– Спасибо, сэр, за приятные воспоминания! Каслтон внимательно посмотрел на него. Выражение лица лорда сразу изменилось.
– Некоторое время я не был в вас уверен. Ибо ходили слухи, будто вы убили его – понимаете, о ком я говорю. И хотя суд оправдал вас, досужие разговоры и сплетни на эту тему не прекращаются.
Морган напрягся, как пружина. Лорд заметил это и погрозил ему, как в детстве, пальцем:
– Не сердитесь на меня!
– Сэр, – жестко возразил Морган, – вы, как никто другой в этом мире, знаете о моих отношениях с отцом. Как же вы могли хотя бы на миг поверить, будто я способен навредить Эвану, а тем более его убить?
– До чего же вы наивный! Однажды я утешал девочку, потерявшую мать. Она обливалась слезами, а потом призналась, что отравила маменьку, потому что та заставляла ее слишком много работать по дому. Если у меня и были сомнения в отношении вас, мой мальчик, они не имели никакого отношения к вашему характеру. Боже, я опять за свое! Но поймите, жизнь научила меня быть подозрительным.
Ни единый мускул не дрогнул в лице Моргана, но в душе бушевала буря.
– Очень часто, – продолжал Каслтон, – вещи и события представляются совсем не такими, какие есть на самом деле. Человек непредсказуем. Так что не надо на меня сердиться за то, что у меня свое мнение о вашей виновности или невиновности. Главное – я не верю распространяемым о вас сплетням и слухам. Ибо в своих оценках всегда основываюсь не на эмоциях, а на фактах. Рад, что вы вернулись к нормальной жизни. Именно этого и хотел бы ваш отец, поскольку желал вам счастья и благополучия. Того же, чего и я своим сыновьям.
Лорд Каслтон поднялся и стал прощаться:
– Рад был с вами увидеться, мой мальчик.
– А я – с вами, милорд, – с поклоном ответил Морган.
– В первые минуты нашей встречи я в этом сомневался.
– Возможно, вы были правы, – согласился Морган. – Это объясняется моим состоянием.
Каслтон широко улыбнулся:
– Я знаю, вам было трудно. Потеря отца – большое горе. Но если вы тоже уйдете из жизни, ваше наследство обречено на гибель. Нельзя этого допустить, мой мальчик! Хотя бы в память о самом выдающемся человеке, какого я знал в своей жизни.
Морган вздрогнул и опустил глаза. Он и сам не раз задавался вопросом, стоит ли мстить Рэндаллу.
Но теперь речь уже идет не о мести, а о выживании. Либо Сандерсон, либо он, Морган! Один из них должен умереть!
Между тем Каслтон еще раз внимательно посмотрел в глаза Моргану, вздохнул и тихо произнес:
– Пора возвращаться к нашим дамам. Недавно я слышал, как они говорили о вас. Среди них – очаровательная особа, к которой вас уже приревновала чуть ли не половина мужчин высшего света. Скажите, есть ли во всех этих разговорах и сплетнях хоть крупица правды?
Морган вместе с лордом вышел из библиотеки и увидел у двери Рэндалла в окружении молодых людей. Сандерсон не сводил глаз с Моргана. Тот, в свою очередь, с ненавистью посмотрел на Сандерсона. Этот молчаливый обмен взглядами означал лишь одно – смерть.
Поздно вечером, когда гости все еще танцевали и пили на нижнем этаже, Морган возвращался к себе. В коридоре было темно. Это показалось Моргану странным. Во время балов, званых вечеров и прочих празднеств при большом стечении гостей были освещены даже самые укромные уголки в доме, не говоря уже о лестницах и коридорах.
Морган чувствовал себя совершенно разбитым. Кружилась голова, болели ноги, нестерпимо ныло все тело. Больше всего ему сейчас хотелось улечься в постель и заснуть.
Но при этом он продолжал думать о событиях не только прошедшего вечера, но и всей недели. Теперь, заручившись помощью Хэмболта и при явно растущей симпатии к нему со стороны общества, Морган готов был сделать первые шаги по осуществлению задуманного плана. И первым делом – переехать в Брайтон, куда на осенний сезон обычно съезжалась вся местная аристократия.
Он должен был чувствовать себя счастливым, взволнованным. Но ничего подобного не происходило. Наоборот, когда он думал о том, что должно произойти по задуманному плану в августе, то все чаще приходил к выводу: этим дело не закончится! Просто один этап его жизни сменится другим. Что он ему сулит, совершенно неизвестно!
Это пугало, но Морган не поддавался страху, способному лишить его уверенности в себе. Он просто не имел на это права.
Он уже подходил к своей комнате, как вдруг перед ним возникла человеческая фигура, однако разглядеть ее при слабом лунном свете, падавшем из окна, Морган не смог. Почувствовав опасность, он сжал кулаки и что было сил ударил правой рукой неизвестного в то место, где должна была находиться голова. И тут же получил ответный удар. По блеснувшей в бледном луче стали Морган понял, что неизвестный вооружен ножом, и в следующий миг почувствовал, как лезвие вонзается ему в спину. Преодолевая боль и охватившую все тело слабость, Морган сумел отбросить нападавшего к дальней стене.
Противник упал, но тут же вскочил и вновь набросился на Моргана. Морган, собрав последние силы, ударил нападавшего кулаком, явно попав в лицо. И тут почувствовал, что начинает терять сознание. Заметив это, неизвестный ударил Моргана по голове. У того все поплыло перед глазами, он упал на колени и успел проползти несколько шагов к двери. Но здесь его настиг еще один удар. Морган повернулся на спину, закрыл глаза и затих, сжав кулаки в ожидании следующего удара.
Неизвестный ткнул его в бок большим пальцем правой ноги, видимо, желая проверить, жив ли он, не потерял ли сознания. Морган не пошевелился, опасаясь, как бы действительно не потерять сознание или не отправиться на тот свет. Хватит ли у него сил энергично действовать, когда это будет необходимо?
Тем временем нападавший опустился на корточки и склонился над ним. Но вместо того, чтобы нанести удар, перевернул Моргана и потрогал рану на его спине. Затем выпрямился во весь рост и прошептал:
– Пожалуй, довольно!
Голос его был низким, исходившим словно из бочки, и прозвучал с нескрываемым удовлетворением. Прошло не меньше минуты, прежде чем Морган понял, что противник ушел. Тогда он осторожно потрогал пальцами рану под рубашкой. Кровь сочилась, а не била струей. Морган вздохнул с облегчением.
Морган подполз к двери своей комнаты и дотянулся до замка. Попав наконец в комнату, он первым делом добрался до прикроватной тумбочки, взял стоявшую на ней свечу, зажег и, поднявшись на ноги, посмотрел в зеркало.
Вся рубашка была в крови. Морщась от боли, Морган стянул ее через голову и долго изучал рану. Проклятие!..
Впрочем, могло быть гораздо хуже. Рана оказалась неглубокой, а значит, несмертельной. И все же следовало наложить швы. Морган опустился на стул и задумался. Нет никаких сомнений в том, что все это дело рук Рэндалла. Именно Сандерсон приказал потушить свет в верхнем коридоре и подослал убийцу. Слава Богу, ему не удалось до конца осуществить свой план.
