"Как же я могла быть настолько глупой, чтобы поверить ему?"— недоумевала девушка.
И в то же время она понимала, что только человек с феноменальной силой воли был способен противостоять его настойчивости и не позволять его взглядам подавлять сознание. Однако оказалось, что ненависть, накапливавшаяся в ее душе, убежденность в истинности обвинений отца, страстное желание отомстить — все-это может исчезнуть словно по мановению волшебной палочки. И не надо было гадать, что же стало причиной подобной трансформации. Слишком хорошо она знала, что во всем повинна любовь.
Уезжая из замка, она надеялась, что сможет отсечь прошлое, вычеркнуть недели, проведенные в Воксе, из жизни и предать забвению то, что произошло. Но чем дальше она удалялась от герцога, тем мучительнее было выносить разлуку с ним. Разве она могла забыть, как он держал ее в объятиях? Стоило ей закрыть глаза, и она вновь представляла, как он несет ее на руках по лестнице, вновь ощущала его близость, ей опять слышался его голос, преисполненный нежности и заботы. Стоило ей подумать о герцоге, как на глаза наворачивались слезы.
Вчера всю дорогу до Беррингтон-парка, где она наконец получила возможность остаться одна, она с трудом сдерживала рыдания. Старый Бейтс и его жена, казалось, не удивились, увидев ее на ступеньках дома.
"А мы все гадали, когда же вы подадите весточку о себе, миледи",— сказал Бейтс.
Они подали ей ужин, но Мерайза, так и не съев ни кусочка, заперлась в своей комнате и дала наконец волю слезам.
Сегодня утром она сказала себе, что должна быть сильной. Жизнь продолжается, и она не первая, кому суждено жить с разбитым сердцем. Но можно ли, спрашивала она себя, жить одними воспоминаниями? Ведь она тосковала не только по герцогу — ее страдания были настолько мучительными, что она запретила себе даже думать о нем из страха, что не выдержит и опять разрыдается,— но и по Элин. Она полюбила девочку, она познала радость, которой ей не приходилось испытывать никогда в жизни,— радость от общения с ребенком. Ей доставляло удовольствие направлять Элин, открывать перед ней новый мир знаний и наблюдать, как меняется ее воспитанница. Она была в полной мере дочерью герцога — такой же упрямой и решительной, такой же великодушной и обаятельной. Она обладала таким же живым умом и проявляла те же качества, особенно в общении с шахтерами: способность понять другого человека, вникнуть в его проблемы. Если ей с детства уделять должное внимание, она — и в этом Мерайза не сомневалась — с годами превратится в цельную личность с сильным характером.
Но будут ли ее воспитывать так, как должно?
Мерайза с болью думала о том, что, возможно, новая гувернантка девочки разрушит то малое, чего ей "удалось достичь. Некоторое успокоение ей приносило сознание, что она вернула Элин отца. Безусловно, отношение герцога к дочери полностью изменилось, когда он понял, что ложь, с которой он жил все годы, оказалась лишь местью душевнобольной женщины.
"Со временем отец и дочь станут близкими друзьями",— сказала себе девушка.
"Но тебя не будет рядом,— прозвучал внутренний голос,— тебе не суждено увидеть, как это случится, ты никогда не узнаешь, через что они прошли".
Придвинувшись к огню, Мерайза заставила себя переключиться на насущные дела. Внезапно она услышала, как открылась дверь. В комнату вошел старый Бейтс.
— Я хотел бы узнать, что вы пожелаете на обед, миледи,— дрожащим голосом произнес он.
— Мне ничего не хочется,— ответила Мерайза.
— Нехорошо так говорить, миледи,— с некоторой фамильярностью, которая, однако, ему прощалась, так как он всю жизнь служил в семье Беррингтонов, заявил дворецкий.— Мы с госпожой Бейтс очень беспокоимся о вашем сиятельстве. Вы ничего не ели за ужином и не притронулись к завтраку. Госпожа Бейтс специально для вас выбрала самое красивое яичко!
— Спасибо, Бейтс,— улыбнулась девушка.— Поблагодарите ее от моего имени и скажите, что я не голодна.
— Нам кажется, что вы заболели,— продолжал дворецкий.
— Ничего подобного,— возразила Мерайза,— со мной все в порядке, просто я устала.
— Вы так похудели, миледи, что даже страшно. Того и гляди, сильный порыв ветра унесет вас— Помолчав, старик добавил:— Госпожа Бейтс собирается приготовить картофельную запеканку с мясом. Как вы помните, ваш батюшка очень любил это блюдо.
— Я постараюсь съесть хотя бы кусочек,— пообещала Мерайза.
— Я сейчас же сообщу об этом госпоже Бейтс. Она очень обрадуется.
Дворецкий уже собирался выйти из комнаты, когда Мерайза окликнула его:
— Как решили распорядиться домом, Бейтс? Я не знаю, какие планы у дяди.
— Как я понял, его сиятельство собирается заново отделать его,— ответил Бейтс— Я слышал, что через неделю придут рабочие. Однако мне трудно сказать, какие именно изменения ждут этот дом. Это все, что мне удалось узнать из письма, которое его сиятельство написал новому управляющему фермой.
— Новому управляющему? — переспросила девушка.
— Да, миледи. Неделю назад он прибыл на ферму Кумб. У него отличные рекомендации, и я надеюсь, он быстро наладит работу. На ферме надо многое изменить.
— Да, вы правы,— согласилась Мерайза.— А что будет с вами и госпожой Бейтс?
— Его сиятельство предложил нам домик в деревне, миледи. Мы с госпожой Бейте ждем не дождемся, когда уйдем на покой. Сорок девять лет в услужении! Я чувствую, что с каждым днем мне все труднее выполнять свои обязанности.
— Мне будет не хватать вас, Бейтс,— проговорила Мерайза.— Без вас Беррингтон-парк будет другим.
— А вы останетесь здесь, миледи? — поинтересовался дворецкий.
— Нет,— покачала головой девушка.— Сегодня после обеда я собираюсь навестить мисс Мидфилд. Думаю, я поживу у нее некоторое время, пока не подыщу для себя какое-нибудь занятие.
—Уверен, миледи, она будет счастлива видеть вас,— заметил Бейтс— Она заезжала к нам спустя несколько дней после вашего отъезда в Лондон.
— Вот как! — воскликнула девушка.— Как жаль, что мы разминулись!
— Она тоже очень жалела, миледи. Честно говоря, мисс Мидфилд очень одиноко.
— Но ведь она так хотела уйти на пенсию! — удивилась Мерайза.— Она совсем не старая, ей, должно быть, не больше шестидесяти. Она не раз повторяла, что навсегда покончит с преподаванием, когда уйдет на пенсию.
— Люди всегда говорят, что мечтают уйти на заслуженный отдых,—ответил умудренный опытом дворецкий.— Но когда это случается, они обнаруживают, что им нечем занять себя, и с особой остротой начинают ощущать груз времени. А мисс Мидфилд еще в добром здравии. Из ее слов я заключил, что она опять собирается заниматься с учениками — если таковые найдутся в Литтл Минне.
