– Большое тебе спасибо. – Дэниел протянул пареньку деньги. Тот взял их и еще с минуту удивленно таращился на горсть серебра, как будто опасаясь, что она исчезнет с его ладони. Возможно, бедный малый никогда в жизни не видел такой суммы. Судя по тому, как выглядела его хибарка, так оно и было. «Интересно, что же он хотел защитить от грабителей?» – с иронией подумал Дэниел.
Наконец Сет спрятал монеты в карман.
– Я сейчас вернусь, – пробормотал он и быстро зашагал к дому.
Когда он скрылся за дверью, Дэниел подошел к лошади Уолласа. Краем глаза он видел, как Хелена, хромая, направилась к бочке, и его сердце сжалось от боли. Сама мысль, что ей придется умываться ледяной водой и спать на сеновале, в то время как она привыкла к горячей ванне и льняным простыням, была Дэниелу невыносима. А как ужасно то, что ему приходится возить ее за собой туда-сюда, рискуя ее безопасностью! Но больнее всего его ранил ее недоверчивый и обиженный взгляд. Лучше бы он пристрелил мерзавца Уолласа до того, как тот открыл Хелене правду.
Дэниел расправил плечи. Она ведет себя так, будто он перед ней провинился. Но ведь Хелена сама придумала версию его прошлого. И даже если бы он сказал ей правду, это вряд ли бы изменило их отношения.
Черт возьми, этого проходимца Уолласа! Если раньше Хелена считала Дэниела развратником, то теперь она думает, что он еще и злодей в придачу. Единственным утешением было то, что она все еще надеялась с его помощью разыскать сестру. У нее не было другого выхода…
Дэниел завел лошадь Уолласа в сарай и начал ее расседлывать. Немного погодя вошла Хелена, держа в одной руке шляпку, а в другой – грязный носовой платок. И то и другое она повесила на вбитые в стену гвозди. Ее лицо было чисто вымыто, а волосы распущены и каштановыми струями спадали по ее плечам.
У Дэниела закипела кровь. С трудом, отведя глаза, он принялся сосредоточенно чистить лошадь. Когда он почти закончил свое занятие, Хелена неожиданно заговорила:
– Дэниел! Когда утром ты сказал, что можешь спасти Джульет, ты рассчитывал на прежние связи с Краучем?
Дэниел вздрогнул:
– Да.
– Но я надеюсь, несмотря на вмешательство Уолласа, такая возможность все еще есть?
– Да, черт побери. – Он не мог больше ходить вокруг да около. – А ведь тебя совсем не это волнует, разве не так?
– Что ты имеешь в виду? – В ее голосе зазвучали ледяные нотки, которых он не слышал с самого Лондона.
– Ты вся сжимаешься, когда я до тебя дотрагиваюсь, и не хочешь даже смотреть в мою сторону. Ты решила, что мне нельзя доверять?
– С чего бы мне так думать? – парировала Хелена. Дэниел отвернулся от лошади и бросил в угол скребницу.
– Проклятие, Хелена, я не мог тебе рассказать, что работал на Крауча.
Она с холодным любопытством посмотрела на него:
– Почему? Потому что «тут не о чем беспокоиться»?
– Именно поэтому. Это едва ли что изменит. В любом случае я же обещал тебе помочь спасти сестру от похитителей.
– Если бы это ничего не изменило, почему ты утаил правду?
– Потому что я знал, как ты отреагируешь, – подумаешь самое худшее, решишь, что я такой же мерзавец, как те, кто ее похитил.
Хелена в изумлении посмотрела на него:
– Вовсе нет!
– Я же видел, как ты смотрела на меня, когда Уоллас рассказал тебе обо всем. Как будто я насекомое, которое надо раздавить. Словно я предал тебя. Ты ведь считала, что я был всего лишь подростком, которому приходилось жить среди контрабандистов и делать для них мелкую работу, и не усматривала в этом ничего предосудительного.
– Ты не понимаешь…
– Но теперь ты знаешь, что я был правой рукой Крауча, и я для тебя такой же преступник, как Уоллас и его шайка. Послушай меня, девочка. Я тот самый мужчина, который целовал тебя прошлой ночью, которому ты доверяла, – ведь ты сама призналась в этом перед людьми Уолласа. И если ты думаешь, что я…
Он замолчал, услышав, как хлопнула дверь дома. К ним шел Сет. Дэниел понизил голос:
– Мы позже договорим, хорошо? А пока реши, что ты от меня хочешь. Нам придется терпеть друг друга несколько дней, и я не собираюсь выступать в роли мальчика для битья все это время.
Он пожалел о своих резких словах, когда увидел, как отшатнулась от него Хелена, изумленная и расстроенная. Кляня себя, на чем свет стоит, Дэниел повел лошадь в стойло. Ему не следовало это говорить, но, Боже правый, она сводила его с ума.
Минувшей ночью она была страстной и нежной, сама искала его ласк. И дело было совсем не в спиртном, Дэниел это знал. После сегодняшнего утра, проведенного в повозке, он был в этом более чем уверен. Но теперь Хелена выбросила это из головы, и все из-за его прошлого. Да как она может?!
Ему хотелось подойти к ней и снова заключить в объятия, напомнить ей о горячей сладости их поцелуев и ласк. Он хотел показать ей: то, чем он занимался в юности, не имеет никакого значения.
Послышались шаги их юного хозяина. Паренек выбрал совсем неподходящее время для того, чтобы принести им ужин. Пытаясь придать лицу спокойствие, Дэниел запер лошадь в стойле и вернулся к Хелене. Он не осмеливался взглянуть ей в глаза, в которых читалось осуждение.
– В доме оказалось больше еды, чем я думал, – радостно объявил Сет, внося поднос, заставленный посудой. Он не заметил повисшего в воздухе напряжения.
Хелена взяла себя в руки.
– Большое спасибо. Это так мило с вашей стороны!
– Мамаша даже пирога оставила, – продолжил он. – Я вам его принесу, когда вы все это съедите.
– Мы не тронем ваш пирог, – сказала Хелена мягко. – Вы можете оставить его себе.
Улыбка на ее губах казалась застывшей, и все-таки Дэниел разозлился. Как легко она может притворяться любезной, когда перед ней заискивает этот зеленый юнец!
– А я бы не отказался от пирога, – проворчал Дэниел. – В конце концов, я за него заплатил. – Он подошел к парнишке, осмотрел содержимое подноса и добавил: – Хотя еды здесь более чем достаточно.
– Мамаша делает отличные хлеб и масло, – похвастался Сет. – А еще есть соленья, ветчина и холодная картошка.
– Звучит заманчиво, – улыбнулась Хелена. – Но должна признаться, я не так голодна, как думала.
Дэниел бросил на нее быстрый взгляд и увидел, как на ее лице промелькнула гримаса боли. А ведь он знает, почему она лишилась аппетита. Придавленный чувством вины, Дэниел вспомнил, что она почти не притронулась к завтраку.
– Почему бы вам не подготовить место для еды, пока я умоюсь? – предложил он. Может, если ненадолго оставить Хелену, аппетит к ней вернется?
Дэниел пошел к бочке. Он разделся до пояса, аккуратно спрятав пистолет в груде одежды, и начал яростно натирать бока и подмышки. Он был совсем не против ледяной воды и прохладного осеннего воздуха. Возможно, хоть это поможет ему немного остыть? Наконец он вытерся, надел рубашку, подобрал грязный сюртук и пистолет и вернулся в сарай.
