстро, опережая график. Если повезет, всего через полтора месяца будут в Мэриленде.
Море сверкало и искрилось солнечными бликами. Джиллиан задрала голову и увидела, что Дункан сидит на рее, подвязывая парус. Никому бы в голову не пришло, что этот рыжебородый матрос — граф Кливз. Голая грудь Дункана пестрела яркой татуировкой, но здесь это никого не удивляло. Многие из матросов могли похвастаться причудливыми татуировками, а у одного на груди и спине алели китайские драконы. Дункан объяснил, что такие татуировки делают на Востоке.
