Он окинул дам скучающим взглядом зеленых глаз, задержался на самой старшей, обронив при этом “Моя дорогая Оливия”, глянул на мисс Солташ и – чуть более пристально – на мисс Денвилл. Потом изящно поклонился всем трем и уселся в кресло с высокой спинкой напротив леди Хэппендейл.
Та нарушила неловкую паузу, сообщив, что мисс Солташ является племянницей леди Солташ.
– Мэттью Солташ – брат вашего мужа? – обратился Толби к Оливии, после чего перевел глаза на Дебору. – И ваш отец, милочка? Нет, не думаю, что я имел удовольствие с ним встречаться.
– Родители Деборы живут весьма уединенно, в Кенте, – поспешно вставила леди Солташ. – Ведь так, моя дорогая?
Скромно потупившись, Дебора подтвердила это уточнение, причем ресницы ее прелестно затрепетали, словно крылья бабочки, из чего можно было заключить, что, несмотря на тревожные слухи о воскрешении из мертвых Ричарда Рэкселла, возможная отставка теперешнего герцога Клерского ничуть ее не обескураживает и она не намерена упускать ни малейшей возможности очаровать его.
– А вот с вашими родителями, мисс Денвилл, я был знаком. Ваша фамилия Денвилл, я не ослышался? – непринужденно продолжал он.
– Да, сэр, – ответила Хелен, не ожидая от такого вступления ничего хорошего.
– Гэрет прекрасно управлялся с лошадьми, – с тонкой улыбкой заметил его светлость. По лицу герцога невозможно было догадаться, что он думает о кончине мистера Денвилла.
– Да, это правда, – согласилась Хелен. Напоминание об одном из достоинств отца ее порадовало.
– Скажите, дорогая, ваш отец желал, чтобы вы пошли по его стопам? У некоторых мужчин это просто мания какая-то, они во что бы то ни стало стремятся привить детям собственные вкусы. Особенно дочерям.
– Папа был не из их числа, – усмехнулась Хелен. – Он учил меня держать поводья еще до того, как я впервые села на лошадь, но после нескольких лет бесплодных усилий жестоко разочаровался, понял, наконец, тщетность своих попыток сделать из меня прекрасную наездницу и отказался от этой затеи.
– И, слава Богу. – Герцог поправил кружевную манжету и щелкнул крышкой табакерки. – Неприятно наблюдать, как нынешние молоденькие девушки соревнуются с мужчинами в искусстве верховой езды.
– Родители Деборы всегда придерживались того же мнения, что и вы, ваша светлость, – с чувством произнесла леди Солташ, – и не научили ее даже править двуколкой, не говоря уже об экипаже, запряженном четверкой!
– Вот как? – безразличным тоном осведомился герцог.
– Леди Солташ собирается в этом сезоне вывезти свою племянницу в свет, – сказала леди Хэппендейл.
Толби, которого до смерти утомляли разговоры о юных дебютантках, взял понюшку табаку и изобразил вежливое любопытство.
– Непременно расскажите, милочка, что интересного ожидает вас в Лондоне.
Дебора охотно поведала ему о замечательных приемах, которые устраивает по вторникам леди Харви, и с восторгом восприняла известие о том, что его светлость частенько удостаивает их своим посещением.
– Боюсь, я чересчур пристрастился к картам, – заметил он, – и уже не в силах обуздать эту страсть.
– Должно быть, вам скучно играть у леди Харви, – кокетливо протянула Дебора, – ставки там обычно очень низкие, а рулетки и вовсе нет.
– Разве можно говорить о скуке, – возразил герцог, – если у леди Харви бывают такие очаровательные девушки, как вы!
Дебора зарделась – и стала еще прелестнее. Леди Солташ тщетно пыталась скрыть свою радость от столь изысканного комплимента.
– Остается надеяться, – заявила она, сияя от удовольствия, – что ваше увлечение картами, равно как и женщинами, не доведет вас до беды.
– Это маловероятно, – заверил он.
– Похоже, для вас, мужчин, – продолжала леди Солташ, – карты и любовь – одно и то же. Вы стремитесь к выигрышу, это главное, а проигрыш для вас невыносим.
Пальцы Толби застыли над табакеркой. Он неодобрительно покосился на женщину, которой при всей ее внешней элегантности недоставало ума и такта, за что он ее всегда недолюбливал.
– О, не то чтобы невыносим, – поправил он, беря щепотку табаку, – но крайне неприятен!
– Как вы можете судить, если ни разу не проиграли? – лукаво спросила леди Солташ. – Говорят, вам чертовски везет!
– В картах – да, – уточнил он.
– И в картах, и в любви, ваша светлость, – возразила леди Солташ.
– В картах я куда более удачлив, чем в любви. Весьма сомнительное счастье! – усмехнулся герцог, отряхивая крошки табака.
– Не верьте ему ни минуты, Оливия! – рассмеялась леди Хэппендейл. – Он шутит! Всем известно, что Толби стоит только поманить пальцем – и все дамы у его ног!
– В самом деле, дорогая? – удивился тот.
– Конечно, – без колебаний подтвердила леди Хэппендейл, – но вы слишком добры, чтобы этим пользоваться!
– До сих пор меня еще никто не упрекал в доброте! – иронически парировал его светлость.
– Думаю, только так это и можно назвать, Кеннет, – сказала его кузина. – Вы никому не отдаете предпочтения, чтобы не разочаровать остальных дам, жаждущих вашего внимания.
– Вы не собираетесь когда-нибудь выбрать одну из своих поклонниц? – поинтересовалась леди Солташ.
– Я отказался от намерения жениться несколько лет назад. Человек привыкает к независимости, холостяцкому укладу жизни.
– Разве вы не испытываете потребности иметь наследника?
– Я бы не назвал это потребностью. Мой кузен, Кловис Толби, готов унаследовать титул после моей кончины, каковая наступит, как он искренне надеется, в весьма отдаленном будущем.
– Но такое положение не может вас удовлетворять! – вскричала леди Солташ.
– Я нахожу его вполне удовлетворительным, – возразил Толби. – Я никогда не мечтал воспитывать собственного отпрыска, который со временем занял бы мое место.
Разговор принял неприятный для леди Солташ оборот.
– Ну что же, – сказала она, – может, оно и к лучшему – в свете того, что произошло.
Леди Хэппендейл вздохнула.
– Подозреваю, что Оливия хочет поведать вам в высшей степени нелепую сплетню, Толби, которую стоит послушать только ради того, чтобы убедиться, как невероятно доверчивы и легковерны могут быть вполне разумные люди.
– Вы меня заинтриговали, – равнодушно отозвался его светлость.
Леди Солташ с удовольствием сообщила ему, что его предшественника, Ричарда Рэкселла, недавно видели в Англии, и добавила, несколько снизив драматический эффект своего заявления:
– Не думайте, что эта новость – плод моего воображения.
– Охотно верю, – ответил герцог с непроницаемым выражением лица и попросил леди Солташ продолжать.
