Итак, дворецкий солгал, вместо того чтобы поделиться сведениями о евреях Байонны! Анжелика разозлилась. Он считает ее недалекой женщиной, которую легко обмануть. Она действительно повела себя как простушка, поверив ему на слово. Но, сказала себе Анжелика, естественно доверять тому, кто выдает себя за друга. Поэтому она решила, что обманщик виноват перед ней.
После возвращения ему придется объясниться, и она не намерена быть снисходительной.
Чтобы немного подбодрить мэтра Буржю, по-прежнему настороженно относившегося к планам продажи шоколадного напитка, Анжелика сказала ротисье, что у Давида давно появилась идея добавлять немного измельченных экзотических бобов в соусы для дичи. Новшество мгновенно вызвало нескончаемые споры в рядах «гурманов» и «обжор»; на их настойчивые расспросы Анжелика и Давид только отмалчивались.
Пользуясь тем, что в трактире царили порядок и благодушная атмосфера, Анжелика стала пораньше возвращаться в свой дом на улице Фран-Буржуа и проводить вечера с домочадцами, к вящей радости собаки Пату. Анжелика играла с детьми и слушала восторженные рассказы Барбы и Жавотты о жизни своего квартала.
Когда весь дом засыпал, Анжелика с надеждой ждала появления Клода; она всегда немного опасалась, как бы с ним не приключилось несчастья. Ее тревога росла, если он не приходил несколько дней подряд. Лучше бы, думалось ей, он воспользовался отсутствием Одиже и приходил почаще. Но, в сущности, откуда ему знать об отъезде дворецкого — ведь она никогда ничего не рассказывала о своей жизни. Все, чего она хотела от Клода, — это ласковых объятий, поэтических речей и скандальных историй, о которых назавтра из его памфлетов будет знать весь город. А на Новом мосту эти памфлеты будут распевать.
Лишь одна тень омрачала безоблачную картину жизни. Однажды на улице к Анжелике подошел старый аптекарь, у которого она покупала разные лекарственные травы и с которым не раз беседовала о своих проектах по изготовлению и продаже напитка из экзотических бобов какао. У них состоялся долгий разговор.
— Полагаю, что должен поделиться тайной, которая относится к интересующему вас продукту.
Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что их не подслушивают, аптекарь понизил голос и сообщил:
— Я слышал, что избыток шоколада оказывает вредное влияние на организм человека. Девочка, которую родила Ее Величество в ноябре прошлого года, была совершенно черной. Говорят, тело малышки было сплошь покрыто волосами. Поэтому в честь рождения принцессы не стали устраивать никаких торжественных церемоний. Ходят слухи, так случилось из-за того, что королева все время пьет шоколад.
Увидев недоверчивую улыбку Анжелики, старик торопливо добавил:
— Эта тайна не известна никому, кроме моих коллег, мы постоянно делимся друг с другом всем, что касается нашей профессии. Ребенок не выжил — только-то и сообщили народу о злополучной новорожденной. Но я посчитал своим долгом предупредить вас, особенно учитывая ваш интерес к данному продукту.
Анжелика поблагодарила аптекаря и пообещала никогда не разглашать тайну, тем более что она может нанести ущерб ее проектам.
Она не стала добавлять, что из всех сплетен по поводу влияния шоколада на здоровье эта показалась ей самой нелепой. Нелепые сплетни постепенно уходили в прошлое, и теперь, напротив, уже начали говорить, что напиток обладает лечебными свойствами, например придает силы выздоравливающим.
Глава 2
Кровавая трагедия в «Красной маске». — «Узнайте имена злодеев, я устрою вам охоту»
АНЖЕЛИКА положила перо в чернильницу и с удовлетворением пересмотрела свежие счета. Она совсем недавно вернулась из «Красной маски». Перед самым ее уходом в трактире появилась шумная компания молодых господ, чьи роскошные воротники из генуэзского узелкового кружева и огромные рюши, обрамляющие штанины рингравов, свидетельствовали о платежеспособности господ посетителей. Мужчины были в масках, что служило еще одним доказательством их высокого положения. Ведь многие придворные предпочитали сохранять инкогнито, отправляясь в трактиры, чтобы отдохнуть от строгости дворцового этикета.
В последнее время Анжелика нередко оставляла высокопоставленных клиентов на попечение мэтра Буржю, Давида и поварят. С тех пор как за трактиром установилась прочная репутация, а Давид в совершенстве освоил тайны ее кулинарных рецептов, она стала реже появляться в общем зале, занимаясь главным образом закупкой продуктов и финансовыми вопросами. Теперь ее театрализованное появление в маске предназначалось лишь постоянным клиентам. Хозяйка трактира продолжала испытывать некоторое недоверие к знатным гостям, впервые заходившим в ее заведение. Несмотря на возрастающий успех «Красной маски», такие посетители появлялись чаще всего случайно и явно были плохо знакомы с расположившимся поблизости от Большого Шатле кварталом, где находилась улица Нищеты.
Положение дел в трактире изменилось до неузнаваемости, хотя скажи об этом кто-нибудь еще год назад, вся улица хохотала бы до упаду. Даже не выкупив дом мэтра Буржю — хотя втайне она лелеяла такое желание, — Анжелика фактически стала полноправной его хозяйкой. Конечно же, трактир пока находился в собственности ротисье, но Анжелика взяла на себя все расходы, что, само собой, увеличило ее долю в прибыли. В итоге мэтр Буржю стал получать меньше, чем она. Впрочем, он был необычайно доволен, что его освободили от забот и он смог просто жить и трудиться в своем трактире, потихоньку откладывая на старость. Таким образом, Анжелика получила возможность копить необходимые ей средства. Мэтр Буржю хотел только одного: оставаться под ее крылышком и всегда чувствовать себя окруженным ее нежной заботой. Иногда, говоря об Анжелике, ротисье называл ее дочерью, и поэтому большая часть клиентов «Красной маски» не сомневалась в их родстве. Из-за свойственной ему меланхолии мэтр Буржю был твердо убежден в своей скорой кончине и поэтому уже составил завещание. Он рассказывал всем кругом, что завещание не ущемляет интересов его собственного племянника, но главной наследницей делает Анжелику. Впрочем, Давид ни капельки не обижался на решение дяди, ведь оно касалось женщины, которая продолжала царить в его сердце.
Сам Давид превратился в довольно красивого парня. Он перестал сомневаться в своей привлекательности и не терял надежды, что наступит день, когда Анжелика станет его возлюбленной.
Анжелика не могла не замечать успехов Давида на любовном поприще. Она и сама смотрела на него иными глазами: если прежде неловкие ухаживания юноши сильно раздражали ее, то теперь его дерзкие взгляды немного смущали, но были приятны. Она продолжала обращаться с юным поваром жестко, порой сурово, как обращаются с младшим братом, но иногда в ее словах проскальзывало легкое кокетство, за которое Анжелика себя неизменно корила. Смех и шутки, которыми они обменивались, хлопоча вокруг вертелов, были не лишены вызова, свидетельствующего, что мужчину и женщину тянет друг к другу и они стараются замаскировать влечение невинными фразами.
