— Мне нужно время, чтобы подумать.
Он пристально посмотрел на нее — и взгляд его был очень жестким.
— Другими словами, — медленно произнес он, — ты хочешь выждать и посмотреть, не получишь ли ты предложения получше. От Северна. И если он его сделает, ты его примешь. А если не сделает — то и маркиз Рэкстон окажется неплохой партией!
— На мне хотели бы жениться десятки мужчин! — нахально заявила Юдит, вдруг напомнив ему маленькую девочку, которая пытается отстоять свое первенство.
— Мне это прекрасно известно, — согласился он. — Но сомневаюсь, чтобы ты хотела сделаться женой кого-нибудь из них, не считая меня и Северна. Конечно, они умирают от любви к тебе, слагают в твою честь оды и каждое утро оставляют у твоих дверей нежные записочки, но только сомнительно, чтобы кто-то из них нашел деньги на нечто более весомое.
Выслушав эти саркастические слова, леди Уолден вскочила и топнула ножкой.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать, Фабиус! — воскликнула она. — Ты всегда был противный, и я тебя ненавижу! Понял? Я тебя ненавижу!
— И, тем не менее, ты выйдешь за меня замуж, — заметил маркиз.
— Ничего подобного я не сделаю! — возразила она с досадой. — Я не имею желания выходить замуж за кого угодно, если только…
Она замолчала, не договорив фразу.
— …если только он не обеспечит тебе высокого положения в обществе, — докончил за нее маркиз. — Денег у тебя достаточно, Юдит, и мы оба это знаем, но веса в свете маловато. Ты хочешь быть одной из всеми признанных леди. Ты всегда к этому стремилась.
Она ничего не ответила, и после короткой паузы он продолжил:
— Это сильно ограничивает выбор, правда? Фактически, как я и сказал, остается Северн в качестве лидера и я на втором месте. А больше никто в гонке не участвует.
— Я не стану тебе отвечать! — огрызнулась Юдит.
Маркиз видел, что она буквально дрожит от ярости.
— Ну, а я хотел бы получить ответ как можно скорее. По правде говоря, в ближайшие два-три дня. Это вопрос достаточно срочный.
— Что ты хочешь этим сказать? — Любопытство заставило леди Уолден позабыть о гневе. — Почему это ты вдруг так спешишь?
Не дожидаясь его ответа, она вскрикнула:
— Я поняла, почему ты захотел жениться! Я же не дурочка, Фабиус. Это из-за Джетро, правда?
— Теперь моя очередь отказываться отвечать на твой вопрос, — отозвался маркиз.
— Я могу на него ответить вместо тебя, — решительно сказала Юдит. — Всем прекрасно известно, что Джетро спит и видит, как бы оказаться на твоем месте. Он на это рассчитывает. Он был совершенно уверен, что тебя убьют, как моего бедного Богрейва. А когда ты остался жив, он начал хвастаться, когда пьян — а это бывает почти всегда, — что найдет способ от тебя избавиться.
Она помолчала, а потом спросила:
— Это правда, так ведь?
— Возможно, — признался маркиз.
— Так что тебе нужна жена и прямой наследник, — проговорила Юдит почти шепотом.
— Ну, и? — осведомился маркиз.
— Надо полагать, если я тебе откажу, ты найдешь кого-то еще, кто ответит тебе согласием. Лучше иметь жену — любую, — чем представлять себе, как Джетро устраивается жить в Рэкстоне и щеголяет короной маркиза в палате лордов.
— Ты выражаешься весьма красноречиво, — сказал маркиз. — А я по-прежнему жду твоего ответа, Юдит.
— А я сейчас его тебе не дам.
— Нам придется ждать Северна?
— В-возможно.
— Он дал тебе понять, что его чувство серьезно?
— Я не хочу говорить о нем с тобой. По правде говоря, мне сейчас больше нечего тебе сказать, Фабиус, кроме того, что я уже сказала: я подумаю о твоем предложении выйти за тебя замуж. Оно, конечно же, очень лестно для меня!
Она произнесла это очень иронично, но маркиз Рэгстонтон вдруг разулыбался.
— Я намеревался говорить с тобой совсем иначе.
— Да что ты говоришь!
— Я хотел украсить мое предложение цветами и голубыми лентами. Но дело в том, что я в таких вещах мало что смыслю.
— А я слышала совсем другие отзывы от тех леди, которых ты удостаивал своим вниманием!
