Дайрмид нетерпеливо фыркнул.
– Выбрось эти глупости из головы! – воскликнул он.
– Нет-нет, я знаю, ты король чародеев! – проговорила девочка, вглядываясь в его лицо своими колдовскими глазами, и вдруг ее губы тронула озорная, чуть скошенная набок улыбка.
У Дайрмида упало сердце – так улыбались только даншенские Кемпбеллы. Неужели его племянница Бригит превратилась в это несчастное, еле живое существо? Нет, не может быть! Прочь, прочь ужасное подозрение, сходство – чистая случайность!
Он осторожно посадил найденыша на луку, сел в седло и, пустив лошадь шагом, погрузился в размышления. Кем бы ни была эта девочка, необходимо выяснить, кто бросил ее на произвол судьбы в холодную ветреную ночь. Дайрмид прекрасно знал горские поверья, согласно которым чародеи похищают у людей здоровых детей, оставляя вместо них свое проклятое потомство. В свою очередь, люди, заподозрив в ком-либо из детей подкинутого отпрыска фей, уносили его подальше от дома и оставляли на вершине холма в надежде, что потусторонняя родня заберет его к себе.
Наверное, так же поступили и с этой бедной девочкой, потому что она не могла ходить… Какой жестокий, невежественный народ! Дайрмид содрогнулся, представив себе, что чувствуют обреченные на гибель от холода и голода детишки, и мысль, что найденная девочка может оказаться его племянницей, наполнила его таким ужасом, что у него задрожали руки. Он стиснул в руке поводья и еще крепче прижал к себе тщедушное тельце.
– Как тебя зовут? – спросил он, заглядывая девочке в лицо.
Она подняла голову и с гордостью ответила:
– Бригит. Это значит «сильная»!
– Бригит Кемпбелл? – переспросил Дайрмид едва слышно.
Девочка кивнула, и он подумал, что ее белесые в лунном свете глаза на самом деле серые, как у него и у его сестры Сорчи. Такие же глаза были у Фионна… Дайрмид вздрогнул. Господи, как же он раньше не заметил, что девочка поразительно похожа на его красавца брата? Словно это сам Фионн укоризненно смотрел на него ее глазами, напоминая о невыполненном обещании…
Дайрмид чуть не застонал от бессилия и муки – он поклялся отцу Бригит беречь ее как родную дочь, и что получилось из его благих намерений? Красноречивый ответ на этот вопрос сидел на луке его седла.
На смену угрызениям совести пришел гнев. Горец сжал кулаки – хорошо же обращается с его племянницей воспитатель, которому он ее доверил! – и глухо спросил:
– Где Сим Маклахлен?
Бригит вздрогнула и сжалась в его руках, как затравленный зверек.
– Симми умер, – тихо ответила она. – Они все умерли, кроме бабушки Мораг. Она взяла меня к себе, в свой маленький домик.
– Не бойся, малышка, теперь ты в безопасности, – сказал Дайрмид, проглотив подступивший к горлу комок. – Я твой дядя Дайрмид Кемпбелл. Мы поедем домой, в Даншенский замок, но сначала я хочу сказать пару слов этой Мораг. Где ее дом?
– Тут неподалеку, – ответила девочка. – Но она, должно быть, спит…
– Ничего, мы ее разбудим, – едва сдерживая ярость, проговорил он и, бережно прижимая к себе ребенка, двинулся навстречу крепчавшему ветру.
Сентябрь 1322 г.
Тоненькая багровая полоска на востоке становилась светлее и шире, постепенно заполняя все небо. Дайрмид и Мунго Макартур, его родственник и ближайший друг, ехали вверх по склону пологого холма. Дайрмид задумчиво наблюдал за тем, как утренний свет заливает синевшую на горизонте горную цепь: за ней, на западном побережье, стоял Даншенский замок. От Пограничных холмов, где расположилась армия короля Роберта, до него было семь дней пути…
Несколько дней назад, после двухмесячных походов с Робертом Брюсом против англичан, Дайрмид наконец получил высочайшее позволение вернуться вместе с Мунго домой. Правда, за это он должен был выполнить одно тайное поручение короля, и цена монаршей милости оказалась намного выше, чем предполагал даншенский лэрд. Но он согласился бы выполнить любое задание, лишь бы иметь возможность вернуться домой.
Оставив Даншен в июле, он не получил от родных ни одной весточки и очень беспокоился о здоровье малышки Бригит. Тогда, летом, ему очень не хотелось оставлять ее, но что поделать – присяга! Поклявшись в верности королю Роберту, Дайрмид был обязан по первому требованию являться в королевское войско, а также предоставлять его величеству свои быстроходные вместительные галеры.
Даншенский лэрд пришпорил коня и, легко преодолев крутой спуск с холма, стал быстро подниматься по склону следующего. Мунго, который был потомственным даншенским гонцом и больше привык к бегу, чем к верховой езде, замешкался и нагнал друга с трудом.
– Не слишком ли ты спешишь, Дайрмид? – проговорил он, задыхаясь.
– Уж очень хочется скорее попасть домой. К тому же у нас есть одно дело в Перте, разве ты забыл? Так что придется сделать крюк – это еще один день.
Мунго недовольно крякнул.
– Почему ты так уверен, что эта женщина поедет с тобой в Даншен? – спросил он, с сомнением глядя на Дайрмида.
– Если бы ты хоть раз увидел ее, ты бы сразу понял, что она добра и милосердна, как святая. Она не сможет мне отказать.
– Господи, кто бы мог подумать, что лэрд Даншен без всякого сожаления оставит свои военные забавы ради больной племянницы! – пробормотал Мунго.
– Послушай, старина, – нахмурился Дайрмид, – у тебя же самого четверо детей. Подумай: если, не дай бог, кто-нибудь из них заболеет, разве ты не сделаешь все, что в твоих силах, чтобы ему помочь? Вот и я стараюсь помочь маленькой племяннице, как только могу. Я надеялся, что отдых, хорошее питание и лечебные травы помогут поставить ее на ноги, но она так и не поправилась…
– Ты прав, на что только не пойдешь ради здоровья ребенка, – согласился Мунго и печально добавил: – Но ты показывал Бригит стольким знахаркам и даже настоящему врачу с университетским дипломом, и все они как один твердили, что бедняжка никогда не будет ходить. Посмотри же наконец правде в глаза – ты больше ничего не можешь для нее сделать!
– Вспомни, одна из этих знахарок пророчила, что Бригит будет чахнуть, пока паралич не распространится на все ее тело, – с горечью ответил Дайрмид. – Другая утверждала, что девочка не проживет и двух лет, советовала отдать ее в монастырь. А тот дипломированный врач, – в голосе Дайрмида появилась злость, – предлагал вообще ампутировать ей ноги! Неужели я должен был их всех слушать?
– Ты правильно сделал, что прогнал этого живодера с его бредовыми идеями, – согласился Мунго. – Но как быть с девочкой? Ведь никто не знает, что стало причиной ее болезни. Думаю, пора смириться с тем, что тут медицина бессильна.
– Забота о Бригит – мой долг, и я вылечу ее во что бы то ни стало! – с мрачной решимостью произнес Дайрмид. При мысли о несчастной девочке сердце у него всякий раз обливалось кровью: ведь он поклялся умиравшему Фионну заботиться о его дочке как о своей собственной и не сдержал слова. Сознание вины мучило Дайрмида с той самой ночи, когда он нашел племянницу на вершине холма…
