Софи почувствовала, как граф пошевелился. И почему-то вдруг она вспомнила, как он взял ее сзади. Хм… Это было довольно интересно…
– Тебе нужно идти, – прошептала она.
– Рано еще, – пробормотал он.
– Твоя сестра… – напомнила Софи.
– Не проснется еще целую вечность.
– Откуда тебе знать?
– Она не держит магазина. Это ты встаешь на рассвете. Клара всегда спит как убитая. И никогда не просыпается раньше одиннадцати.
Софи села на постели, и граф пробормотал:
– Мы должны обсудить это сейчас?
– Никаких обсуждений, – отрезала она. – Все очень просто: Никто Ничего Не Должен Знать.
Он приподнялся на локте и взглянул на нее.
– Знаешь, ты очень выразительно произнесла эти слова.
– И очень серьезно, – заявила Софи. – Если никто не знает, значит, никто не знает. Обещай никому не говорить.
– Откуда ты взяла, что я из тех, кто хвастает перед своими друзьями любовными связями? Полагаешь, я буду хвастаться тем, что лишил девушку девственности?
– Кто знает, что я была девственницей? Ведь я – модистка. К тому же француженка.
– Да, действительно… Я и сам сначала так думал.
– Потому что я не знала, что делать?
– Да, поэтому. И не только поэтому… – добавил граф с ухмылкой.
– У меня не было времени! Никогда не было времени для мужчин!
– О, я тебя не критикую… Просто был немного поражен. Однако…
– Нравится, что стал первым?
– Нравится, – признался Гарри. – Странно, но нравится. Раньше мне бывало все равно. Но в твоем случае… все иначе.
Ей тоже нравилось, что он стал первым. Мир полон распутников и лжецов. Марселина когда-то вышла за такого. А леди Клара попала в беду из-за такого же.
Но сколько бы недостатков ни насчитывалось у Лонгмора, он был именно таким, каким казался. Всегда был самим собой.
Она с улыбкой сказала:
– Что ж, пока ты будешь молчать – никаких проблем.
– А ты? Ты будешь молчать?
– Я не стану помещать объявление в «Спектакл», если ты это имеешь в виду.
– Не, не это. Как насчет твоих сестер? Разве ты не рассказываешь им все?
– Д-да…
– И что же?
– Они будут молчать.
– Они женщины, – напомнил Лонгмор.
– И кому же они скажут? Тетушкам Кливдона? Или заказчикам? Будь благоразумен!
– Быть благоразумным? С чего это вдруг?
– Ох, пойми, у нас достаточно бед с Марселиной, осмелившейся проникнуть на территорию аристократов. А если теперь узнают, что я соблазнила старшего сына леди Уорфорд… Она не только занесет «Мэзон Нуар» в черный список, но и раздавит нас. Уничтожит навсегда. И моим сестрам это известно.
Лонгмор пожал плечами и пробормотал:
– Но ведь надо понять, кто кого соблазнил… Ты ведь ничего не могла с собой поделать, верно?
– Да, не могла. Потому что ты был удивительно соблазнительным…
– О, я слишком усердно над этим работал. Но не был уверен, что у меня получится.
– Теперь знаешь, что получилось.
– О, конечно! У меня был стратегический план…
– Ты долго думал об этом? – удивилась Софи.
– Пришлось. Ты очень сложная натура.
– Проще, чем ты полагаешь. И я не из тех девушек, которых называют хорошими.
– А я не из тех мальчишек, которых называют хорошими. Некрасиво преследовать неопытных девушек. Но я не смог устоять.
– Еще бы! – воскликнула Софи. – Передо мной устоять невозможно. Так что не вини себя.
– Этого я никогда не сделаю, но все же… – Гарри нахмурился. – Возможно, мы сделаем… Ну, такого маленького и розового. Из тех, что ужасно любят орать.
– Ребенок? Да, я знаю.
– И что же в этом случае?..
– Не надо сейчас об этом, – пробормотала Софи. – Не все сразу. В данный момент у меня есть более важная проблема. До свадьбы твоей сестры осталось две недели.
По-прежнему лежа рядом с Софи, граф любовался ее восхитительным телом. И тут вдруг смысл ее последней фразы дошел до него. Лонгмор резко приподнялся.
– Ты шутишь?!
Софи покачала головой и белокурые локоны весело заплясали.
«Неудивительно, что она так расстроилась накануне», – подумал граф.
– Я понятия не имел! – воскликнул он. – Думал, что матушка будет как можно дольше оттягивать неизбежное.
Софи рассказала все, что недавно узнала от леди Клары.
– И я поклялась, что не допущу этого и спасу репутацию вашей сестры, – добавила она. – Сказала, что она – моя миссия. Вот только как же теперь… – Софи со вздохом закрыла глаза. Потом глаза ее вдруг открылись, и в лицо Лонгмора ударил их ослепительный синий свет. – Я нисколько не жалею об этом. – Она указала сначала на него, потом на постель. – Да, конечно, с моей стороны это было глупо… но волнующе и великолепно. Не могу представить более прекрасного способа покончить с девственностью. А сейчас мне нужно сосредоточиться на делах…
– Верно, – кивнул граф. И задумался, закинув руки за голову.
Следовало что-то сделать… в связи с произошедшим у них с Софи. Вот только что именно? К тому же его заставили дать обет молчания. Из-за магазина. Из-за коммерции.
Повернувшись к Софи, он с нежностью посмотрел на нее и спросил:
– Значит, коммерция?..
– Да. – Она вздохнула и тут же сказала: – Тебе и в самом деле нужно идти. Леди Клара может проспать еще несколько часов, но Дейвис уж точно на ногах.
– Верно, – кивнул Лонгмор. Встав с кровати, он принялся извлекать свою одежду из груды белья и платьев, обуви и нижних юбок.
Софи тоже поднялась. Нагая, словно Ева, она помогла Лонгмору одеться. Когда он уже подошел к двери, она вдруг подбежала к нему и вцепилась в его рубаху. Он чуть наклонился, а она привстала на носочки и поцеловала его в губы. После чего сказала:
– А теперь иди. Хотя… Нет, подожди.
Он молча кивнул и посмотрел ей в глаза. Было очевидно, что она напряженно о чем-то размышляла. Ему даже казалось, что он видел, как в голове у нее поворачиваются какие-то колесики – сатанинские мельницы в действии.
Внезапно глаза ее широко раскрылись, и из них снова ударили сапфировые лучи.
– Есть! – воскликнула она. И положила голову ему на грудь. – Знаешь, я нашла…
– Что именно? – в изумлении пробормотал граф.
– Нашла идею! Я знаю, как спасти твою сестру.
Уорфорд-Хаус
Этим же вечером
Семья поднялась из-за обеденного стола, а затем все собрались в библиотеке. Несколько минут спустя появился Лонгмор, который привез сестру домой.
Мать тут же вскочила с кресла.
– О, Клара, как ты могла?! – вскричала она.
Гарри видел, что сестра приготовилась к шквалу упреков и обвинений, которые леди Уорфорд искренне считала материнскими советами. Он уже открыл рот, чтобы вступиться за сестру, но леди Уорфорд вдруг бросилась дочери на шею и зарыдала.
