Она наклонилась, чтобы собрать осколки, ощущая боль в сердце. Остальные семь чашек стояли на стойке, рядом с коробкой. Шерис вздохнула. Если бы она не решила взять их в свой новый дом, они все целые и невредимые стояли бы в шкафу в столовой!
Увидев выражение ее лица, горничная снова принялась причитать;
— Я не хотела, мисс! Это вышло случайно, клянусь. Не позволяйте ей отсылать меня.
Шерис вгляделась в суровое лицо миссис Этертон.
— Я уволила ее, мисс Хэммонд, — пояснила экономка. — Мне следовало сделать это раньше. Эта девушка мечтает, ничего не делает да еще и бьет посуду.
— Если она часто бьет посуду, не следовало поручать ей упаковывать чашки, — ответила Шерис.
Миссис Этертон вспыхнула, а горничная быстро заговорила:
— О, мисс, упаковывать должна была Молли, но она последние три дня плохо себя чувствовала и попросила меня помочь.
— Значит, вы сами взяли это на себя?.. Примите мои извинения, миссис Этертон, — сказала Шерис.
Экономка, собрав все свое достоинство, кивнула. Горничная обратила удрученный взор сначала на экономку, затем на хозяйку.
— Дайте мне еще одну возможность, мисс! Клянусь, я стану работать лучше. Я не могу вернуться назад в Файв-Пойнтс. Пожалуйста, не отсылайте меня назад!
— Файв-Пойнтс? — Миссис Этертон внезапно пришла в ярость. — Ты сказала мне, что приехала с фермы, находящейся на севере штата. Значит, ты солгала?
— Вы ни за что не наняли бы меня, если бы узнали, что я из Файв-Пойнтс!
Шерис слушала с отвращением. Она не могла винить убитую горем бедную девушку. Сама она никогда не бывала даже рядом с Файв-Пойнтс, но знала, что в этой части Манхэттена находятся самые отвратительные трущобы, в том числе печально известный старый пивоваренный завод. Люди там ютились в ветхих, грязных лачугах. Ежегодная статистика убийств, грабежей и других преступлений ошеломляла. Никто чужой не чувствовал себя в безопасности на этих улицах. Подумать только: бедное дитя, которому, очевидно, не больше пятнадцати, выросло в той среде и отчаянно пытается вырваться оттуда!
— Вы предоставите ей еще один шанс, миссис Этертон? — импульсивно сказала Шерис. Лицо экономки вспыхнуло.
— Но, мисс…
— Каждый человек заслуживает большего, чем один шанс, — твердо заявила Шерис. — Только постарайтесь быть аккуратнее в будущем.
— О, благодарю вас, мисс!
— А теперь… кто-нибудь из вас видел Чарли? — спросила Шерис.
— В кладовке, мисс, — сообщил повар.
— Конечно, в кладовке, — сказала Шерис. Да, там он и лежал, на прохладном кафеле, рядом с кусочком украденного цыпленка. Не сказав больше ни слова, Шерис покинула кухню вместе с Чарли. Длинношерстный кот уютно устроился на руках хозяйки.
Стефани отложила письмо, которое только что прочла вслух, и с вызовом посмотрела на свою ближайшую подругу Труди Бейкер — Теперь ты видишь, что я не выдумывала, когда сказала, что выхожу замуж. В этом месяце я стану миссис Лукас Холт.
Они устроились в спальне Стефани, типично женской комнате, с белыми занавесками на окнах, бледно-лиловыми обоями, бело-розовым пологом над кроватью и такой же скатертью на столе. Небольшой диванчик, на котором сидела Труди, был обит розовой парчой, гармонировавшей с ее дневным платьем. Внешне девушки были похожи: почти одного роста, с одинаковым цветом волос. Только глаза у Труди были зеленые, и родилась она на шесть месяцев раньше, что, по ее мнению, имело большое значение. А по характеру Труди была более энергичная и смелая. Видимо, поэтому она не могла смириться со сложившейся ситуацией.
Если бы она не видела собственными глазами билеты на поезд, ей бы все еще казалось, что лучшая подруга дурачит ее.
— Ну?
Труди попыталась сформулировать вопрос, казавшийся ей самым важным.
— Знаешь, возможно, он некрасив. Может, он настолько безобразен, что все женщины отвергли его. Вот почему ему пришлось искать невесту по объявлению.
— Глупости, Труди. Бывает и наоборот — он не может найти достаточно хорошенькую девушку, которая бы понравилась ему.
— Ты выдаешь желаемое за действительное, Стеф! Ты послала ему фотографию, но почему не попросила его сделать то же самое?
Стефани закусила губу.
— Я просила, — призналась она. — Но он не прислал и никак это не объяснил.
— Вот видишь! Он старый и безобразный и понимает, что ты не приедешь, если увидишь его.
— Может, у него просто нет фотографии.
— Стеф, почему ты не хочешь признать, что совершаешь опрометчивый поступок? — Лицо Стефани приняло еще более упрямое выражение, и Труди поспешно продолжила:
— Почему именно он? Есть по крайней мере дюжина мужчин, которые охотно женились бы на тебе, и выглядят они вполне прилично. Ты не должна ехать только потому, что Лукас Холт прислал билеты и ждет тебя. Отошли билеты назад. Чем это тебе грозит?
Стефани выглядела несчастной.
— Ты не понимаешь, Труди. Единственный мужчина, который мне нужен, женится на моей сестре. Я должна уехать. Свадьба Шерис на следующей неделе, и я не намерена присутствовать на ней.
— Значит, ты убегаешь. Стефани отвела взгляд.
— Если ты предпочитаешь выразиться таким образом — да, я убегаю.
Труди нахмурилась:
— И не важно, что ты, возможно, будешь несчастна всю оставшуюся жизнь?
— Я покорилась судьбе, — вздохнула Стефани.
— А ты хоть что-нибудь пыталась предпринять, чтобы изменить существующее положение вещей? Ты говорила с отцом? Рассказала сестре? Кто-нибудь, кроме меня, знает об этом?
— Нет, нет и нет. Это ничего бы не изменило, только унизило бы меня еще больше. Отец не принимает меня всерьез. Он все еще считает меня ребенком. И мне невыносима мысль, что Шерис узнает. Я не хочу, чтобы она жалела меня.
— Она же твоя сестра, а не враг. Она любит тебя и, возможно, сумеет помочь.
— Она ничего не сможет сделать.
— Откуда ты знаешь? Ты боишься поговорить с отцом, а она, может, и решится.
— Она не осмелится, — тяжело вздохнула Стефани. Труди совсем не знала Маркуса Хэммонда.
— Она более опытная, Стеф, и не так покорна обстоятельствам, как ты.
— Она только делает вид, — возразила Стефани. Труди предприняла еще одну попытку:
— А что, если Шерис откажется выйти замуж за Джоуэла? Кажется, она его не любит. Стефани криво усмехнулась:
— Никто не осмелится перечить моему отцу, и, уж конечно, не Рисси и не я.
— Короче говоря, Стефани Хэммонд, ты не собираешься даже попытаться, не так ли? — сердито подытожила Труди. — Уж я-то никогда не сдалась бы без борьбы. Я бы сделала все, что в моих силах, и добилась бы своего.
Стефани пожала плечами.
