А Уинслоу Форчун в это время мчался на лошади. Он торопился сделать одно важное дело — Разыскать Лору Ходжес — это нужно Эдди. Уинслоу подсознательно чувствовал свою ответственность за мальчика.
После занятий в школе Эдди зашел к нему в контору, чтобы поговорить. В конце разговора Уинслоу обещал узнать, что-нибудь о его матери. Парень был очень расстроен и смущен, потому, что кто-то сказал ему, что Лора спит с мужчинами за деньги.
Уинслоу всегда питал симпатию к этой женщине, жене старого товарища. Эдди расстроился и Уинслоу сам предложил поехать в Плейсвилл, чтобы разыскать Лору. Эдди хотел отправиться с ним, но Форчун уговорил мальчика остаться, так как мисс Кеннеди очень рассчитывала на него в предстоящем представлении. Вся программа рухнет, если не будет Эдди.
…Уинслоу ужаснулся, когда увидел ее жилище — сущая лачуга для нищего.
— Лора! — входя, позвал Уинслоу. — Не волнуйся, — сказал Уинслоу, мы здесь долго не задержимся, и снова позвал: — Лора, я…
Кто-то зашевелился в полумраке, послышался глухой грудной кашель.
Зрители расселись на лавках. Кто-то громко захлопал в ладоши. В зале стало темно.
И тут послышался звон колокольчика — бум-бум-бум и снова — бум-бум-бум. Поднялся занавес, зажглись лампы на сцене, и зрители увидели замечательную декорацию: море, пальмы и тропическое солнце.
Маленькая фигурка метнулась по сцене, размахивая копьем. Тишину разорвал гортанный боевой клич. В ответ выскочила с другой стороны другая фигурка и тоже призывно завопила.
— Ба-а! Черт! Они же голые!..
Без сомнения, это была одна из самых скверных ночей для Уинслоу. Такого и врагу не пожелаешь.
Лора Ходжес решила, что пришел один из ее клиентов. Узнав Уинслоу, она просто взбесилась, потом впала в апатию. Она рыдала, рассказывая о своей жизни.
Много горького услышал Уинслоу. Он мог бы осудить эту падшую женщину, бросившую своего мужа и сына, и теперь за гроши спавшую со всякими бродягами, но Уинслоу пришел к ней не морали читать.
Лора была сильно больна. Он не узнавал в ней ту счастливую хорошенькую женщину, которую знал столько лет. Он увидел издерганную помятую женщину в грязных лохмотьях. Уинслоу хотел сразу же бежать из этой лачуги, от этой грязной проститутки, но кто же еще спасет ее? Уинслоу выложил из карманов все деньги, которые у него были с собой, и обещал прислать еще.
Он уговаривал ее порвать с порочным промыслом, привести себя в порядок и вернуться в Саммит.
— Ложись на кровать, Лора, и попробуй согреться. Я растоплю печь и схожу еще за дровами, чтобы тебе хватило на день-два. Завтра я пошлю за доктором…
Уинслоу уже вскочил на лошадь, когда к домишке Лоры подъехал Бакли Брукс с двумя мужиками.
— Э-эй! Это же наш босс! Уинслоу, ты тоже приехал разрядить свое оружие?! — расхохотался Бакли.
— Лора не принимает сегодня клиентов, — он не собирался драться из-за уличной девки.
— Меня она примет, — Бакли соскочил с лошади и пошел к двери.
— Она больна! — крикнул ему вслед Уинслоу.
— А ей и не придется ничего делать, надо только раздвинуть ноги.
— Похоже, у нее холера, — Уинслоу верно считал, что может остановить этого похотливого болвана Бакли Брукса.
— Не будем рисковать, Бакли, — сказал один из его провожатых. — Поедем лучше к здоровым шлюшкам, я не хочу здесь заразиться. Чего доброго еще помрешь за минутное удовольствие!
Уинслоу дождался, пока вся троица не убралась. Казалось, в эту ночь уже ничего ужасного не случится, но он ошибался.
Начиналась пурга, дорога покрылась льдом. Холодный ветер пробирал насквозь. Ледяные игл впивались в лицо и руки.
Уинслоу вернулся в Саммит еле живой. Он испытывал ненависть к жизни и к окружающему миру и валился с ног от усталости, мечтая только об одном — скинуть промокшую заледеневшую одежду и согреться в теплой постели, но перед этим он должен был хотя бы на минуту заскочить в клуб и сказать несколько слов людям.
Замерзший, усталый и голодный, он направил лошадь к зданию клуба.
В зале было темно, значит, представление еще не закончилось, решил Уинслоу. У входа он встретил Альберта Стоунлея, пыхтевшего дешевой тарой.
— Как все проходит? — Уинслоу надеялся, что Альберт не станет сейчас по своей привычке приставать к нему с пустыми разговорами.
— Не понимаю, что происходит с миром, возмущением произнес Стоунлей, — ребята носятся по сцене, в чем мать родила!
Уинслоу, не останавливаясь, прошел вперед, решив, что плохо расслышал сказанное Альбертом, который склонен все видеть в черном свете.
О, Боже!.. На сцене была Моллин Кеннеди во всей своей красе, завернутая в простынь… Больше на ней ничего не было, а вокруг нее плясали с воплями маленькие дикие людоеды… Уинслоу в бешенстве выскочил из зала на улицу. Все спуталось в его голове.
— Альберт, я пойду в школу. Скажи мисс Кеннеди, что я жду ее там…
— А ты пойдешь с нами? Сельма специально для тебя напекла ромовые кексы.
— Мне не до кексов сейчас, Альберт! — Уинслоу зашагал в темноту.
Молли пришла в школу через полчаса. Уинслоу ждал ее, сидя на учительском месте. На столе стояла зажженная свеча.
Молли была в таком возбуждении, что, казалось, сейчас пустится в пляс. Постановка получилась лучше, чем она ожидала. Даже уход нескольких зрителей не смутил ее.
— Мистер Стоунлей сказал, что вы хотите меня видеть.
Уинслоу сидел, молча, казалось, что он совершенно спокоен.
— Мистер Форчун?!
— Вы постоянно нуждаетесь в контроле, не так ли?
— Что?..
— Вам необходимы аплодисменты и восхищение публики, без этого вы жить не можете, или я ошибаюсь?
— Я вас не понимаю…
— Что за представление вы устроили? Вам недостаточно того, что случилось в Сан-Франциско? Там вы щеголяли голышом, выставляя напоказ свои прелести перед похотливой публикой. И здесь решили продолжить ту же традицию? Да еще вовлекли в этот стриптиз своих учеников. Вы развращаете эти невинные создания! — Форчун вскочил со стула. — Ни черта на вас не действует!
— Развращаю? Да вы с ума, видно, спятили!
— Да, спятил, когда вы только появились в моей жизни. Вы — беспардонная девица!
Оскорбленная Молли кинулась на него с кулаками.
Уинслоу увернулся от удара и схватил ее за руки.
— Завтра же убирайтесь отсюда. Завтра! Или я лично вышвырну вас из Саммита!
Всеми силами Молли пыталась вырваться. Она несколько раз ударила его ногой и потом еще в пах коленом.
— О-о-о! Идиотка! — Уинслоу взвыл от боли и согнулся, отпустив руки Молли. — Вы сумасшедшая, мисс Кеннеди!