— Ну, это немного другое.
— А что, разве нельзя думать о любви и браке одновременно? — тихо спросила Юдит.
— Не то чтобы нельзя, — признался маркиз, — но неразумно. Ты не хуже меня знаешь, Юдит, что жизнь не похожа на любовный роман.
— Я любила Богрейва… Я безумно его любила!
— Возможно, это было то исключение, которое лишь подтверждает правило, — согласился он. — Но неужели ты думаешь, что твоя любовь, твое увлечение, или что там это было, осталось бы неизменным? Мы оба знаем, каким был Богрейв.
Леди Уолден ничего не сказала. Она вспоминала необузданного, бесшабашного молодого человека, за которого вышла замуж. В то время они оба были почти детьми, и их совместная жизнь была чередой отчаянных выходок и приключений.
А потом Богрейв Уолден купил себе офицерский патент в модном кавалерийском полку, потому что жаждал таких острых ощущений, которых она не могла ему дать. А спустя полгода после вступления в армию погиб.
— Вот видишь, — негромко проговорил маркиз, словно подслушав ее мысли, — разумно заключенный брак обеспечил бы тебе чувство надежности. И у тебя был бы муж, который заботился бы о тебе и защищал тебя. Я все это буду делать, Юдит.
— Я верю тебе. — Она вдруг стала совершенно серьезной. — Но в то же время разве ты никогда не любил так сильно какую-нибудь женщину, чтобы захотеть жениться на ней, Фабиус?
— Нет.
— Но ведь у тебя было много любовных связей!
— Не так много, как мне приписывают сплетники, — ответил маркиз, — но достаточно, чтобы знать: то, что люди называют любовью, — преходящее состояние, которое обычно быстро минует.
— Это действительно так? — не поверила ему она.
Отойдя от него, Юдит стала смотреть на залитый солнцем сад. Под деревьями уже расцвели желтые нарциссы, и вот-вот должны были распуститься многочисленные кустарники.
На фоне темной зелени сада силуэт молодой женщины казался особенно изящным и женственным. Любуясь ее золотистыми волосами и нежными чертами лица, маркиз вдруг с неожиданной проницательностью понял, что Юдит никогда не удовлетворится только почетным местом в аристократическом обществе, каким бы значительным это место ни было.
Как и все женщины, она мечтала о любви, — о любви, которая не сводится только к страсти, к плотскому желанию. Она мечтала о такой любви, которую он не мог ей дать.
Казалось, недолгое раздумье помогло Юдит найти решение тем сомнениям, которые ее одолевали, и она быстро отвернулась от окна и снова заговорила с маркизом.
— Ты прав, Фабиус, — признала она. — Мне действительно нужна надежность, и я намерена подождать и услышать, что мне сегодня вечером скажет герцог.
— Сегодня вечером? — переспросил маркиз.
— Он придет обедать.
— В этом случае я, конечно, подожду до завтра.
— Возможно, я не смогу дать тебе ответ даже предупредила его Юдит. — Дело в том, Фабиус, что я не хочу выходить за тебя замуж. Если мне не суждено стать герцогиней, то я хочу выйти замуж по любви.
— Ты мечтаешь о сказках.
— Как бы мне хотелось доказать тебе, что ты ошибаешься! — ответила Юдит почти грубо. — Ты так невыносимо уверен в своей правоте!
Маркиз рассмеялся.
— Ну, я вижу, мне пора уходить, — сказал он. И потом, тебе, конечно, хочется получше приготовиться к сегодняшнему вечеру, чтобы выглядеть как можно более привлекательно.
Он произнес эти слова почти издевательским тоном и Юдит, возмущенно встряхнув головой, направилась к двери.
— Я не стану уговаривать тебя остаться, — объявила она. — Надеюсь, что когда ты в следующий раз придешь ко мне — здесь или в Лондоне, — ты будешь в более приветливом настроении.
— Или, может быть, в более обходительном, — отозвался он. — Хочешь поцеловать меня на прощание, Юдит?
— Не могу придумать, чего бы мне хотелось меньше! — парировала она и, не дав ему времени еще что-нибудь сказать, открыла дверь, недвусмысленно давая понять, что ему следует уйти. — До свидания, Фабиус. Ты выводишь меня из себя. Ты всегда это делал. Могу только надеяться, что найдется когда-нибудь женщина, которая заставит тебя испытать все муки ада. Тебе это было бы весьма полезно!
