— Паршивый ублюдок, — выдавил из себя Ферал, — надеюсь, ты отправишься… — Слова его звучали неясно. — Ты умрешь. Чертов парень. Умрешь, как должен был… предполагали тебя…
Глаза Ферала Слоана остекленели. С минуту Слэйд пристально смотрел на мертвеца. Хотя он и готовился убить своего врага и не сожалел о содеянном, желудок его свело. Желчь подступила к горлу. Но лицо по-прежнему оставалось бесстрастным, так что все присутствующие сочли его хладнокровным убийцей, привыкшим к смерти. Легенда о Слэйде Холте обрела новое подтверждение.
Но Слэйд думал не об этом. Он вспомнил двоих поспешно бежавших из Тусона десятилетних мальчишек, за которыми гнался убийца. Он увидел все это снова, но на этот раз голова не заболела от воспоминаний. Ферал Слоан выстрелил и решил, что он умер. Он не стал утруждать себя спуском в каменистое ущелье, чтобы удостовериться. Теперь наконец-то Слэйд вспомнил все. И знал, с чего начать поиски брата.
Он покинул Ньюкомб, даже не оглянувшись.
1882 год. Нью-Йорк
Неподалеку от шумного делового центра начинался спокойный жилой район с красивыми уличными фонарями и тенистыми деревьями. Вдоль улицы выстроились в ряд элегантные особняки. Среди домов из песчаника выделялись строения с мансардами в стиле Второй империи. Псевдоготические особняки соседствовали с домами в итальянском стиле, с фронтонами над окнами и балюстрадами над карнизами.
Фасад дома Хэммонда, четырехэтажного здания с высоким крыльцом, был отделан белым мрамором. Маркус Хэммонд жил здесь с двумя дочерьми. Обязанный всем самому себе, он сумел преуспеть задолго до рождения первой дочери и до сих пор успешно преодолевал любые встречающиеся на его пути препятствия. Мало кто осмеливался противостоять его воле. Но вообще-то он был добрым и щедрым человеком, особенно по отношению к своим дочерям.
Одна из них, старшая, собиралась в этот момент на прогулку с женихом, выбранным для нее отцом. Шерис Хэммонд не возражала против такого союза. В тот день, когда отец сказал ей, что она должна будет нынешним летом выйти замуж за Джоуэла Паррингтона, она только кивнула в знак согласия. Годом раньше Шерис, возможно, стала бы оспаривать его выбор, могла даже запротестовать, но так было до ее путешествия по Европе и любовной истории, настолько унизительной, что теперь она с радостью готовилась вступить в надежный брак без любви.
Ей не на что было жаловаться — они с Джоуэлом Паррингтоном дружили с детства. У них были общие интересы, и она находила его необыкновенно красивым. Брак скорее всего окажется удачным, а позже, возможно, придет и любовь. Было бы лицемерием со стороны жениха и невесты говорить о ней сейчас: Джоуэл тоже выполнял волю отца. Но они нравились друг другу. Кроме того, Шерис знала, что подруги ей завидуют, и это если не радовало, то по крайней мере доставляло удовольствие. Всегда приятно, когда тебе завидуют женщины, вечно пытающиеся превзойти друг друга. Будучи одного круга и равноценного благосостояния, они могли позавидовать только одному — ее жениху.
Тем не менее ее мысли сейчас занимал не Джоуэл. Шерис пыталась угадать: где в этом огромном доме может находиться Чарли. Он составит ей компанию, если Джоуэл опять станет рассеянным, как не раз уже бывало в последнее время.
Она послала горничную Дженни отнести одежду, которую примеряла, прежде чем остановилась на одной из блуз и юбке во французском стиле — сочетании гладкого зеленого атласа с полосатым муаром. Саксонские перчатки и шляпку с пером она собиралась надеть прямо перед выходом из дома.
Она остановилась перед комнатой сестры, намереваясь посмотреть, не с ней ли Чарли.
Шерис стукнула в дверь и, не дожидаясь ответа, распахнула ее, застав младшую сестру врасплох. Стефани вздрогнула и быстро сунула какие-то бумаги в ящик письменного стола. Она осуждающе посмотрела на вошедшую.
— Тебе следовало постучать, — резко бросила Стефани.
— Я стучала, — спокойно ответила Шерис, в ее аметистовых глазах зажглись огоньки. — Пишешь любовные письма, Стеф? Знаешь, можешь не прятать их от меня.
Прелестное бледное лицо Стефани залилось краской.
— Вовсе нет, — запротестовала она. — В любом случае это не твое дело.
Шерис недоумевала. Она теперь не знала, чего ждать от своей маленькой сестренки. Как только Стефани исполнилось семнадцать, ее характер резко изменился. Она постоянно обижалась без какой-либо видимой причины. Шерис стала главным виновником этих неожиданных вспышек, которые обычно заканчивались потоком слез. Все попытки узнать причину терпели неудачу.
Особенно сбивало с толку то, что Стефани за этот последний год превратилась в ослепительную красавицу, за которой ходила толпа кавалеров. Стройная, хрупкая, невысокого роста, с тонкой талией и полной грудью, прелестными светлыми волосами и голубыми глазами, она была обречена на успех. Ей завидовали все женщины, у которых отсутствовала хотя бы одна из этих черт, включая Шерис, не имевшую ни одной из них. Она ничего не могла с собой поделать, ей так хотелось походить на сестру! Однако Шерис успешно скрывала свои чувства, затаив их под маской самоуверенности, чем вводила в заблуждение даже самых проницательных. Некоторые находили ее весьма надменной.
Приводящее в недоумение поведение Стефани могло вывести из себя и святого. Единственным человеком, с которым она себе этого не позволяла, был отец. Но сестры прекрасно знали, что в его присутствии лучше воздержаться от приступов раздражительности. Только их мать, умершая через два года после рождения Стефани, осмеливалась спорить с Маркусом Хэммондом. У нее была сильная воля. Супруги часто и горячо ссорились, но когда мирились, то так же горячо любили друг друга.
Ни Шерис, ни Стефани, казалось, не унаследовали родительских черт. Отец считал их обеих послушными и мягкими девочками.
— Что тебе нужно? — с раздражением спросила Стефани.
— Я искала Чарли.
— Я не видела его весь день.
Шерис собралась было уходить, но любопытство пересилило.
— Что ты делала, когда я вошла, Стеф? Мы никогда ничего не скрывали друг от друга.
Стефани как будто заколебалась, и на какую-то долю секунды Шерис показалось, что она готова сдаться. Но затем она опустила глаза и по-ребячьи упрямо сказала:
— А если я писала любовное письмо? Может, у меня есть особый, тайный поклонник. — Она посмотрела на Шерис и вызывающе бросила:
— Возможно, я тоже скоро выйду замуж!
Шерис восприняла это как глупость.
— Жаль, что ты не хочешь сказать правду, Стеф. Мне действительно хотелось бы помочь.
Но Стефани проигнорировала ее слова.
