и покачал головой: — Ваше Высочество, силы надо рассчитывать так, чтобы до вечера хватило. И потом, у нас еще сегодня обед в присутствии дам.
— Да-да, спасибо, барон. — Принц кивнул, принимая помощь и сосредоточился, направляя вестников к адресатам. Потом обессиленно откинулся в кресле и закрыл глаза. Сейчас, он посидит так всего пару минут, а потом они пойдут обедать…
Барон покачал головой, глядя, как знаменитый Рыжий Лис сопит носом, по-детски подложив руку под щеку. О, Творец, какой же он, в сущности, еще мальчишка! Возможно, Его Величество хотел только лучшего и для страны, и для детей, отправляя своих сыновей на службу гораздо раньше, чем остальные дворяне. Занятые важным государственным делом, принцы рано учились ценить и государство, и людей, которые живут и умирают ради его существования. И, все же, слишком рано этого мальчика окунули с головой во все это… Ну, это, то, с чем обычно имеют дело в их ведомстве. Когда-то барон жалел, что, будучи единственным сыном единственного сына, вынужден был отказаться от серьезной карьеры в Службе и навсегда остался всего лишь полевым агентом. Просто не на кого было оставить поместье. Сейчас он понимал, что ему, можно сказать, повезло.
А этому мальчику, годящемуся ему в сыновья, не сегодня завтра придется взваливать на свои плечи всю ношу Старого Лиса. И, сколько ни жалей, к тому моменту, когда плечи старого служаки впервые дрогнут под непосильным весом, эти юные плечи должны быть готовы… Эх! Барон раздосадованно покачал головой. За всеми этими разговорами о графине, принц так и не сказал, когда Лили вернется домой. Впрочем, неважно. Главное, его девочка жива, здорова и непременно вернется. А Его Высочество пора будить, а то Анна будет сердиться, что он снова за своей работой совсем забыл про обед.
— Ваше Высочество! Ва-аше Высочествоо-о! Просыпайтесь!
Эрик открыл глаза, быстро оглянулся, ориентируясь на местности. Сколько он поспал? Минут пять, десять? Такое чувство, что только закрыл глаза. Все же, магические вестники забирают ужасно много сил. Хоть бы артефакт какой-нибудь придумали, что ли. Хотя бы по принципу накопителя у графини, все ж легче было бы. Эрик безуспешно попытался пригладить непослушные вихры и встретился взглядом с бароном. Тот глазами указал в угол кабинета, где за ширмой, видимо, находился умывальник. Уже что-то. Не придется показываться перед дамами заспанным, не поймут. После того, как Эрик привел себя в относительный порядок, барон с гостем двинулись в сторону столовой.
Агата фон Блитерстерп
Обед сегодня подавали в светло-зеленой (или, как мама называла ее по новой моде — селадоновой [13] ) столовой. Дичь, просто запеченная, безо всяких изысков, искушала румяной корочкой. Именно так, как я любила. Мама, конечно, поворчала немного на тему, что еда получилась простоватой для приема гостей, но поворчала совсем немного. Как я успела за эту неделю заметить, она и сама стала избегать слишком жирных и резко пахнущих соусов. К тому же, гость у нас тоже был простой. Обычный рыцарь, без титула и поместий. Ради него мама даже не стала переносить обед из селадоновой столовой в парадную. Я же искренне надеялась, что господин фон Балье (или как там его зовут на самом деле) не почувствует себя обиженным, будь он хоть трижды человеком Короны. Потому что лично я любила эту уютную комнату намного больше.
Светло-зеленые стены навевали покой, а золотисто-бежевые шторы окрашивали струящийся из окон свет в теплые тона. Именно поэтому, как только мне предоставилась возможность немного похозяйничать в поместье, я велела перенести обеды в эту комнату. Мы, как обычно, ожидали мужчин в гостиной, чтобы вместе пройти к столу. Я невольно вспомнила любимую игру графини — постоянно напоминать нам о том, кто здесь самый родовитый. Если так посмотреть, то сегодня наш обед обещал быть совсем скучным: первой в столовую пройдут барон с баронин. За столом будут всего две дамы: одна — замужняя, и одна — малолетняя, так что нашему гостю не придется мучиться, пытаясь не уделять все свое внимание одной признанной красавице.
Мужчины, как обычно немного опаздывали. Папа-барон сам иногда признает, что ему нельзя принимать гостей в своем кабинете. Заговорив о делах, они рискуют пропустить не только обед, но и ужин. Но матушка на эту его привычку смотрит вполне снисходительно, хотя и неодобрительно хмурит брови. Зато она специально велит слугам готовить мясо не к началу обеда, а чуть позже, сама слышала. И тут я с ней согласна, есть холодное или пережаренное мясо не понравится никому, а если занять гостя на несколько минут беседой, то никто и не заметит, что обед начался не вовремя. Удивительно, как важны порой бывают эти маленькие хитрости.
Первым делом, папа-барон представил нам своего загадочного гостя. Представил, конечно-же, как господина фон Балье. Интересно, а как его зовут по-настоящему? Впрочем, загадочным гость был только для меня, потому что папа-барон, наверняка, знал его настоящее имя. А мама, наверняка, не знала, что имя — ненастоящее. Представление прошло спокойно и чинно, если не считать того момента, что знакомясь со мной, господин фон Балье самым возмутительным образом мне подмигнул. Если честно, то я немного опешила от такой наглости, хорошо, что мама внимания не обратила. Чтобы больше не встречаться глазами с гостем (подумает еще, что я поощряю его ухаживания), обвела взглядом комнату, ища, чем бы занять внимание. Встретившись глазами с папой-бароном, к своему удивлению заметила, как он улыбнулся и чуть кивнул, словно подбадривал. Если от дерзости гостя я только опешила, то теперь совсем стушевалась, не понимая, что происходит. Это как понимать, папа-барон заметил поведение гостя и поощряет меня принимать его ухаживания? Он что, серьезно меня решил просватать?! Если вспомнить, что после приезда столичного гостя он тоже спрашивал меня о нем… Нет-нет! Такого просто не может быть. Скорее всего, папа-барон ничего не заметил и просто захотел меня подбодрить, решив, что я стесняюсь.
Как потом оказалось, оба моих предположения были ошибочны. Папа-барон просто помнил мою настороженность в отношении гостя, поэтому хотел лишний раз подтвердить, что гость — действительно «свой». Гость оказался действительно «свой». И, к тому же, совершенно голодный. Даже мама, не одобрявшая отступлений от этикета в ее доме при посторонних (и уж тем более, со стороны посторонних), с
