— Полагаю, он просто тебя мучил.
— Хорошо, что он сдался, — сказал Саймон, потянув её в свои объятия. — Ведь, если бы мне пришлось ждать ещё секунду, чтобы получить тебя в своё распоряжение, я бы собственноручно выкинул его на улицу.
Он поцеловал Луизу долгим, глубоким поцелуем, который лишь возбудил аппетит. Последние четыре дня у них не было возможности побыть наедине, и он сходил с ума от одного лишь её вкуса.
— Нам уже давным-давно пора было уединиться, жена, — пробормотал он возле её губ.
Луиза, с застенчивой улыбкой, оттолкнулась от него.
— Ещё нет, ваша светлость. Вы должны дать мне возможность приготовиться.
— На вид ты совершенно для меня готова…
— Я хочу переодеться в специальную ночную рубашку, которую купила, — её глаза сверкнули, когда она попятилась к ступенькам. — Тебе понравиться. Она из тонкой ткани…
— Если она не прозрачная, мне не интересно.
Саймон неумолимо преследовал её.
— Десять минут. Всё, что мне нужно, — её дразнящая улыбка стала неуверенной. — Пожалуйста?
«Не торопи её», — говорила Регина.
Он кивнул.
— Хорошо. Пойду удостоверюсь, что Раджи не дали покинуть кабинет.
— Спасибо, — произнесла Луиза, ещё раз блеснув улыбкой.
У него сердце ёкнуло в груди, когда она пошла вверх по лестнице, покачивая бедрами.
«Одурманенный болван», — вторгся дедушкин голос, в первый раз за эти дни. И он был прав. Всё, что от неё требовалось — улыбнуться и покачать бёдрами — и Саймон с радостью готов был дать ей что угодно. Ладно, он мог позволить себе быть снисходительным, не так ли? Он убедил её выйти за него замуж. Она теперь его герцогиня, бесповоротно.
Его герцогиня. Ему нравилось, как это звучит.
Улыбаясь, Саймон направился в кабинет и нашёл дверь приоткрытой. Она заглянул внутрь, но его любимца там не было, конечно. Скрипя зубами, он окликнул лакея.
— Найдите Раджи и заприте в моём кабинете, хорошо?
Когда лакей унёсся прочь исполнять приказание, Саймон отбросил мысли о питомце и направился в восточное крыло. Мгновениями позже, он входил в спальню жены, после того, как та ответила на его стук хриплым голосом:
— Входи.
От приковавшей его взор картины у него перехватило дыхание. Луиза, со струившимися по плечам мягкими чёрными волосами, стояла возле огромной, роскошной кровати в одеянии из тончайшего полотна. Словно изящная глазурь на её фарфоровой коже — она открывала ровно столько, сколько скрывала, выделяя тёмно-красные бутоны её сосков и искрясь над темным пятном её прелестного бугорка.
Когда его «петушок» мгновенно пришёл в готовность, Саймон, чтобы закрыть дверь позади себя, пнул её ногой.
На сочных губах Луизы дрогнула улыбка.
— Тебе это нравится?
— Можно и так сказать, дорогая, — стягивая с себя пальто, Саймон шагнул к ней. — Я хочу сорвать это с тебя зубами.
Она ещё шире улыбнулась.
— Я всё равно купила три.
— Хорошо, — он на ходу расстегнул жилет, рывком освободился от галстука и оставил всё это скомканным на полу. — Я и их сорву.
— Они очень дорого стоили, — подразнила Луиза. — И я запишу их на твой счёт.
Он схватил её за талию и потянул к себе.
— Это лишний повод, чтобы поступить с ними, как мне заблагорассудиться.
Когда она засмеялась про себя, Саймон ухватил зубами тесёмки, чтобы развязать их. Но прежде чем, он смог продолжить, на его спину с воплем приземлилась груда меха.
Саймон чертыхнулся, когда Раджи, как бесноватый, дёрнул его за волосы.
— Проклятье, не снова! — прорычал он, потянувшись назад, чтобы схватить питомца и сдернуть его.
Саймон на вытянутой руке держал протестующего Раджи.
— Извини, негодник, но эту битву ты проиграешь. Она вышла замуж за меня, не за тебя, и ты должен это просто принять, — Луиза прыснула на них смехом, и он хмуро на неё посмотрел. — Это не смешно.
— Ещё как смешно, — пробормотала она сквозь вспышки веселья. — Стоит на страже моей добродетели, бедняжка.
Словно соглашаясь, Раджи защебетал и стал вырываться из рук Саймона.
— Он может защищать всё, что угодно… в другой части дома, — он повернулся и зашагал к двери.
— Куда ты идешь? — выкрикнула Луиза позади него.
— Поместить его в мой кабинет, — бросил он ей. — Я бы кинул его в гардеробную, но его пронзительные крики сведут нас с ума.
Когда Саймон рывком открыл дверь, Луиза крикнула:
— Подожди!
Затем поспешила поцеловать Раджи в лоб. Дьяволёнок на время прекратил свои жалобы, чтобы с обожанием воззриться на неё.
— Всё в порядке, милый, — прошептала она.
Саймон закатил глаза.
— Ради бога, не потакай ему.
Его до самого конца преследовал её смех.
Саймон, с ворчащим питомцем, огромными шагами спустился вниз по лестнице. Он прошёл мимо лакея, который выкрикнул:
— Ваша светлость, должен сказать вам…
— Позже, — рявкнул он. — Завтра. На следующей неделе.
В спешке войдя в кабинет, он выпустил Раджи и замер. Король, собственной персоной, склонился над письменным столом, открыв ящики и изучая их содержимое.
— Какого чёрта…
— Фоксмур! — у короля хватило любезности выглядеть виноватым. — Я… опоздал на свадьбу, и подумал, не заглянуть ли сюда и…
— Обыскать мой стол? — затем он увидел лежащий там конверт. — Это заявление об отставке Ливерпула?
На лице Георга появился болезненный оттенок.
— Э… нет.
Дорогой кузен,
Страсть — это превосходно, но лучше, когда мужчина даёт женщине любовь. Я испытала страсть — она недолговечна. Во имя Луизы, я надеюсь, страсть герцога исходит из чего-то более глубокого, чем нужды его тела.
Ваша кузина,
ШарлоттаЛуиза всё ещё хихикала в своей новой спальне, когда заметила деревянную канарейку Раджи под письменным столом. Видимо, там он прятался, чтобы шпионить за ними.
Бедный Раджи. Она непременно должна найти ему самочку, потому как этому плутишке для удовлетворения явно недостаточно любви Саймона.
Вздохнув, девушка достала игрушку, и призадумалась, как следует с ней поступить. Она не хотела, чтобы Раджи остался без своего единственного спутника. Достаточно и того, что он был изгнан в кабинет на всю ночь.
Натянув домашний халат, она выбежала из спальни. Саймон должно быть преодолел лестницу бегом, так как его уже нигде не было видно. Но она много раз бывала в Фоксмур-Хаусе, пока Саймон был в отъезде, и точно знала, где находится кабинет.
Луиза напевала себе под нос, спускаясь по лестнице. Что за глупой гусыней она была. Несмотря на свои первоначальные опасения по поводу бракосочетания с Саймоном, она не переставала улыбаться прошедшие четыре дня.
