Из-за того, что он пришел в такую ярость и так твердо настаивал на своем, Иоланда немедленно капитулировала.
— Да, конечно, дорогой, — поспешила успокоить она брата. — Мы поступим так, как ты этого желаешь. Я только подумала, что это может нам помочь сберечь каким-то образом немного денег.
— В настоящий момент я чувствую, как они греют мой карман, — с улыбкой намекнул Питер, на что Иоланда не преминула заметить:
— И как скоро это тепло иссякнет?
Она по-прежнему была настойчива в вопросах экономии и не разрешила ему арендовать для себя отдельную каюту на корабле.
— Плата за проезд не так уж велика — полгинеи для джентльмена и пять шиллингов за слуг.
— Я могу представиться как твоя горничная, — в шутку сказала Иоланда, — или ты скажешь, что ты — мой лакей.
— Я уже приобрел нам обоим билеты, — отозвался Питер, не поддерживая ее шутливого настроения, — и наш корабль отчаливает ровно через час. Чем скорее мы взойдем на борт, тем более комфортабельные места сумеем занять.
— А как долго продлится плавание? — поинтересовалась Иоланда.
— Это первое, о чем я спросил в конторе, на что кассир мне ответил: «Если ветер будет попутным и устойчивым, сэр, то через три часа вы благополучно прибудете в Кале».
— А если ветер не будет попутным и устойчивым? — продолжала допрашивать брата Иоланда, еще ни разу в жизни не совершившая морского путешествия.
— Этот вопрос я тоже ему задал. И ответ был таков — пять часов или шесть. Как ты думаешь, милая Иоланда, из тебя получится хороший моряк?
— Понятия не имею, — пожала плечами девушка, — тебе прекрасно известно, что я никогда не плавала по морю.
— У меня нехорошее предчувствие, что я тоже окажусь сухопутным человеком. Однако нам скоро придется все это проверить на себе.
Несмотря на протесты Иоланды, Питер заказал бутылку красного вина и заставил ее выпить для храбрости полный стакан.
Когда они взошли на борт судна, волны за пределами гавани уже увенчались белыми пенными гребешками, а ветер пронзительно выл в снастях.
Корабль выглядел таким маленьким по сравнению с толпой пассажиров, которые намеревались заполнить его, что становилось непонятно, как они все на нем уместятся.
Питер отыскал для Иоланды удобное место в салоне под палубой, а потом, посоветовав ей сидеть спокойно, поднялся вновь наверх, чтобы посмотреть, как корабль будет покидать порт.
Отлив легко увлек за собой перегруженное судно из гавани, но как только они вышли в открытое море, стихия сразу же показала свой характер. Иоланда старалась не слушать то, о чем говорили другие пассажиры, уверенные, что их ждут во время путешествия по бурному морю немалые неприятности.
Почти немедленно всех вокруг нее начало тошнить, но Иоланда смогла удержаться от приступа морской болезни, крепко зажмурив глаза и стараясь думать о посторонних вещах.
Им не повезло, что они пересекали пролив в штормовую погоду, потому что по тихой, спокойной воде путешествие могло бы быть просто приятным. Клерк, разговаривавший с Питером в Дувре, был в своих прогнозах совершенно точен — путь до Кале занял ровно пять часов.
Иоланда снова увидела Питера с того момента, как они оставили Дувр, только после того, как их судно вошло в порт.
Она думала, что он проводит время на верхней палубе, потому что духота и неприятные запахи были противны брату, но едва Иоланда взглянула на его лицо, как поняла, что он исстрадался от морской болезни еще сильнее, чем пассажиры салона.
Питер был мертвенно бледным, одежда его находилась в беспорядке, он с трудом держался на ногах и был не в состоянии отдавать какие-либо распоряжения, и поэтому именно Иоланде пришлось искать носильщика, чтобы тот доставил их багаж в помещение таможни.
Носильщик откликнулся на ее просьбу весьма охотно, и это произошло, как решила Иоланда, благодаря тому, что она обратилась к нему на родном для этого человека языке.
Так как Питер все еще не мог прийти в себя и вряд ли вразумительно объяснился бы с таможенными чиновниками, она взяла на себя и эту обязанность.
Иоланда приветствовала их по-французски.
— Что ж, поздравляем вас с возвращением домой, очаровательная мадемуазель! — встретил ее чиновник с приятной галантностью.
И по интонации его голоса и по выражению глаз было очевидно, что он восхищен внешностью своей молодой соотечественницы.
Иоланда решила вторить ему.
— Да, действительно, месье, мы рады, что вернулись на родину.
Тут только таможенник обратил внимание на Питера, стоящего сзади понравившейся ему девушки, причем вид молодого человека не предвещал ничего хорошего. Вот-вот, как показалось чиновнику, молодому человеку станет опять плохо.
— Извините, мадам, я не сразу заметил, что вы замужем, — обратился он к Иоланде, — ваш супруг тоже француз?
— Да, да, месье, — поспешно подтвердила Иоланда. — Но ему так тяжело даются путешествия через пролив. Ему вообще не нравится эта морская полоска, отделяющая Францию от британского острова.
— А кому она здесь нравится? — со зловещей ухмылкой откликнулся таможенник. — Но будьте уверены, что в один прекрасный день мы ее преодолеем и с Британией будет разом покончено.
Это был явный намек на близкое вторжение французов в Англию, и у Иоланды на миг перехватило дыхание.
Однако она справилась с собой и даже смогла одарить таможенника улыбкой, на что он в благодарность произвел лишь поверхностный осмотр их багажа, хотя, как она заметила, других пассажиров заставляли выворачивать содержимое сундуков и чемоданов и проверяли даже самые маленькие шкатулки, карманы сюртуков и вытряхивали все из бумажников.
Когда носильщик вновь подхватил их багаж, таможенник любезно посоветовал отправляться в отель «Англетер», самый лучший и удобный в Кале.
У Иоланды чуть не сорвалось с языка, что им больше подойдет что-нибудь подешевле и попроще, но, взглянув на Питера и заметив, что он близок к обмороку, девушка решила, что одна ночь в самом скромном номере вряд ли коренным образом изменит состояние их скудного бюджета.
Она заметила, что немногие из их спутников, бедолаг-пассажиров, выдержавших шторм, проследовали в том же направлении, что и Тивертоны, но когда они с Питером вошли в вестибюль отеля «Англетер», ее ошеломило обилие импозантно выглядящих джентльменов и изящных леди, явно принадлежавших к тому же знатному сословию, что и они с братом.
Иоланда попросила предоставить им две отдельные смежные комнаты, на что ей ответили, что большинство номеров уже разобраны английскими путешественниками, и им могут предложить два скромных, но вполне комфортабельных номера на втором этаже.
