— Да ты же не должен был позволять ему везти тебя в школу!
— Откуда мне было знать?! Мне было всего двенадцать. Двенадцать!!! — завопил Эдвард.
Гарри поспешно копался в памяти, пытаясь припомнить, как прощался с братом. Но ничего не вспоминалось. Он был так счастлив, что вырывается из всего этого, что оставляет все позади! Но ведь он дал Эдварду совет, правда? Он ведь сказал ему, что все будет просто замечательно, что тот скоро поедет в Хесслуайт, и у него больше не будет никаких дел с родителями. И он, конечно, посоветовал ему ни в коем случае не подпускать отца к школе, ведь так?
— Он описался, — сказал Эдвард. — В первый же день. Заснул на моей кровати и описался. Я поднял его и поменял ему штаны. Но у меня не было сменных простыней. И все… — Голос его прервался, и Гарри увидел в брате того испуганного, загнанного мальчишку, растерянного и одинокого.
— Все подумали, что это сделал я, — продолжил Эдвард. — Отличное начало, да? — Потом он махнул рукой и с неожиданной бравадой произнес: — Я после этого был самым популярным мальчиком в школе. Буквально все хотели со мной подружиться.
— Мне ужасно жаль, — сказал Гарри.
Эдвард пожал плечами и потерял равновесие. На этот раз Гарри протянул руку и поддержал его. А потом — он сам не понял, как это случилось, и почему он это делает — он обнял брата. Ненадолго. Только чтобы успеть сморгнуть слезы.
— Тебе надо лечь, — хрипло произнес Гарри.
Эдвард кивнул и навалился на Гарри, и тот взялся помочь ему подняться по лестнице. Первые два пролета он прошел нормально, а на третьем споткнулся.
— Прошти, — пробормотал Эдвард.
Он тоже терял букву «с». Прямо, как отец.
Гарри чуть не стало плохо.
Не слишком быстро и не очень нежно, но Гарри все же удалось разуть, раздеть Эдварда и уложить в кровать. Он аккуратно повернул его на бок и подвинул голову поближе к краю матраца, на случай, если его вырвет. А потом сделал то, чего не делал никогда. Ни разу за все те годы, что ему приходилось укладывать в подобное положение отца.
Он подождал.
Он стоял у двери, пока дыхание Эдварда не стало тихим и ровным, а потом задержался еще на несколько минут.
Потому что люди не должны оставаться одни. И не должны бояться. Или чувствовать себя маленькими. И не должны считать, сколько раз случилось что-то плохое, и беспокоиться о том, что оно произойдет еще раз.
И пока он стоял там, в темноте, он понял, что должен делать. Не только с Эдвардом, а и с Оливией. И, возможно, с самим собой.
На следующее утро Оливия чувствовала себя не так уж плохо. Дневной свет и ночной сон, похоже, здорово исправили ей настроение, хотя она так и не смогла прийти ни к каким серьезным выводам.
Почему я плакала прошлой ночью
Автор: Оливия Бевелсток
На самом деле, я не плакала,
но чувствовала себя так, будто плачу.
Она решила рассмотреть проблему под другим углом.
Почему я не плакала прошлой ночью
Автор: Оливия Бевелсток.
Она вздохнула. Никаких идей.
Но ведь можно и не искать причин. И Оливия решила не думать об этом хотя бы до завтрака. На полный желудок она всегда лучше соображает.
Она уже наполовину покончила с утренним туалетом и как раз старалась сидеть неподвижно, пока горничная закалывала ее волосы, когда в дверь постучали.
— Войдите! — крикнула она и тихо спросила Салли: — Ты просила принести шоколад?
Салли помотала головой, и обе они обернулись на служанку, объявившую, что сэр Гарри ждет ее в гостиной.
— Так рано? — Было уже почти десять утра, то есть явно не утренняя зорька, но все же для визитов было еще несусветно рано.
— Мне попросить Хантли объявить, что вы не принимаете?
— Нет, — ответила Оливия. Гарри не пришел бы так рано без веской причины. — Пожалуйста, скажите ему, что я скоро спущусь.
— Но миледи, вы еще не позавтракали, — воскликнула Салли.
— Не думаю, что умру от истощения, пропустив один завтрак. — Оливия вздернула подбородок и посмотрела на собственное отражение в зеркале. Салли трудилась над весьма сложной прической, с косами, локонами и минимум дюжиной шпилек. — Может, сегодня сделаем что-нибудь попроще?
Салли разочарованно опустила плечи.
— Мы уже почти закончили, обещаю.
Но Оливия уже вытаскивала шпильки.
— Простой пучок вполне подойдет. Никаких изысков.
Салли вздохнула и начала переделывать прическу. Через десять минут Оливия уже спускалась по лестнице, пытаясь не обращать внимания на то, что из-за спешки волосы закрепили плохо, одна прядь уже болталась, и ее приходилось все время заправлять за ухо. Когда она появилась в гостиной, сэр Гарри сидел в дальнем конце комнаты за небольшим письменным столом у окна.
Казалось, что он… работает?
— Сэр Гарри, — произнесла она, несколько неуверенно глядя на гостя. — Так рано.
— Я пришел к заключению, — сказал он, вставая.
Она выжидательно смотрела на него. Его голос звучал так… решительно.
Он сцепил руки перед собой, широко расставил ноги.
— Я не могу позволить вам оставаться с принцем наедине.
Он уже говорил это прошлой ночью, но право же, что он может с этим сделать?
— Сушествует только один выход, — продолжил он. — Я стану вашим телохранителем.
Она изумленно застыла.
— У него есть Владимир. У вас есть я.
Она все еще изумленно пялилась на гостя.
— Сегодня я буду здесь, с вами, — объяснил он.
Она несколько раз моргнула и, наконец, обрела дар речи.
— В моей гостиной?
— Вы только не подумайте, что меня придется развлекать, — сказал он, кивнув на какие-то бумаги на письменном столике. — Я принес с собой работу.
О Господи, он что, решил здесь поселиться?
— Вы принесли работу?
— Простите, но я дейстительно не могу терять целый день.
Рот у нее открылся, но прошло несколько секунд прежде, чем она сказала:
— О!
А, правда, что еще можно сказать на такое?
На лице его возникло выражение, которое сам он, видимо, считал ободряющей улыбкой.
— Почему бы вам не взять книгу и не присоединиться ко мне? — он указал на кресла в центре комнаты. — О, я забыл, вы не любите книги. Ну что же, газета тоже отлично подойдет. Садитесь.
И снова ей понадобилось некоторое время, чтобы обрести способность говорить.
— Вы приглашаете меня присоединиться к вам в моей собственной гостиной?
Он ответил ей спокойным взглядом.
