— Да, положение сложное, — признал Алекс. — Думаю, что знаю, почему дуэль состоялась лишь после ее гибели. Есть вероятность, что Анна покончила с собой.
Это могло быть правдой. Страшной, но тем не менее правдой. Охваченный горем человек, который и без того был оскорблен, мог послать вызов тому, кто погубил жизнь сестры.
— Трагично, — тихо сказала София, искренне тронутая. — Так вот что вы ищете? Некую вещь, которая может доказать, что Анна совершила самоубийство?
— Нет. Я ищу ключ. В серебряной шкатулке.
Встретив его вопросительный взгляд, она покачала головой:
— Я его не видела. Однако имейте в виду — это не мой дом, хотя я бываю тут довольно часто.
— И Эмилия не видела. — Алекс разочарованно потер щеку. — Но может быть, его хорошо спрятали.
София взглянула на стоящие в углу напольные часы. Бренди делал свое дело. К тому же час был очень поздний. Она встала.
— Полагаю, вы хотели бы обыскать этот кабинет, затем и вернулись сюда. Надеюсь, когда закончите, вы уйдете отсюда как можно незаметней, чтобы ее репутация не пострадала.
Он не стал ничего отрицать, но ее заявление его явно позабавило.
— Постараюсь, леди Маккей.
Джон пришпорил коня, и они галопом понеслись вниз по холму. Алекс поскакал вслед. Ему повезло, что брат как раз выехал прогуляться верхом. Алексу необходимо было переговорить с братом с глазу на глаз, а чудесный солнечный день давал им возможность отыскать уединенное место для такого разговора.
— У тех развалин? — спросил Джон не оборачиваясь. — Ты сказал «наедине». А туда как раз никто не ходит: до сих пор боятся привидений.
— Как раз то, что нужно, — ответил Алекс. Ему пришлось взять лошадь с герцогской конюшни, потому что его собственный конь отдыхал после долгого пути. Гнедому явно не пришлась по вкусу его тяжелая рука. Шаловливый конь-трехлетка взбрыкнул, когда он хотел его осадить, и мотнул головой.
Старое аббатство было заброшено вот уже несколько столетий. Некогда высокие башни рассыпались, открывая любопытному взгляду потайные переходы. Кое-где торчали остатки стен, лишайники густо покрывали рассыпанные камни.
— Отец так и не захотел их снести, — заметил Алекс, соскакивая на землю.
— И расстроить фей, которые, как говорят, любят здесь собираться? Боже упаси! — Джон также спешился, пустив жеребца пастись на нежной травке. Он усмехнулся: — Могу признаться, что раз-другой использовал эти руины для романтического свидания под луной. Прекрасные дамы находят это место весьма интригующим.
— Кто бы сомневался, — кисло заметил Алекс. — Ты хотя бы догадываешься, сколько раз меня начинала преследовать одна из твоих пассий, желая узнать, могут ли мои постельные таланты сравниться с твоими, о которых слагали легенды?
— Мои подружки были дамы предприимчивые, — фыркнул Джон. — Меня не удивляет, что кое-кто из них соблазнился идеей увлечь младшего брата.
«Кое-кто из них»? Вернувшись из Испании, Алекс очутился в дамской осаде, и во многом благодаря тому, что был очень похож на старшего брата. Поколебавшись, он приступил прямо к делу.
— Ну, раз ты сам заговорил о прекрасных дамах, у меня есть собственная история. Вот почему я здесь.
— Вот как?
— Именно.
— Мои истории теперь лишь воспоминания. Не забывай, я теперь уважаемый, женатый человек. — Джон направился к осыпавшейся стене. — Прости, но история из твоих уст? Это на тебя не похоже — обсуждать личные дела. Признаюсь, я сгораю от любопытства. Что подвигло тебя на столь неожиданный визит?
Образ Эмилии среди сбитых в любовной схватке простыней как живой встал перед его глазами.
— Я возвращался в Лондон и подумал: не заехать ли, не поговорить ли с тобой? Мне нужен совет.
— Кажется, дело серьезное. — Джон остановился, ветер ерошил его темные волосы. Он испытующе взглянул на брата: — Нет, позволь мне поправить себя — дело действительно серьезное. Сам вижу. Я все гадал, что привело тебя в Беркли-Холл без всякого предупреждения. Что за беда стряслась?
Их городская резиденция именовалась Беркли-Хаус, загородный дом — Беркли-Холл. Величественное поместье, где прошла его юность. Символ богатства его семьи, ответственности, от которой он был избавлен, будучи всего лишь младшим сыном. Но похоже, он все же кое-что унаследовал от Сент-Джеймсов: тайну, расследование, скандал.
— Ничего не стряслось, — честно ответил он, удобно опираясь ногой о подвернувшийся камень. — Просто я женюсь.
Чтобы Джон лишился дара речи — такого с ним почти не случалось. Но сейчас он несколько минут потрясенно молчал.
— Я и не знал, что ты за кем-то ухаживаешь. — На его лице было написано искреннее изумление. — Видимо, я был занят здесь — жена, малыш, дела в поместье. Кто она?
Вот он, главный вопрос.
— Эмилия Паттон.
— Паттон? О-о, вот черт, Алекс! Паттон? Надеюсь, не родня лорду Хатауэю?
— Его дочь.
— О-о проклятие!
Брат еще мягко выразился, но интонация не предвещала ничего хорошего. Алекс развел руками:
— Каков же будет совет?
— Найти другую невесту, — коротко и зло ответил Джон.
— Разве так бывает? — спросил он не менее резко. — Во-первых, я ее не выбирал. Просто так получилось.
Воцарилось молчание. Только ветерок шептал средь унылых руин.
— Нет, — сказал наконец Джон и грустно вздохнул. — Вероятно, не влюбись я в Диану, я бы не понял. Но я сам любил и понимаю. Так не бывает. Не расскажешь ли мне, как это вышло — почему леди Эмилия? Черт подери, должно быть, она только представлена ко двору. Я даже не слышал о ней.
Джон знал каждую хорошенькую женщину в свете. По крайней мере так было раньше. Однако Алекс подозревал, что дебютантки вроде Эмилии вряд ли привлекли бы внимание брата.
— В самом деле. Первый сезон в обществе. Умна, потрясающе красива: глаза, которые сведут с ума любого мужчину, и фигура, которой позавидовала бы сама Афродита.
Брат поспешно сел на камень.
— Подобное красноречие говорит об истинной страсти, — сообщил он.
Но это была не просто страсть.
— Даже не будь между нашими семьями старой вражды, у Хатауэя нашлись бы веские причины возражать против моего сватовства. Одной моей репутации достаточно, чтобы любой отец схватился за голову.
— Моя была еще хуже. Но я ведь женился.
— Ты уже титулован, богат и станешь герцогом, Джон. — Алекс криво усмехнулся: — Не будем прикидываться. Мы оба земные люди и понимаем, что это существенная разница. Эмилия не близка с отцом, поэтому я не знаю, насколько близко к сердцу он принимает ее желания.
