Сначала на запад, потом на север. Вполне возможно, что Дафна еще не уехала из «Редких цветов». Вероятно, можно написать Эдвардсу и все выяснить, а заодно спросить, куда она отправилась, если уже уехала.
Каслфорд встал.
— Я ухожу, не буду вам мешать устраиваться. Мои самые теплые пожелания твоей жене, Саммерхейз, и твоему брату, когда он появится.
Тьма уже окутала дом, когда Каслфорд въехал на лужайку перед «Редкими цветами». Впрочем, из окон первого этажа струился свет.
Он привязал коня и постучал в дверь молотком. Ему показалось, что при этом даже камни, из которых был построен дом, задержали дыхание. После довольно долгой паузы дверь заскрипела и слегка приоткрылась. Наружу выглянули очки. Каслфорд всмотрелся.
Что за чертовщина…
— Сэр!
— Откройте эту чертову дверь, Эдвардс.
Дверь распахнулась.
— Ваша светлость, это так неожиданно…
— Еще как. А что это у вас в руке? Пистолет? Черт, болван направьте его куда-нибудь в другое место!
Эдвардс вспомнил про оружие и опустил руку, направив пистолет в пол.
— Что вы тут делаете, сэр?
— А что вы тут делаете?
— Защищаю женщин, сэр, как вы приказали.
— Вы что, сторожите их всю ночь? Вы поняли мои слова слишком буквально. Ничего удивительного, что в вашем последнем письме не было ни единой жалобы на клопов.
Он оттолкнул в сторону Эдвардса, вошел в дом, направился прямо в заднюю гостиную и всмотрелся сквозь окно в оранжерею, пытаясь разглядеть, нет ли там кого-нибудь, особенно кого-нибудь со светлыми волосами и, возможно, с исключительно дорогими бриллиантами в ушах.
Всю дорогу до «Редких цветов» в нем сражались гнев и любопытство, но теперь, когда он добрался до места, гнев снова взял верх.
Какой-то шум справа заставил его резко повернуться. Каслфорд не сомневался, что услышал женские шаги.
— Выходите сейчас же, больше никакого бегства! — воскликнул он. — Будь я проклят, если позволю этому фарсу продлиться еще хотя бы день!
Кто-то негромко ахнул. Шаги зазвучали снова, и в дверях, ведущих в столовую, появилась женщина.
Это была не Дафна, а мисс Джонсон.
— Где миссис Джойс? — требовательно воскликнул Каслфорд.
Она в ужасе съежилась и отшатнулась. Мистер Эдвардс торопливо подошел к ней и начал шепотом успокаивать.
— Пойдет только на пользу, если вы не будете орать, сэр. Она слишком хрупкого сложения, — с вызывающей смелостью произнес мистер Эдвардс.
— Я буду не только орать, если она мне не ответит! У меня есть все основания предполагать, что миссис Джойс здесь или была здесь недавно.
— Она была здесь, это верно! — Мистер Эдвардс гоже повысил голос. Собственно, он осмелился даже возмутиться. — Я ее видел. Она провела тут одну ночь, а утром уехала и не сказала куда.
Каслфорд перенес все внимание на мисс Джонсон.
— Она не сообщила, куда едет, вам, Эдвардс, но я думаю, что сказала это своей драгоценной подруге. Мисс Джонсон должна знать, куда писать, если в бизнесе возникнут проблемы.
Эдвардс нахмурился и повернулся к мисс Джонсон.
— Оставила ли она нужную информацию, Кэтрин?
Вот как! Кэтрин?!
Каслфорд внезапно заметил, как ласково мистер Эдвардс разговаривает с мисс Джонсон, а также увидел, какое на той красивое платье. Кстати, миссис Хилл в комнатах нет!
Мисс Джонсон выглядела очень расстроенной. Она перевела взгляд темных ясных глаз на Эдвардса.
— Она сказала, что едет на север, к своей старшей сестре.
Эдвардс повернулся к Каслфорду.
— Ну вот, ваша светлость. Она поехала навестить сестру.
— Да уж, много мне от этого толку. У нее нет сестры! Адрес, мисс Джонсон. И будьте добры, дайте мне его прямо сейчас.
— Она только сказала, что в случае необходимости я могу написать в городок Фэлсуорт, в Ланкашире, и она получит это письмо.
Фэлсуорт. Это не просто на севере, а далеко на севере. Глупая женщина отправилась в самое сердце опасности.
Каслфорд резко повернулся.
— Пойдемте со мной, мистер Эдвардс. Думаю, парадная гостиная нам подойдет.
Войдя в нее, Каслфорд удобно устроился в кресле, но Эдвардсу сесть не предложил, а внимательно посмотрел на своего секретаря.
Деревенский воздух пошел Эдвардсу на пользу. Он больше не выглядел таким бледным и даже держался по-другому, словно находил свое тело более удобным, чем раньше.
— Наслаждаетесь своим пребыванием среди цветов, а, Эдвардс?
Эдвардс смотрел куда-то вперед, не на что-либо конкретное.
— Я не имею таких возражений против деревни, как ваши, если вы об этом, ваша светлость.
— Я очень удивлен видеть вас здесь, а не в гостинице.
— Вы велели мне оставаться здесь, сэр. В вашем последнем письме вы написали, что мне лучше сдаваться с дамами.
— Я не имел в виду ночами, Эдвардс.
— Вероятно, вам следовало выразиться более точно, сэр. Я всегда выполняю ваши распоряжения, а в письме вы распорядились, чтобы Я…
— Были еще нарушители владений?
— Несколько. Двое крутились возле людей, исследующих землю, так мне доложили. Один на участке рядом с этим, выглядывал из-за садовой стены. Этого последнего я преследовал, но он оторвался от меня в лесу. — Секретарь, взглянул на Каслфорда. — Я не думаю, что он был вместе с теми двумя, и полагаю, тот, кому хватило наглости крутиться возле дома, заинтересован не столько в ваших делах, сколько в самом доме.
— Почему вы так думаете?
— Мы же не будем добывать минералы в саду, сэр? Я почти уверен, что это тот же, кого я видел в первый раз, хотя и не сумел рассмотреть его как следует.
Каслфорд это запомнил. У него будет много времени в седле, чтобы как следует все обдумать.
Он снова внимательно посмотрел на Эдвардса. Взгляд секретаря опять уставился в какую-то далекую точку.
— Мистер Эдвардс.
— Да, ваша светлость?
— Надеюсь, вы вели себя с мисс Джонсон, как джентльмен?
Эдвардс с трудом сглотнул.
— Потому что, Эдвардс, я дал вам инструкции защищать здешних женщин и следить, чтобы им никто не докучал. Не помню, чтобы я давал вам разрешение соблазнить ее.
— Я ее не соблазнил.
Он голосом выделил слово «соблазнил».
— Надеюсь, вы не будете проводить грамматический разбор слов, Эдвардс?
Эдвардс проигнорировал насмешку.
— Если бы я ее и соблазнил — чего я не делал, — разве считается обычным спрашивать на это разрешение, как вы намекаете? В смысле, а вы просите у кого-нибудь разрешение?
— Время, проведенное в деревне, вселило в вас мужество. Должно быть, все дело в пистолете.
Эдвардс вспыхнул.
