— Ники? — послышался голос дяди. — Ты будешь есть с нами? — Она уже готова была ответить «нет», но не желала давать Дьяволу повода посмеяться над ней. Для нее он снова превратился из Кейна О'Брайена в Дьявола.
Она села, не дав ему времени придвинуть для нее стул.
— А что, если я поеду с мистером О'Брайеном? — вдруг спросила она. Она не знала, почему это пришло ей в голову. Что ею двигало. Желание посмотреть, какая будет реакция? Стремление быть с ним? Необходимость получить уверенность?
Дьявол и дядя Нат воззрились на нее с удивлением.
— Зачем? — растерянно спросил Нат Томпсон.
— Мне следовало бы побольше знать о Логовище, — сказала она.
— И мне тоже, — блеснув глазами, подхватил Робин.
— А вы что скажете, Дьявол? — спросил Томпсон. То, что он обратился к Кейну, поразило Ники даже больше, чем сам вопрос.
Серые глаза Кейна сделались еще более непроницаемыми, чем обычно, но она заметила, как дрогнул мускул на его щеке.
— Нет, — отрезал он.
— Почему? — возмутилась она. — Мне пора повидать еще что-нибудь, кроме…
— Это опасно, — перебил ее Кейн. — Отсюда вообще опасно вылезать, а со мной — вдвойне.
— Я умею стрелять, — сказала Ники.
— И я тоже, — вставил Робин.
— Только не со мной, — сказал Кейн, глядя на Томпсона в поисках поддержки.
Нат кивнул.
— Когда Дьявол вернется, вы можете поехать вместе с Ситцевым. Ники права. Ей и Робину пора познакомиться с окрестностями. — И, решив, что тема исчерпана, он снова взглянул на Кейна:
— Ситцевый хочет выехать до рассвета.
Кейн кивнул.
Томпсон посмотрел на него так, будто собирался сказать еще что-то, но вместо этого приступил к еде. Ники заметила, что ест он не с таким аппетитом, как месяц назад. Вскоре он извинился и встал из-за стола.
— Желаю удачи, — обратился он к Кейну, на мгновение задержавшись на пороге двери, ведущей в его комнату.
— Удача тут, как правило, ни при чем, — ответил Кейн.
— Тогда будьте осторожны.
— Я всегда осторожен.
— Я на это рассчитываю, — улыбнулся Томпсон и исчез за дверью.
Кейн тоже вскоре ушел. Последние слова Ната эхом отдавались в его мозгу. Этот человек играл с ним в открытую, отдавая ему на сохранение самое дорогое — свою семью, свою жизнь. Он чувствовал, что Томпсон — человек не слишком доверчивый и, возможно, доверился ему лишь по необходимости, но от этого ему было не легче. Иуда, обманщик, лжец. Или еще хуже.
Он направился в салун. Чтобы забыться. Чтобы стереть из памяти слова и лица сегодняшнего вечера. Чтобы отвлечься от мыслей о том, какой он сделал выбор, — но выбирать на самом деле ему не пришлось. О боже, как ему тоскливо. Тоскливо и одиноко. Он и до этого не раз в жизни чувствовал себя одиноко, но никогда у него не было так чертовски пусто на душе.
У него никого нет — ни семьи, ни друзей, кроме Дэйви. Не к кому обратиться, некому выплакаться, не с кем посоветоваться. И все же по какой-то отвратительной прихоти судьбы он сделался ответственным за жизнь столь многих людей.
Он хотел бы доверять Ники, но не мог. Она сказала, что любит его, но что было бы, если б она знала, что он явился погубить ее дядю?
У Кейна не было ни малейшей надежды на жизнь с Ники — он не мог даже вообразить, на что это будет похоже. Но все же он знал, что ему придется найти способ выполнить долг по отношению к Дэйви, не причинив Ники вреда и не погубив ее.
Черт, надо выпить.
Салун был переполнен, там собрались все гости до одного. Кейн заметил новое лицо, возможно, это был тот человек, что приехал с Ситцевым. Вид у него был усталый. Он еще не побрился, и ему, видимо, не терпелось залезть в ванну. От незнакомца неприятно пахло.
Кейн подошел к стойке. Разговаривать ему ни с кем не хотелось.
— Виски, — попросил он. — Бутылку.
Бармен оглядел его измененную прическу и едва заметный шрам.
— Уезжать собираетесь?
Кейн кивнул.
К нему подошел Хильдебранд.
— Сыграешь перед отъездом в покер?
Кейн пожал плечами. Все, что угодно, только бы отвлечься от мыслей о Ники. Он последнее время постоянно проигрывал, но это его ничуть не волновало. Это были деньги Мастерса. Игра шла для него из рук вон плохо, но, с другой стороны, полезно было заручиться симпатией других гостей. Победителей здесь не любили.
Возможно, чем больше информации он раздобудет для Мастерса, тем больше времени тот ему даст. Месяца два. Проклятые два месяца, и тогда, возможно, он передаст шерифу Логовище без единого выстрела.
Хильдебранд нашел для игры еще трех человек, и они сели за стол. Кейн обнаружил, что удача вернулась к нему. Карта к нему шла такая, что можно было только мечтать. Что бы он ни делал, как бы ни рисковал, он продолжал выигрывать. Игроки один за другим вышли из-за стола, все, за исключением Хильдебранда.
— Давай сыграем на все, — предложил он, прищурившись. — Откроешь карту.
Неприязнь Кейна к Хильдебранду все росла, но зачем ему еще один враг — видит бог, что их у него достаточно, — а чутье подсказывало ему, что он снова выиграет. Раз уж ему привалила удача, то она его не оставит. Во всяком случае, в картах.
— Ты с ума сошел, — ответил он. — Мне нельзя сегодня проигрывать.
— Значит, у тебя кишка тонка, — сказал Хильдебранд. — Испугался?
— Здесь не меньше двух тысяч долларов, — возразил Кейн. — У тебя лишние деньги завелись?
— Денег у меня хватит. И я хочу заполучить еще, — сказал Хильдебранд. — В чем же дело, Дьявол? Я думал, что ты — человек рисковый.
Это был вызов. Кейну бросали наживку, и он это знал. Догадывался он и о том, по какой причине это делалось. Никто не произнес ни слова о его визитах к Томпсону, но он чувствовал, что неприязнь к нему других гостей с каждым днем растет. Они хоть и не знали наверняка, но подозревали, что его выбрали для того, чтобы остаться в Логовище. И это им не нравилось.
— Учти — ты рискуешь, — пожал плечами Кейн.
Хильдебранд слегка понизил голос:
— Как я понял, от моего предложения ты решил отказаться.
— Не люблю банки, — ответил Кейн, вспомнив о предложении Хильдебранда.
— Я передумал, — сказал Хильдебранд. — Я нашел более близкую цель.
В голове у Кейна снова раздался предупредительный тревожный сигнал. Он уже становился знакомым. Знакомым и узнаваемым. Как будто Кейн бежал по бранному полю под обстрелом тысячи пушек. Уклонившись от одного ядра, он попадал под другое.
Кейн безразлично пожал плечами:
— У меня свои планы.
— И не скажешь, какие?
— Не скажу. Так ты собираешься играть или нет?
Хильдебранд сжал губы в холодной улыбке:
— Мешай. Я тебе доверяю.
Он не доверял ему ни на грош, но Кейну это было неважно. Он перемешал колоду и положил ее на стол.
