Это имя с незапамятных времен ассоциировалось со смертью и страданиями. Кроме того, с ним была связана какая-то тайна. За триста лет, что минули с того дня, когда весь клан вырезали до последнего человека, легенда о трех братьях Маклауд не только не забылась, но вдобавок обросла разнообразными слухами. Ее пересказывали снова и снова – но только не днем и не в Эдинбургском замке. Эту историю принято было рассказывать шепотом, приберегая для ненастных ночей, когда стены замка сотрясала буря.
– Ах, дорогая Ларина, вы не ошиблись, – покачала головой леди Драммонд, и в ее обычно тусклых карих глазах внезапно вспыхнул озорной огонек. – Действительно, в замок приехал человек, который утверждает, будто его имя Маклауд.
Ларина спрятала задрожавшие руки в пышных складках платья. Как долго она искала следы Маклаудов! Неужели удача наконец улыбнулась ей и судьба послала одного из потомков этого славного рода? Возможно ли это – после стольких-то лет? Ей необходимо немедленно поговорить с ним!
Ларина мысленно одернула себя. Наверняка это просто ошибка. За потомками этого рода веками шла охота: им угрожали не только горцы и королевские войска, но и силы, куда более таинственные и ужасные. Ходили слухи, будто их преследует сама Дейрдре, давно уже ставшая воплощением зла.
Ларина очнулась от своих мыслей, сообразив, что леди Драммонд что-то говорит.
– Простите, – смущенно извинилась она. – Кажется, я задумалась.
Леди Драммонд нагнулась к самому ее уху. Звякнули тяжелые серьги.
– Я спросила, видели ли вы его. Ну, я хочу сказать, Маклауда? Лично я успела незаметно его разглядеть, дорогая. – Почтенная дама, хихикнув, прикрыла рот морщинистой рукой. – Дьявольски красивый молодой человек! Эх, будь я помоложе…
– В самом деле? – Ларина вдруг страшно расстроилась, что не рассмотрела его получше.
Леди Драммонд заговорщически склонилась к ее уху.
– Он носит торк [1], как принято у древних кельтов, представляете? Истинный горец! – В старческом голосе прозвучало нескрываемое благоговение.
Ларина почувствовала, как от щек отхлынула кровь, мускулы обмякли, сердце совершило прыжок и застряло высоко в горле, словно примериваясь выпрыгнуть наружу. Только сейчас до нее дошло, что тот, о ком говорит старая графиня, и незнакомец, при виде которого у нее подогнулись колени, один и тот же человек. Выходит, она видела его, этого таинственного Маклауда! Их взгляды встретились всего на миг, но таких удивительных темно-зеленых глаз еще никогда не видела. Цвета штормового моря и такие же суровые и холодные.
Ей даже пришлось отвести взгляд, чтобы не натворить глупостей. А когда она повернулась снова, чтобы взглянуть на него, он уже исчез в толпе. Ларина не помнила случая, чтобы мужской взгляд так действовал на нее. Он пугал… и одновременно завораживал.
Вежливо поблагодарив леди Драммонд, Ларина извинилась и с независимым видом принялась кружить в толпе в надежде еще раз увидеть загадочного горца с необыкновенными глазами и золотым торком на шее.
На Маклауде был традиционный шотландский килт – рисунок на пледе был Ларине незнаком, но по тому, как скованно он держался, сразу чувствовалось, что это не его привычная одежда. И при этом он явно был горцем. Достаточно заглянуть в его глаза, чтобы увидеть тот непокорный дух, которым всегда славились шотландские горцы.
Так и не найдя человека, называвшего себя Маклаудом, Ларина спустилась в сад подышать свежим воздухом. Она уже достаточно долго прожила в замке, чтобы успеть понять, как далеко запустила свои щупальца Дейрдре.
Явившись в замок, Ларина подвергла себя смертельной опасности, но тайна, ради которой она пошла на этот риск, стоила того.
Впрочем, она приехала в Эдинбургский замок не только из-за Дейрдре. К этому времени Ларине было уже достаточно известно о пресловутых братьях Маклауд, чтобы понять, насколько важно разузнать о них как можно больше. Ей до смерти хотелось увидеть острые пики гор и почувствовать на губах вкус снега. Но уехать она не могла. Пока не могла. Нужно было выяснить еще кое-что.
Обойдя куст желтых роз, Ларина присела на каменную скамью. Ее окутал нежный аромат цветов, заставивший забыть о спертом воздухе замка, пропитанном зловонием потных тел и нечистого дыхания. Ларина подняла глаза к небу, где редкие солнечные лучи с трудом пробивались сквозь толщу облаков. Скоро зарядят дожди, а значит, опять придется целыми днями сидеть в замке.
Бездумно разглядывая облака, Ларина вдруг вспомнила слухи о братьях Маклауд, долетевшие до нее недели две назад. Эту новость сообщил ей Кэмдин Макенна, которому она привыкла доверять. Макенна был Воителем, и у него нет причин обманывать ее.
На свете было не так уж много людей, которым Ларина могла довериться. Кэмдину она верила… до определенной степени. Была одна вещь, о которой Ларина не имела права рассказать никому. Тайна, которую она скрывала, была слишком опасна: посвятив в нее кого-то, она подвергла бы смертельной опасности жизнь ни в чем не повинного человека.
Собственно говоря, из всех, кого она знала, Ларина могла полностью довериться только одному человеку – своему кузену Малькольму. Впрочем, всех ее тайн не знал даже он, хотя еще семилетним мальчишкой случайно проник в одну из них.
Ларина понимала, что должна уговорить Малькольма вернуться в клан, тот самый клан, который когда-то отверг ее. Но всякий раз, когда она затрагивала эту тему, между ними вспыхивала ссора. Малькольм наотрез отказывался уехать. Он твердил, что, каким бы могуществом она ни обладала, рядом должен быть кто-то, кто при случае смог бы ей помочь.
А поскольку она была женщиной, Ларина в глубине души признавала, что, возможно, Малькольм прав.
Хруст гравия под чьей-то ногой заставил Ларину повернуть голову. Увидев знакомые ярко-голубые глаза, она радостно улыбнулась. Малькольм! Подошедший к ней мужчина был высокого роста и держался с достоинством прирожденного аристократа. Он был старшим сыном и наследником семьи Монро, в его жилах текла голубая кровь, и воспитание он тоже получил соответствующее.
Впрочем, своим успехам у женщин Малькольм был обязан в первую очередь внешности, а не высокому происхождению. Его лицо поражало правильностью черт: крупный рот с твердо очерченными губами, упрямый подбородок и орлиный нос сводили женщин с ума. А его обаяние могло заставить даже монахиню забыть о своих обетах.
– Я так и думал, что найду тебя здесь, – низким, звучным голосом проговорил он, опустившись возле нее на скамью. – Я так понимаю, ты уже слышала?
– О человеке, который называет себя Маклаудом?
Кивнув, Малькольм привычным жестом отбросил назад длинные волосы, которые постоянно падали ему на лоб.
