Тарр поднял ее юбку. Его пальцы сжали ее ягодицы, а потом, переместившись, ощутили влагу между ее ног. Фиона вскрикнула, когда страсть, словно удар молнии, пронзила ее. Пальцы Тарра продолжали играть с ней.
– Ты моя, – сказал он, обнимая Фиону за шею свободной рукой и притягивая ее к себе еще ближе, так что рот ее оказался у его губ. – Моя навсегда.
Но его слова подействовали на нее, как ушат ледяной воды, выплеснутой прямо в лицо. Фиона вырвалась из объятий Тарра, вскочила, все еще задыхаясь, и теперь стояла у края кровати.
– Что случилось? – спросил он, с трудом восстанавливая дыхание.
Фиона покачала головой и только тут заметила, что грудь ее обнажена. Она поправила блузку и трясущимися руками завязала тесемки.
Тарр сел на кровати. Фиона отступила на несколько шагов.
– Скажи мне, в чем дело, – взмолился Тарр.
Но она продолжала качать головой, а потом выбежала из комнаты, оставив его сидеть на кровати в полном изумлении и оцепенении.
Фиона миновала пролет лестницы, моля Бога о том, чтобы Элис уже оказалась в их комнате, но вместо нее застала там Анну, которая сидела на стуле возле камина. При ее появлении в столь диком виде Анна вздрогнула, а увидев слезы в глазах дочери, вскочила и прижала ее к себе. Фиона не колеблясь бросилась в ее объятия, чтобы выплакаться на материнском плече.
Когда слезы Фионы наконец иссякли, мать и дочь сели рядом на кровать. Рука Анны обнимала Фиону за плечи.
– Разговор с Тарром не прошел гладко? Фиона шмыгнула носом.
– Я дура.
– Мы все глупеем, когда приходит любовь.
– Он меня не любит.
– Почему ты так решила? – спросила Анна. Фиона посмотрела на нее опухшими красными глазами.
– Он пытался убедить меня простыми и понятными словами, а сам в это время...
Анна поняла то, чего Фиона не договорила.
– Интимные отношения между любящими людьми нормальны.
Фиона вздохнула:
– Он сказал «моя навсегда», а это значит, что с самого начала, с первой нашей встречи, он считал, что я ему принадлежу. Он меня не любит, я для него всего лишь его имущество.
– Я понимаю, почему ты в нем сомневаешься.
– Понимаешь? – спросила Фиона с облегчением.
– Конечно. Ты хотела бы доверять ему полностью, но не можешь, так как он лжет.
Глаза Фионы округлились.
– Он не лжет. Он человек слова. Настоящий воин.
– Он и сейчас такой?
– Да. Тарр защищает свой клан с присущей ему гордостью и силой и обеспечивает своих людей всем необходимым. Потому он и хотел жениться на мне.
– В таком случае ты и есть его имущество.
– Этот брак был ему необходим для выживания его клана, – попыталась защитить его Фиона.
– Он сам сказал тебе это? – спросила Анна.
– Да, повторял много раз. Он был честен со мной с самого начала.
Анна нежно сжала руку дочери.
– Тогда что же заставляет тебя думать, будто он нечестен с тобой сейчас?
Фиона застыла с раскрытым ртом.
– Рейнор рассказал нам о Тарре в том послании, где сообщалось, что вы отыскались. Там было всего несколько слов, но этого было достаточно для того, чтобы составить портрет человека правдивого и честного, способного держать слово. Ты, Фиона, сомневаешься не в Тарре, а в себе.
Анна отвела волосы Фионы от ее лица.
– Я тоже была такой, как ты, прямой и дерзкой. – Она рассмеялась. – Огден говорит, что я такой и осталась, но это не так. Я изменилась под влиянием страха, страха не быть любимой, потому что совсем немногие молодые люди проявляли ко мне интерес.
– Ко мне вообще никто не проявлял интереса.
– Это потому, что мы сильные женщины и от мужчины требуются огромные сила и терпение, если он полюбит такую женщину. Я сомневаюсь, что Тарр понимал тебя, когда впервые увидел.
– Он даже не знал, кто из нас Фиона, а кто Элис, – усмехнулась Фиона. – Но говорил, что восхищается моим умением обращаться с оружием и отвагой. И повторял это не один раз.
– И постепенно начал открывать твою подлинную сущность. Только мужчина, равный по силе такой женщине, способен не испугаться подобного Открытия, а, напротив, приветствовать это. Я думаю, Тарр принял все, что узнал о тебе, и гордится тем, что любит такую женщину.
– Я дура, – сказала Фиона и опустила голову. Анна приподняла ее лицо за подбородок.
– Любовь – глупая вещь. Быть влюбленной глупо. Но все прощается, если любовь настоящая. Ты любишь Тарра?
– Всем сердцем, – взволнованно сказала Фиона. – Меня даже пугает то, как сильно я его люблю. Меня беспокоит, что...
– Что он не любит тебя так же сильно? Фиона кивнула.
– Тарр – человек слова, Фиона. Если он говорит, что любит тебя, верь ему.
– Он сказал, что я должна ему верить и что он будет говорить мне о своей любви каждый день в течение всей нашей совместной жизни.
– Как красиво и трогательно это звучит, но скажу тебе, что будут в вашей жизни дни, когда, возможно, это будет и не так, – усмехнулась Анна.
– Тарр любит меня, – сказала Фиона, будто впервые осознав и принимая этот факт.
– Если ты чувствуешь это сердцем, то так и есть.
– Мое сердце ощутило и приняло это значительно раньше разума.
– В таком случае скажи Тарру об этом, – убежденно посоветовала ее мать.
– Он сочтет меня дурой, – поморщилась Фиона.
– Не волнуйся. Он, вероятно, считает себя идиотом.
– Почему? – удивленно спросила Фиона.
– Сейчас он сидит и думает, что он сделал не так.
– Он ничего такого не сделал.
– Но думает что сделал, корит себя за это и гадает, как это исправить.
– Я его обидела, – вздохнула Фиона.
– Это не первая и не последняя обида, – ответила ее мать.
– Он сказал, что никогда не допустит, чтобы я плакала. Анна рассмеялась:
– О, моя дорогая, прелестная дочь, пока он будет помнить об этом, так и будет, хотя иногда невольно он может нарушить свое обещание и будет огорчен твоими слезами и постарается исправить ошибку. Это неизбежно, но это и есть любовь.
– Неужели любовь приносит больше огорчений, чем радости?
– Это решать самим любящим.
– Я все испортила, заставила страдать нас обоих, – неохотно признала Фиона.
– В таком случае надо исправить содеянное. Фиона с сомнением покачала головой.
– Будь терпелива и снисходительна. Для тебя это внове, должно пройти время, чтобы ты поняла это. Доверься своему сердцу и забудь обо всем остальном.
– За все эти годы страх научил меня быть осторожной.
– Тебе не нужно больше бояться, – ласково сказала ее мать. – Теперь у тебя есть я и отец. Мы не смогли когда-то уберечь наших девочек, но даю тебе слово, что это не повторится.
Фиона улыбнулась:
– Значит, если бы ты решила, что Тарр нехорош для меня, ты бы расстроила наш брак?
