Она охнула, когда он осторожно прикусил ей нижнюю губу. По телу разлился жар, а он настойчиво и нежно целовал ее. Крессида тоже поцеловала его и коснулась языком его языка. Сквозь тонкую ткань его рубашки она чувствовала крепкие мышцы. Ей казалось, что на нее набегают теплые волны, опьяняя и возбуждая. Хотя губы распухли и болели от поцелуев, ей не хотелось, чтобы это прекратилось.
– Кресс, – произнес Джек хриплым, сдавленным голосом, – мне необходимо, чтобы ты по-настоящему стала моей. Если хочешь подождать до свадьбы, выгони меня и запри дверь.
Крессида не могла поверить тому, что услышала.
– Ты готов?.. Прямо сейчас?..
Он кивнул и улыбнулся.
– Прямо сейчас. Если ты поклянешься выйти за меня замуж, как только мы вернемся в Лестершир, где нас обвенчает твой отец.
Глаза Джека потемнели от страсти. Благородный, добрый рыцарь Джек Гамильтон умоляет ее лечь с ним в постель до того, как они поженятся. И делает ей поистине рыцарское предложение – вышвырнуть его из комнаты, если она этого не хочет, так как по своей воли он не желает уходить.
Он словно услыхал ее невысказанный вопрос.
– Душа моя, я не могу этого объяснить. Сам не понимаю. Со мной такого не бывало. Я не в состоянии совладать с собой. Я готов был убить Фэрбриджа, когда увидел вас вместе.
– Будь на моем месте другая женщина, ты все равно разозлился бы, – тихо заметила Кресс.
Джек кивнул.
– Ты совершенно права – я помог бы любой женщине, попавшей в беду. Но я не оказался бы в ее спальне, пытаясь уложить ее в постель. – Он ласково поцеловал Крессиду. – Благородство здесь ни при чем. Я чувствую себя собственником. Там, где дело касается тебя, рыцарь во мне умирает. Мною владеет только любовь.
У нее пересохло во рту, а слезы мешали говорить.
– Мне вполне достаточно твоей любви. Ты хочешь прямо сейчас лечь со мной в постель?
– Кресс, ты уверена в себе? – Его голос задрожал от едва сдерживаемой страсти, а губы искали ее рот.
– Да, – прошептала она.
Ответом послужил его поцелуй, одновременно собственнический и нежный. Джек легко поднял ее на руки. Крессида снова убедилась в том, какой он сильный и… неистовый. Она обвила руками его шею и он понес ее к кровати.
Когда Джек уложил ее поверх покрывала, ей стало не по себе. Тяжело дыша, она смотрела, как он снимает башмаки. Он взял ее руки в свои и положил на верхнюю пуговицу рубашки. Кресс поняла – он хочет, чтобы она его раздела.
Джек наблюдал за тем, как до Крессиды постепенно доходит смысл происходящего. Дрожащие пальцы неуверенно расстегивали пуговицы на его рубашке. Он ждал, сжав зубы. Ему казалось, что если он сейчас же не коснется ее, то умрет. Медленно протянув руку, он дотронулся до шнуровки на разорванном платье. Она замерла, не успев расстегнуть последнюю пуговицу. Огромные, похожие на зеленые запруды глаза, уставились на него. Джек распустил шнуровку и стянул лиф. У него закипела кровь, когда он увидел, какая нижняя рубашка скрывается под платьем. Только богу известно, о чем думала Мэг, давая Крессиде совет приобрести это шелковое искушение цвета слоновой кости. Сомнительно, что подобное белье способно согреть Крессиду, но в том, что он сейчас расплавится, у него сомнений не было. Сквозь прозрачную материю проглядывали тугие розовые бутончики сосков, так и приглашая их потрогать.
Джек со стоном сорвал с себя рубашку и заключил Крессиду в объятия. Он горел, его руки скользили по ее сорочке. Губы впивались ей в рот, она же охотно отвечала на его поцелуи и маленькими ручками гладила ему плечи.
Крессида и не представляла, что с ней может происходить такое. У нее вырвался восторженный всхлип, когда Джек прижал ее к подушкам и опустился сверху. Он просунул под нее руку, слегка приподнял, стянул платье и откинул в сторону. Затем туда же полетели сорочка и нижняя юбка.
Большие, сильные руки обладали удивительной властью, они дразнили и завлекали. И Крессида ответила на нежные ласки, в свою очередь гладя твердые плечи и широкую спину. Стоны Джека и дрожь, пробежавшая по его телу, будили ее чувственность. Она не представляла, что желание может быть таким обжигающим. Крессида вскрикнула, почувствовав его пальцы между бедер и задрожала, когда он медленно провел ладонью по внутренней стороне бедра. Он снова приник губами к ее губам, целуя их и с нежностью покусывая.
– Малышка моя, открой рот, – прошептал он. Его бархатный, низкий голос ласкал душу, а руки и рот ласкали тело.
Она разомкнула губы – ей безумно захотелось ощутить его язык у себя во рту. А он продолжал легкие, дразнящие ласки. Все тело Крессиды жаждало большего.
– Пожалуйста… о, пожалуйста…
Тело Крессиды изогнулось, бедра раздвинулись.
И он дал ей большее. Его пальцы проникали в самые интимные места, а она вскрикивала, едва соображая, что он делает.
Джек осыпал жгучими поцелуями ее шею и грудь, и ему казалось, что он сейчас умрет. Никогда прежде он не испытывал такого сумасшедшего желания овладеть женщиной. Крессида была необходима ему, как воздух. Только ощущая ее мягкое, влажное, теплое тело, он может существовать. Однако Гамильтон сдерживал свои порывы. Его горячий язык ласкал ее набухшую грудь и напрягшиеся соски. Потом Джек снова завладел ртом любимой. Получив ответный поцелуй, он с огромным усилием заставил себя удержаться от того, чтобы не погрузиться целиком в сладкую глубину ее плоти. Он продолжал любовную игру, выискивая потаенные места. У Крессиды вырывались радостные крики. Она чувствовала, что он учит ее узнавать секреты собственного тела и пробуждает в ней желание. И ей хотелось ощутить его внутри себя. Сейчас. Она приподнялась, стремясь быть к нему поближе. Джек дернулся, напрягся и пальцем нашел заветное местечко, от прикосновения к которому ее пронзило, словно молнией. Кресс замерла, потрясенная наслаждением, которая испытала.
– Тебе не больно? – Голос Джека прозвучал хрипло и отрывисто.
У нее не было сил, чтобы ответить – она лишь прильнула к нему. Джеку не требовалось иного ответа. Он стиснул челюсти, сдерживая неукротимое желание овладеть ею сию же секунду. Крессида продолжала осторожно ласкать его. Джек прижался лбом к ее лицу и прошептал:
– Ты хочешь меня убить?
Она тут же отдернула руку.
– Джек? Я сделала тебе больно?
– Нет, – простонал он. – Это совсем другое.
Невинный вопрос Крессиды стал для него последней каплей. Пора! Он убрал руку с ее бедер и улыбнулся. Нежно поцеловав ее в губы, он сел, и его руки потянулись к застежке на брюках. Она, не отрываясь, следила, как он их снимает.
Джек обнял Крессиду за плечи и, встав перед ней на колени, коснулся губами ее лица, а руками – горячей кожи. По ее телу разлилась истома. Губы Джека с жадностью впились ей в губы, смакуя их сладость. Охваченная чувственной дрожью, Крессида прижалась к нему, а волосы на его груди царапали ее набухшие соски.
