Единственные приятные минуты бывали днем и вечером, после ужина, когда она выходила на палубу, и там не было Маклина. Солнце мягко ласкало лицо, вечер был прохладен и свеж. Офицеры корабля всегда были готовы сделать ей комплимент. Но когда неподалеку болтался Рэм в своей чертовой юбке, хлопающей на ветру и привлекающей внимание к его обнаженным ногам, не замечать его было выше сил Иден, и она покидала палубу с бешено бьющимся сердцем, чувствуя слабость в коленях. Какой же она стала легко соблазняемой дамочкой!
Дважды они встречались в коридоре. Чтобы разминуться, Иден прижималась спиной к стене, но Рэм умудрялся слегка задеть ее грудь. Иден замирала, чувствуя, что в ней все кипит. Почему, почему она родилась под звездой Марлоу, да еще женщиной?
На второй день Рэм появился на пороге каюты. Она повернулась от раскрытого сундука, держа в руках шаль, и удивленно посмотрела на мужа. Подбородок упрямо вздернулся.
– Ты не идешь на палубу?
– Боюсь, там слишком много народу, – она положила шаль и многозначительно посмотрела на Рэма.
– Погода ухудшается. Возможно, какое-то время придется не выходить, – он сделал к ней шаг, Иден почувствовала жар его взгляда. Сердце забилось быстрее, это смутило ее, явно не согласовываясь с праведным гневом.
– Если вы настаиваете, – фыркнула она, взяв шаль и пройдя к двери. Он шел по пятам, не касаясь, но Иден казалось – она кожей чувствует его присутствие. Она задрожала, когда Рэм протянул руку, чтобы помочь подняться по лестнице.
– Не надо, спасибо, – еле слышно выдавила она, но он все равно схватил ее за руку, которая тут же покрылась гусиной кожей. Иден постаралась отнести это на воздействие холодного морского воздуха, а также отсутствие собственной гордости и решимости. Дело в том, что рядом – ОН.
Рэм ясно осознавал, рядом ОНА – в горле сухость и сердце бешено колотится, жар пробегает по телу. Как бы он ни упрекал сам себя, ни пытался контролировать, руки жаждали касаться ее. Презрительный взгляд Иден, резкая неприязнь – но, несмотря ни на что, его желание растет.
Их плечи соприкоснулись, когда они вышли на палубу. Но свою руку она все-таки вырвала из его ладони. Лицо Рэма потемнело, и он перешел к Арло, стоявшему у борта и смотревшему на набегающие облака. Погода действительно портилась, и чета Таркингхэмов заспешила вниз. Иден, покрыв голову шалью, попыталась побеседовать с капитаном, но тут заморосил дождь, волнение усилилось, нужно было уходить в каюту. На полпути мощный удар волны качнул корабль, и она упала бы, если бы ее не подхватил Рэм. Он понес ее вниз, с трудом удерживаясь на ногах при очередном ударе волны. Только у входа в каюту она смогла перевести дыхание.
– Я вполне могу идти сама.
Рэм поставил ее на пол, но руки так и остались на талии. Как он близко! Как опасна эта близость! Рэм стряхнул капли с шали, стер брызги со щеки Иден.
Протест запутался во всплеске противоречивых чувств. Каштановые волосы Рэма немного намокли, короткая прядь прилипла ко лбу, на висках тоже блестели капли. Здесь, в узком проходе перед каютой, тепло, сухо и безопасно. И они так близко друг к другу.
Иден увидела, что Рэм с трудом проглотил комок, подступивший к горлу, и отшатнулся от нее.
– Иди спать! – резко сказал он, затем повернулся и зашагал в столовую.
Иден зажгла один из фонарей, не без злорадства подумав, что Рэм заслужил в качестве ночной спутницы дождливую погоду. Корабль раскачивало все сильнее. Когда она уже приготовилась ложиться, шторм разыгрался не на шутку, началась гроза. Иден стояла в теплой ночной рубашке, смотрела в окно и чувствовала себя маленькой и одинокой. Она дала себе слово не бояться и забралась под тяжелое одеяло, чтобы почти сразу же погрузиться в сон с тревожными сновидениями.
На рассвете тяжелый кулак застучал в закрытую дверь. Иден вскочила, путаясь в одеяле, замигала, чтобы хоть что-то увидеть в сером утреннем свете. Корабль качало, но не так сильно, как вчера, гроза, кажется, кончилась. Она протерла глаза, накинула халат и пошла открывать дверь.
Арло и матрос с бычьей шеей стояли в коридоре, мокрые до нитки, поддерживая бессильное тело Рэма.
– Помогите ему, миледи, – глаза Арло обрамляли черные круги. – Это морская болезнь. Ужасно. К тому же он надрался до чертиков, выпил бренди, как он говорит, лекарство вашего брата.
Иден побелела от ярости. Как осмеливается он сваливаться на нее – пьяный, больной, да еще ожидает, что она начнет за ним ухаживать? После того, как назвал орудием Сатаны и уверял, что не хочет больше видеть!
– Пусть он сам себя лечит! – выпалила Иден, сердце сжалось при виде бессильно свисающего тела.
Матрос отпустил Рэма, буркнув, что у него есть дела, и исчез.
– Пожалуйста, миледи, – Арло с трудом удерживал хозяина, его лицо выражало такое страдание, что Иден не смогла отказать.
Мысленно проклиная обоих, она ухватила Рэма за талию, и вместе с Арло они втащили его в каюту. Как только они оказались внутри, Иден отпустила руки и фыркнула с отвращением.
– Еще… на кровать, миледи, – Арло жестами показал, что Рэма нужно уложить на койку.
– Но он весь мокрый!
Арло посмотрел на Иден, пораженный. Та почувствовала раздражение при мысли, что от нее ждут великодушия.
– Он все равно упадет, – она выставила вперед руку, подтверждая отказ положить Рэма на постель. – Корабль качнется, и он все равно окажется на полу. Пол сухой и чистый. Здесь ничуть не хуже, чем на палубе.
Последние слова убедили Арло, он наконец опустил своего лейрда на пол, затем устало вытер лицо.
– Лучше переодеть его в сухое, – нос Иден сморщился, ощутив знакомый запах алкоголя и мокрой шерсти.
Арло кивнул и, чуть покачиваясь, пошел к сундуку, вынул стопку белья и килт, протянул все это Иден, но неожиданно упал на одно колено, его лицо позеленело.
– Арло! – она бросилась к нему, но тот уже свалился на пол.
Иден заперла дверь каюты и начала покусывать ногти, глядя на двух мужчин, требующих ее заботы.
Она торопливо зажгла еще один фонарь, достала из своего сундука стеганое одеяло, стащила мокрый сюртук и рубашку с Арло, который, несмотря на свое состояние, пытался ей помочь. Вытерла его насухо. Затем пришлось повернуться к Рэму.
Сжав зубы, она расстегнула черный сюртук и перламутровые пуговицы на рубашке, прогоняя воспоминания о том, когда в последний раз видела их расстегнутыми. Иден перевернула Рэма с бока на бок, чтобы снять одежду, прошлась по телу полотенцем, затем не без труда напялила сухую рубашку. Помедлила, глядя на мокрый килт и с ненавистью думая, что это трудное дело тоже придется сделать. Немного утешила мысль, что, возможно, Рэма унизит такая зависимость от ее доброты.
