— Я сожгла... рукопись. Я сожгла ее,— сквозь рыдания произнесла Мерайза.— Но вы были правы! Я действительно... копалась в грязном белье. Это унизительно, это чудовищно… мне ужасно стыдно.
— Вы должны понять, что я полюбил вас, когда впервые увидел!
Мерайза замерла. До этого мгновения ей казалось, что все происходит во сне, но сейчас она осознала, что герцог вполне реален, что он в действительности произносит те слова, которые, как она считала, ей никогда не суждено услышать.
— Это... правда? — прошептала она.
— Правда.
Он осторожно поднял ее лицо за подбородок. На ее длинных ресницах еще блестели слезы, в огромных глазах застыл вопрос.
Как бы догадавшись, что именно ее волнует, герцог ласково проговорил:
— Да, я люблю тебя.
И припал к ее губам поцелуем. Он целовал ее нежно и осторожно, словно боялся сделать больно. Но вскоре его губы стали более настойчивыми. Мерайза, трепетавшая от сладости его объятий, поняла, что ее сердце больше не принадлежит ей, что отныне им будет владеть герцог.
Земной мир перестал существовать для них, и они оказались в волшебной стране, где нет ни печали, ни забот, ни страхов — ничего, кроме них самих, мужчины и женщины, прошедших через страдания и муки, чтобы обрести друг друга.
— О Боже, как же я сильно люблю тебя! — воскликнул герцог.
Продолжая обнимать Мерайзу, он подвел ее к дивану возле камина.
— Неужели это... правда? — наконец нашла в себе силы произнести девушка.
— Я сам задаю себе тот же вопрос,— признался герцог.— Если бы ты только знала, как я испугался, когда обнаружил, что ты уехала и что мне не известно, где тебя искать!
— Я была вынуждена... уехать,— пролепетала Мерайза.— Я считала, что ты презираешь меня.
— Как тебе такое могло в голову прийти? — изумился герцог.— С того мгновения, когда я увидел вас с Элин в лесу, все мои мысли были заняты только тобой. Я сразу же полюбил тебя. Но ты смотрела на меня с таким пренебрежением! Я ничего не мог понять.
— Задолго до моего приезда в Вокс я заставила себя... возненавидеть тебя,— ответила девушка.— А потом я увидела тебя...— Она замолчала.
— И что же тогда произошло? — настаивал герцог.
— Я пыталась удержать в себе эту ненависть, но тщетно,— прошептала Мерайза.— Наверное, я тоже полюбила тебя с первого взгляда, просто не догадывалась, что это любовь.
И опять их губы слились в поцелуе.
— Как ты нашел меня? — слабым голоском произнесла Мерайза, когда герцог оторвался от нее.
— Единственное, на что я надеялся,— это найти тебя через леди Беррингтон, которая порекомендовала тебя мне. Мне удалось встретиться с ней только вчера вечером. Она вернулась домой в пять часов, и мне пришлось ждать ее, а то я был бы у тебя еще вчера. Естественно, я не предполагал, что она окажется твоей теткой.
— Она рассказала тебе, кто я? — удивилась девушка.
— Сначала она выложила мне заготовленную вами ложь, причем довольно убедительную,— улыбнулся герцог.— Своей книгой ты действительно напугала ее до полусмерти.
— Мне очень жаль,— пробормотала Мерайза и спрятала лицо у него на плече.
— Полагаю, мы можем сообщить леди Беррингтон, что отныне ее страхи безосновательны,— заметил герцог.— Но вчера она так встревожилась, что принялась с упорством отрицать какую-либо связь с тобой. Она отказывалась открыть мне, где тебя найти.
— И как же ты переубедил ее?
— Я сказал ей, что ищу мисс Миттон, чтобы сделать ее своей женой.
— Что? — удивленно воскликнула Мерайза.
— Ты должна выйти за меня замуж, дорогая. Я не могу жить без тебя.— Герцог сжал девушку в объятиях и продолжил:— Если ты собираешься отказать мне, тогда я заявляю, что ты ведешь себя так, как не пристало гувернантке!
Мерайза негромко рассмеялась.
— Неужели ты хочешь жениться на мне после того, как тебе стало известно мое мнение... о великосветском обществе? — произнесла она.
— Да тебе о нем не известно ничего, кроме грязных скандалов! — возразил герцог.— В своем мнении ты основываешься на взглядах, внушенных твоим отцом. Китти Беррингтон рассказала мне, что он просто помешался на своей ненависти. Между прочим, если твоя мать была такой же красавицей, как ты, его можно понять.
— Нет, я вовсе не так красива,— покачала головой Мерайза.
— Не поверю, что на свете когда-либо существовала более прекрасная женщина! — воскликнул герцог.— Могу представить, что чувствовал твой отец, когда твоя мать ушла от него.— Он погладил девушку по голове и добавил:— А вот я никогда тебя от себя не отпущу. Всю дорогу в Лондон я сходил с ума от страха, что не найду тебя. А заявления твоей тетки о том, что она будто бы не знает, где ты находишься, вообще едва не лишили меня рассудка.
— И что же ты почувствовал, когда выяснил... как меня найти? — спросила Мерайза.
— Неужели тебе и в самом деле надо, чтобы я это тебе рассказывал? — улыбнулся герцог.— Ведь тебе прекрасно известно, что ты именно та женщина, которую я искал всю свою жизнь. Женщина, которая значит для меня все, которая является частью меня. Мы нашли друг друга, и, Бог свидетель, мне трудно выразить свою благодарность словами.
Герцог пристально взглянул на девушку и увидел, что ее глаза светятся счастьем. Он вновь завладел ее губами, и Мерайзу охватило пламя. Но когда губы герцога коснулись ее шеи, она отодвинулась.
— Нет... нет,— пролепетала она.
— Нет, — переспросил он.— Тебе неприятно, когда я целую тебя?
— Нет, не неприятно,— ответила девушка.— Просто от твоих поцелуев во мне поднимается что-то дикое... необузданное... Это плохо? — поколебавшись, спросила она.
— Плохо? — удивленно повторил герцог.— Сколько тебе лет, дорогая?
— Двадцать, скоро исполнится двадцать один.
— О моя малышка,— воскликнул герцог,— я думал тебе действительно двадцать четыре, как утверждала мисс Уитчэм. Я ревновал тебя к тем мужчинам, которые ухаживали за тобой и, возможно, целовали тебя.
— Никто никогда не... целовал меня.
— Ты всего лишь ребенок, наивный и неиспорченный,— ласково произнес герцог.— Твоя чувственность еще не пробудилась, поэтому мне предстоит многому научить тебя, всему тому, дорогая, что, по моему мнению, ты должна знать о любви.
— Когда мы впервые встретились, ты сказал, что мы могли бы многому... научить друг друга.
— Когда мы беседовали с тобой в кабинете, я думал о том, что в жизни не видел более красивой женщины. В тебе было нечто такое, что притягивало меня. Я понял, что должен удержать тебя, что не могу лишиться тебя, что ты должна принадлежать мне. Но меня страшили осуждение, читавшееся в твоем взгляде, твой ледяной тон.
