При виде этой картины глубокая грусть охватила Эмму. Она медленно приблизилась к постели и, осторожно усевшись рядом с неподвижной фигуркой, склонилась над ней, вглядываясь в глаза и губы. Затем Эмма приподняла руку, державшую флакончик, всмотрелась в ногти, потом вынула из холодных пальцев Сильвии темный пузырек и слегка понюхала.
— То же самое? — Да.
Эмори нахмурился еще больше и грозно приказал:
— Приведите мне сюда де Ласси и его работниц! Эмма продолжала смотреть на мертвую девушку, размышляя о том, что могло заставить ее расстаться с жизнью. В дверях послышались шорох юбок и сдавленные возгласы — это прибыли швеи во главе с де Ласси. Эмма выпрямилась, поднялась с постели и, подойдя к мужу, встала рядом с ним.
— Что это такое? — растерянно пролепетал де Ласси при виде тела своей работницы.
— Она мертва, — мрачно объявил Эмори и, прежде чем он смог опомниться, спросил: — Как долго она у вас работала?
— Я нанял ее как раз перед приездом сюда! — Портной был явно потрясен случившимся: его лжефранцузский акцент совсем исчез.
— Как это произошло? Де Ласси пожал плечами:
— Одна из моих помощниц не явилась в день отъезда. Сильвия пришла наниматься в ту минуту, когда мы уже собрались уезжать. Она сказала, что хорошо умеет шить… Прямо подарок судьбы!
Эмори поморщился при этих словах портного: «подарок судьбы» де Ласси чуть было не отправил его, Эмори, на тот свет!
— Где ее вещи?
Портной растерянно оглянулся по сторонам, затем посмотрел вопросительно на своих работниц, и одна из них, торопливо подойдя к соломенному тюфяку, вытащила из-под него небольшую дорожную суму.
— Вот ее вещи, милорд.
Эмори вытряхнул из сумы на постель все содержимое, и они с Эммой грустно уставились на жалкий скарб: деревянный гребешок с недостающими зубьями, скромное коричневое платье, кое-где дырявое, маленький кошелек и пузырек, точь-в-точь такой же, какой был зажат в руке мертвой Сильвии. Эмори откупорил его, нюхнул и передал Эмме. Пузырек был пуст, но от него все еще исходил слабый запах, который ранее привлек ее внимание. Тяжело вздохнув, она горестно покачала головой.
— Неужели и тут был яд?
— Да, — неохотно подтвердила Эмма, — такой же, как и в первом флакончике. Но я не могу в это поверить. Зачем ей… — Голос ее прервался, потому что в этот момент Эмори раскрыл кошелек Сильвии, и из него высыпалось несколько монет.
— Вот тебе и объяснение… — сказал он.
— Вроде бы так, — вынуждена была согласиться Эмма, но в душе она продолжала сомневаться. Жалкие гроши! Впрочем, она понимала, что эта сумма могла показаться девушке целым состоянием. Однако Эмма никак не могла поверить в виновность Сильвии. Слишком много вопросов оставалось без ответа. — Почему она покончила с собой? Почему именно отравилась?
Пожав плечами, Эмори ссыпал монеты обратно в кошелек.
— Из чувства вины. Из страха быть пойманной. Кто может теперь сказать?..
Взгляд его упал на де Ласси, по-прежнему прятавшегося за спинами швей. Вид у него был встревоженный. Заметив, что Эмори пристально смотрит на него, портной в страхе попятился.
— Я ничего не знаю! — залепетал он. — Моей вины здесь нет. Я бы никогда не взял ее с собой, если бы мог предположить подобное.
Эмма презрительно поморщилась, видя такое малодушие.
— Вы привезли сюда в замок эту девчонку, — с угрозой в голосе проговорил Эмори. — Мне следовало бы привлечь вас к ответу!..
— Нет! — взмолился дрожащий от ужаса портной. — Я же не знал!
— Вам следует лучше проверять своих людей.
— Да, конечно, но… я возмещу вам ущерб, милорд.
— Каким образом вам это удастся?
— Я сделаю вам большую скидку за шитье, — в отчаянии продолжал де Ласси.
Эмори лишь молча поднял брови.
— Я возьму с вас половину платы, которую собирался спросить. Половину! И не попрошу денег за приезд сюда.
Подумав, Эмори кивнул. Де Ласси облегченно вздохнул, но тут же вновь напрягся, когда Эмори добавил:
— Но вы больше не станете делать такие… чудовищные сооружения! — Он отцепил от колен цепочки и, скинув с ног диковинные башмаки, с отвращением швырнул их портному. — И укоротите рукава на этом дублете! — Эмори стащил с себя дублет, который последовал вслед за башмаками. — И никаких нелепых перьев на моих шляпах!
— Да, милорд, разумеется!.. — Портной просто захлебывался от радости.
— А если я увижу что-либо подобное на моей жене… — Эмори не договорил, предоставив воображению портного дорисовать страшную картину наказания.
— Да, милорд. Благодарю вас, милорд!.. — Не переставая кланяться, де Ласси, пятясь, вышел из комнаты, делая знаки своим работницам следовать за ним.
Эмори проводил их сумрачным взглядом, бормоча себе под нос самые нелестные слова в адрес вдруг потерявшего самоуверенность портного. Затем он осмотрел себя и покачал головой:
— Мне придется переодеться. — И схватив жену за руку, повел ее к двери. — Позаботься о девушке, Маленький Джордж, — приказал он в дверях и добавил: — Пожалуйста, похорони ее по всем правилам.
Эмма молча следовала за мужем. Хотя гибель Сильвии произвела на нее тягостное впечатление, сейчас ее мысли перешли на другой предмет. Для нее было неожиданным открытием, что Эмори практически с момента женитьбы не пил ее возбуждающих страсть отваров. Если это правда, тогда…
— Что такое дамиана? — Эмма вздрогнула, услышав этот вопрос, и пристально посмотрела на мужа: он будто читал ее мысли. — Жена? — нетерпеливо повторил он.
Эмма помедлила, глядя, как он достает свой старый зеленый дублет из сундука у изножья кровати и натягивает его на себя. Вздохнув, она опустилась на постель.
— Ты сказал, что регулярно выливал мой отвар собакам? — спросила она.
— Угу, — он высунул голову из выреза старого поношенного дублета и, взглянув на ее несчастное лицо, вздохнул: — Мне очень жаль, жена. Но твои отвары горчат. К тому же мне они уже не были нужны. Я был абсолютно здоров.
— Да. Получается, что не были нужны, — нерешительно произнесла Эмма, вспоминая их бурные любовные игры. Они доставляли им обоим столько удовольствия! До прошлой ночи.
Задумчиво глядя на нее, Эмори уселся на постель рядом.
— Расскажи мне, в чем дело.
Эмма немного помолчала, раздумывая, не слишком ли он рассердится, узнав о том, как она хотела его одурманить. И решила не торопиться с ответом, а подождать удобного момента.
— Почему вы не пришли вчера ко мне в постель, милорд?
Эмори сморщился и отвел глаза:
— По глупости.
— Нет, объясните мне.
Пожав плечами, он уставился в окно.
— У меня в голове полный сумбур. По правде говоря, я и сейчас еще не разобрался в своих мыслях.
