Я переоделась к ужину, и мы спустились в ресторан. Вокруг кружили готовые услужить официанты, играла приятная музыка, а Джервис, сидящий напротив меня, говорил о том, как любит меня.
Вечер был великолепен. С балкона мы смотрели на парк, ставший в лунном свете таинственным и не вполне реальным. Джервис обнял меня, его пальцы нежно гладили мою шею. Затем он осторожно вынул заколки из моих волос, и они рассыпались по плечам.
Он привлек меня к себе, нежно взял мое лицо в ладони и сказал:
— Я так долго ждал тебя, Анжелет. Я так хотел тебя. Ты не понимаешь…
Затем он поцеловал меня так, как никогда до этого. Я ощутила волнение: я сохраняла невинность, но не полное неведение. В общем знала, в чем состоят взаимоотношения полов. Это должно быть чем-то драгоценным, что создает между людьми особые узы, что существуют между моими родителями, Еленой и Мэтью, дядей Питером и тетей Амарилис. Но была и другая сторона, та, которая затронула меня в тот незабываемый день у пруда.
Неожиданно, без всякого повода, это свалилось на меня. Этот ужасный страх. Я вновь была там, я видела все так же живо, как в тот памятный день. Казалось, я вижу совсем другие черты, чувствую руки, дыхание на моем лице.
Я услышала свой крик:
— Нет, нет! Отпусти меня! — кричала я. — Отпусти.
Джервис отпустил мои руки и поглядел на меня с удивлением:
— Анжелет, что случилось? Что с тобой?
Звук его голоса, такой нежный, такой любящий, вернул меня к реальности. Я поняла, что вела себя глупо.
— Я… я не знаю, — прошептала я.
— Тебе нечего бояться. Я не обижу тебя. Я ни за что не решился бы причинить тебе боль.
— Нет, я знаю… просто…
Джервис хотел вновь обнять меня, но я ускользнула.
— Анжелет, что с тобой происходит? Ты смотришь на меня, как на чужого человека, как на монстра.
И я подумала: «Я никогда не забуду того человека. Это всегда будет со мной».
Я отвернулась от него и бросилась на кровать. Мое тело содрогалось от рыданий.
Джервис прилег рядом, обняв меня:
— Скажи мне, Анжелет. Расскажи, что с тобой? Бремя моей тайны стало невыносимым. Я продолжала молча лежать, время от времени вздрагивая. Джервис обнял меня крепче:
— Анжелет. Чего ты так боишься? Скажи мне, что тебя гнетет?
Повернувшись, я уткнулась лицом ему в грудь и услышала, как говорю:
— Все из-за того, что произошло возле пруда. Это было давным-давно, но я ясно вижу это. Это уходит, а потом возвращается совершенно неожиданно. Со мной всегда будет так.
— Что? Расскажи мне.
Я глубоко вздохнула и выпалила:
— Из Бодминской тюрьмы убежал заключенный. Об этом много говорили, висели плакаты о розыске. Я привязала возле пруда лошадь Глорию, и подошел он. Я подумала, что это путник, который хочет узнать дорогу, а он вдруг совсем переменился… — Я вновь задрожала, очень ясно представив себе это. — Он взглянул на меня, протянул руку и схватил…
— О, Господи, — прошептал Джервис.
— Я знала, что он хочет сделать со мной. То, что он сделал с девочкой, которую уже убил. Я отбивалась, но была совсем ребенком, а он…
Я ощущала, как в Джервисе нарастает ужас, я просто физически ощущала это.
— Появился человек и спас меня. Он дрался с убийцей… Тот упал и ударился головой о камень. Я запомнила этот камень: он был частью стены, которую вы нашли, когда приехали на раскопки. Он был мертв, и мы сбросили его тело в пруд. Все думали, что ему удалось бежать, но это не так. Он и сейчас лежит на дне пруда, куда мы его столкнули…
Джервис молчал. Я понимала, что он слишком потрясен. Он просто прижимал меня к себе, потом начал произносить мое имя, называя меня маленькой, милой и любимой.
— Понимаешь, Джервис, я никому не говорила… Ты первый.
— Я рад, что ты рассказала мне это.
— Мне пришлось. Нужно, чтобы ты все понял.
— Я понимаю.
Мы долго молчали, а потом я спросила:
— О чем ты думаешь, Джервис?
— Я думаю об этом. Я не могу не думать об этом.
— Это было ужасно. Все произошло так быстро. До этого все было так просто, легко, а потом… Нам не следовало делать этого, правда?
Но, понимаешь, он начал драться с Беном.
— С Беном?
— С Бенедиктом. Он сказал, что этого человека в любом случае повесили бы за убийство и что такая смерть для него — благословение. Не думаю, что Бен так сильно переживал, как я.
— Ну, конечно. Его же не собирались изнасиловать и убить. Только не нужно так дрожать. Я прикажу принести вина, это успокоит тебя. Моя бедная, бедная Анжелет, и с тех самых пор ты несла такой груз!
Джервис дернул за шнурок колокольчика, затем, вернувшись ко мне, вновь обнял:
— Я рад, что ты рассказала мне все.
Тебе же постоянно приходилось держать это в себе.
Я кивнула:
— Я рада, что ты теперь все знаешь. Пару раз я чуть не рассказала об этом матери, но не смогла. Об этом знают только два человека — Бен и я, а теперь, разумеется, ты.
Он нежно поцеловал меня. Раздался стук в дверь: это был официант. Джервис заказал вина и вернулся ко мне.
— А где теперь Бен? — спросил он.
— В Австралии. Он отправился туда на поиски золота.
— И ты не слышала о нем все эти годы?
— Наверное, дядя Питер получает от него весточки.
— Моя милая бедная Анжелет.
Сколько же тебе было лет, когда это произошло?
— Десять, кажется.
— Бедное дитя!
— Джервис, мы поступили плохо? А что нам было делать? Ты понимаешь, мы не знали, что нам делать! Он лежал там, мертвый…
— Может быть, вам следовало сообщить о случившемся?
— Но Бен сказал, что нас обвинят в убийстве! Ты не слышал о моем дедушке? Его сослали в Австралию на семь лет за убийство, а оно произошло примерно при таких же обстоятельствах. Он странствовал с цыганами, и один мужчина попытался изнасиловать их девушку. Мой дедушка вступил с ним в драку и убил его! Его бы обязательно повесили за убийство, если бы у моей бабушки не оказался влиятельный отец!
Там, конечно, было другое дело. Раздался стук в дверь: принесли вино.
Выпей, — сказал Джервис. — Это тебя успокоит, и ты почувствуешь себя лучше.
— Рассказав тебе все, я уже почувствовала себя лучше.
— Я рад этому.
— Мне пришлось сделать это, иначе ты подумал бы, что я не люблю тебя.
Я, правда, люблю тебя, Джервис. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо. Просто это как-то нахлынуло на меня.
Я пила вино, а он обнимал меня:
— Ты не должна терзаться: все это было очень давно. Ты должна выбросить все из головы.
Я вздрогнула:
— Неужели такое можно выбросить из головы?
— Я думаю, со временем это получится. Ты уже сделала шаг в этом направлении. Я ведь с тобой на всю жизнь для того, чтобы помогать тебе, заботиться о тебе.
