Ворота открывались только на рассвете, и Джоанне пришлось немного поволноваться, как бы Ричард не проснулся без нее и не помчался ее искать. Собственно говоря, ей бы этого очень хотелось. Путешествие в одиночестве пугало ее не меньше, чем возможность потерять его любовь.
В конце концов сонный стражник с ворчанием открыл ворота для нетерпеливых паломников и крестьян, везущих на базар плоды своих трудов. В последний раз оглянувшись на город и не увидев никого похожего на Ричарда, Джоанна выехала за ворота, не забыв низко надвинуть на лицо капюшон.
В то самое время, когда Джоанна выезжала за ворота, Ричард протянул руку, чтобы разбудить ее. Он хотел ей сказать: «Просыпайся, моя любимая соня. Пора возвращаться домой».
Однако его рука нащупала только остывшие простыни, отчего он мгновенно открыл глаза и осмотрел комнату.
Сначала он подумал, что она сошла вниз, потому что захотела есть, но все равно вскочил, быстро ополоснул лицо холодной водой и тоже побежал вниз, чтобы присоединиться к ней и расплатиться с миссис Флетчер.
– Что, милорд? О нет. Я не видела миледи, – ответила на его расспросы Эдна Флетчер. – Разве она не наверху?
Только тут Ричард испугался и холодок прополз у него по спине, но он отогнал от себя страх и, отодвинув глупую хозяйку, бросился в конюшню. Джоанна наверняка седлает своего любимца.
Джоанны нигде не было.
– Джоанна! Джоанна, где вы? – кричал Ричард.
Он разбудил Годфри, и тот, не высовываясь, слушал, как причитает хозяйка, рассказывая барону, что миледи никто не видел. Следом за ней пришел Гирт.
– Коня тоже нет, – услышал он мрачный голос барона. – Не представляю... Как это могло быть, чтобы никто ничего не видел?
– Да это Роб должен следить за лошадьми, – заволновалась хозяйка. – Гирт, где он?
– Не... Откуда мне знать, госпожа?.. Что-то он болтал о служанке...
– Мальчишки! Одни гулянки в голове! по-видимому, она отвесила оплеуху, предназначавшуюся Робу, попавшему под руку Гирту, потому что тот вскрикнул. – Не знаю, что и сказать, милорд...
– Поеду в город, поищу ее. Пусть оседлают моего коня, а мы пока с вами рассчитаемся, миссис Флетчер.
Шаги затихли и, выждав немного, Годфри вышел из конюшни, не замеченный Гиртом, который прилагал все усилия, чтобы не попасться на зуб коню.
Годфри ничего не понимал. Может быть, они поссорились? Если так, то ничего лучше быть не может. Пусть Джоанна немножко побудет одна. Пусть помучается, тем легче она угодит в ловушку. Надо только найти ее раньше Ричарда Кингслира.
Вряд ли она поехала к паломникам, ведь в первую очередь Ричард будет искать ее там. Значит, на южной дороге тоже делать нечего. Спряталась в городе? Хочет, чтобы любовник ее поискал? Но в городе немного таких мест, и в каждом, если заплатить, все станет известно в два счета. Предположим, что она осталась в Уолсингеме, что она будет делать, когда у нее кончатся деньги? Годфри счел, что это маловероятно, хотя на всякий случай решил поспрашивать в здешних тавернах, если не придумает ничего получше.
Годфри даже в голову не пришло, что Джоанна могла сбежать к нему, осознав свою ошибку, и желала всей будущей жизнью загладить свою вину.
Куда же она поехала? Годфри знал, что ее брат Вильям (теперь мертвый, хотя об этом пока знал только он один) никогда не выказывал к ней добрых чувств, чтобы она могла искать у него защиты в случае надобности. Хотя, если у нее не было другого выхода, почему бы ей не поехать в Хокингем?
Остается монастырь... Вряд ли ей это придет в голову. Слишком она страстная и своевольная.
И тут он вспомнил. Джоанна приехала во дворец из Линкольншира, где жила с сестрой до ее смерти. Кажется, в Уиллоуби? Да-да, Уиллоуби. Теперь Годфри точно вспомнил. Вот туда она и поехала, может быть, чтобы остаться у родственника или попросить сопроводить ее в Виндзор. Годфри побежал к северным воротам.
– Ну да, видел я хорошенькую даму с зелеными глазами, – подтвердил старый беззубый стражник. – Волосы не видел, врать не буду. В капюшоне она была. Вы ее ищете?
Годфри кивнул и сунул ему монету, которую тот торопливо спрятал в карман.
– С час назад это было. Поехала прямо на север. А что вам от нее надо, брат? – спросил старик, подозрительно оглядывая коричневую рясу Годфри.
Ничего не ответив, Годфри побежал на южную окраину города, где его дожидались разбойники. Поначалу он совсем забыл о своей рясе, а потом решил не переодеваться. Надо как можно скорее перехватить Джоанну, а там, кто знает, может, ряса ему еще понадобится. Есть кому захватить его доспехи.
Ричард испугался не на шутку, когда Джоанны не оказалось в таверне «Одеяние Богоматери». Все паломники уставились на него, когда он сказал, что проснулся и не нашел ее.
Сейчас ему было важно только одно. Найти Джоанну.
– Ну что, не говорила я вам, сестры, чем дело пахнет? – хихикнула Марджери Эпплфилд. – Теперь полюбуйтесь... грехов-то сколько!
– Замолчи, женщина! – прорычал брат Томас, и его обыкновенно добродушное лицо налилось гневом. – Милорд, вы не думаете, что в ее исчезновении виноваты разбойники? Помните, что налетели на нас в лесу? Они еще сказали, что им нужна леди Джоанна, лорд Ричард?
Ричард стал белый как мел. Пока он думал только об их ссоре из-за Алисии. Ну в крайнем случае, что Джоанна стала чьей-то случайной жертвой. Он совсем забыл о том, что случилось в Эппингском лесу. А там ведь не все разбойники погибли, кое-кто из них сбежал.
– Не знаю, – растерянно проговорил он.
– Сэр Ричард, мы могли бы помочь вам поискать ее, – предложил брат Уиллибранд.
– Не надо, вы только задержите меня.
– Да мы не пойдем с вами. Мы поищем в городе. Может быть, она еще тут. Всех спросим, все разузнаем... а потом будем молиться за вас, если ее похитили и увезли. Пойдемте, милорд. Время не терпит.
– Если я ее не найду... – начал было Ричард, вскакивая в седло.
– Дайте нам знать, если сможете, милорд. Два дня мы будем вас ждать, – крикнул ему вдогонку брат Уиллибранд.
Ричард старался понять, что случилось. Неужели Джоанна просто так взяла и сбежала, пока он спал? Не может быть, ведь он спит чутко, как кошка. И опоить его она не могла, потому что проснулся он легко.
На южной дороге, проскакав несколько часов, Ричард не нашел никаких следов Джоанны. Никто ее не видел, никто не прятал в телеге или в экипаже.
Он сделал немалый круг, опрашивая всех, кого встречал по пути, и никто ничего не мог ему сказать.
Только на второй день к вечеру он вернулся в Уолсингем и сразу помчался в таверну «Одеяние Богоматери».
