Тиана полагала, что ужин будет таким же безрадостным, как и обед; каково же было ее удивление, когда появившаяся Мэри сообщила, что следует надеть приличное платье.
— Приехал гость, — сказала горничная.
— Кто?
Сердце Тианы забилось быстрее. В глубине души она все еще надеялась, что Эдвард, который теперь знает, кто она, придет за нею.
— Сэр Роудз возвратился, как и обещал. Он прибыл еще днем, после обеда. Они с хозяином потребовали кофе в гостиную, заперлись там и беседуют о чем-то. — Мэри развела руками. — Мне не удалось узнать о чем. У дверей сидит этот Уильям, слуга сэра Роудза. Он, может, и немой, но слышит и видит прекрасно.
Все. Это конец. О чем может беседовать сэр Исаак с ее отцом? И платье советуют надеть получше… Тиана не испытывала больше иллюзий. Сэр Роудз не похож на человека, который привык терять время на несущественные детали. Он с самого начала высказывался достаточно откровенно. Что ж, судьбу следует принимать смиренно. Тиана позволила Мэри одеть ее в оливковое платье.
Она спускалась вниз, как на казнь. Наверное, так себя чувствуют приговоренные: вот эшафот, палач в колпаке, топор и плаха; осталось дойти и лечь. И потом — короткий свист лезвия, а за ним темнота. И дорожка в рай или в ад. В Тианином случае в ад, разумеется.
Дверь в гостиную была плотно закрыта; перед нею на стуле, как и докладывала Мэри, сидел Уильям. Он исподлобья глянул на Тиану, блеснув лезвием взгляда, и девушка подумала, что этот человек ох как непрост. Наверняка он при сэре Роудзе вроде Клемента при ее собственном отце — не только камердинер, но и доверенный слуга, надзиратель. Тиана ощущала, как все крепче сжимают ее тиски отчаяния. Судя по всему, дом сэра Исаака окажется тюрьмой еще худшей, чем ее собственный. Говорят, Господь ниспосылает испытания, чтобы подтолкнуть нас к чему-то, чтобы, перенеся их, мы возвысились и очистились, достигли чего-то нового; и что нужно понять Тиане? Она не знала. Просто чувствовала серую, отупляющую безысходность.
Уильям поднялся, поклонился и открыл перед девушкой дверь; Тиана вошла, остановилась, сделала реверанс и осталась стоять, сцепив пальцы и уставившись в пол. Дверь закрылась с противным скрипом.
— А, дочь моя! — весело воскликнул сэр Абрахам. — Подойди!
Тиана осмелилась оглядеться. Отец и сэр Исаак сидели у стола, откинувшись на спинки кресел; кофе давно уже был выпит, а беседа, судя по всему, продолжалась. Сэр Роудз улыбался, отчего его усы смешно топорщились, но Тиане сейчас было не до смеха. Они приблизилась к столу и, повинуясь жесту отца, села в остававшееся свободным кресло.
— Добрый день, мисс Кристиана, — поздоровался гость.
— Добрый день, сэр Роудз.
— Надеюсь, ты провела день так, как я тебе велел? — сурово вопросил сэр Абрахам.
Тиана кивнула:
— Да, папа.
— Очень хорошо, очень хорошо. Это пойдет тебе на пользу. Что ж, за примерное поведение я порадую тебя прекрасными новостями. — Отец сделал паузу, стремясь, чтобы следующая фраза прозвучала как можно эффектнее. — Сэр Роудз попросил у меня твоей руки, и я дал свое согласие.
Тиана не вздрогнула, не упала в обморок, не замерла от страха. Выпрямившись и гордо держа голову, она произнесла:
— Могу ли я задать вопрос, сэр?
— Спрашивай, — милостиво разрешил отец.
— Я едва знаю сэра Роудза. Разве не следует нам познакомиться лучше, прежде чем мы объявим о помолвке?
— Какая ерунда! — фыркнул отец. — Достаточно того, что я о нем уже узнал. Сэр Роудз — благочестивый, богобоязненный джентльмен, он подходит тебе по всем статьям.
— Позвольте, и я выскажусь, — встрял новоявленный жених. — Я не скрывал от вас своих планов, мисс Кристиана. И сразу сказал, что с первого взгляда вы пришлись мне по душе. Какие же препятствия вы видите? Я не стар, мне еще и сорока нет; у меня прекрасный дом и вышколенные слуги; вы будете полновластной хозяйкой в моих владениях, если, конечно, сумеете соответствующе себя вести — но при том воспитании, что дал вам отец, я в этом не сомневаюсь. — Любезный кивок сэру Абрахаму. — Неужели я настолько вам не по нраву?
— Вы очень милы, сэр Роудз, — пробормотала Тиана.
— Тогда в чем же дело? Ваш отец сразу сказал вам, что принимать решение о кандидатуре будущего супруга будете не вы сама, а он. И он прав; молоденькие девушки так плохо разбираются в жизни, что, того и гляди, захотят замуж за какого-нибудь распутника.
Тиана вздрогнула: сэр Исаак так презрительно бросил это слово, как будто… как будто знал. Но нет; откуда бы ему знать?
— А это, в свою очередь, ведет к тому, что вы навеки погубите свою душу, — закончил сэр Исаак. — Так как все распутники — падшие люди, лишь иногда прикидывающиеся порядочными членами общества. Так дьявол надевает личину ангела, чтобы пением своим смутить покой сердца и увлечь на стезю порока.
Сэр Абрахам слушал будущего зятя с большим восхищением.
— Есть ли у вас еще вопросы, мисс Кристиана? — любезно осведомился сэр Исаак.
— Нет, сэр.
Что толку спрашивать, умолять, возражать? Отец решил ее судьбу. Так принято. Однако любящие родители обычно хоть немного прислушиваются к желаниям своих чад. Сэр Абрахам слышал лишь то, что считал голосом Господа; на самом деле Тиана полагала, это был глас гордыни.
— В таком случае считаю дело решенным, — сказал отец. — В нашем доме мы не устраиваем приемов; дуновение порока не может проникнуть в эти стены. А потому я попрошу моего хорошего друга, лорда Херста, устроить небольшой праздник в его доме. Оглашение помолвки состоится там через четыре дня.
— Только одно маленькое замечание. — Сэр Исаак плотоядно улыбнулся. — Я хочу, чтобы моя невеста была в более нарядном платье, чем она носит обычно. Скромность и добродетель написаны у нее на лице, а в такой день можно позволить немного больше. Я оплачу ее наряд, пусть это будет моим подарком. Вы вольны выбрать какое угодно платье, мисс Кристиана. Полагаюсь на ваш безупречный вкус, который вижу во всем.
Четыре дня, оставшиеся до помолвки, прошли как в тумане. Тиане не хотелось ни есть, ни пить, и в первый день сестры практически заставляли ее это делать. Они даже не могли толком посовещаться: Клемент наблюдал за ними, словно коршун за грызунами, и пресекал все попытки перешептывания. Тиана не знала, что делать, как спастись. Открытый бунт не поможет. А каково Кларе?.. Альма тоже выглядела бледной и опечаленной: переживала, что никак не может известить сэра Дельберта о своих чувствах. Тиана так и не сказала ей, что знает ее маскарадного кавалера. К чему? Это не поможет. Горничных не выпускали из дома.
