– А граф сюда доберется, как ты думаешь? – с тревогой спросила Леони.
– Почем я знаю! Ну, да не украдет же он тебя, раз я тут. Хотел бы я знать, на какого черта ты ему нужна! Понимаешь, до чего все дьявольски трудно, раз ни мне, ни тебе не известно, в какую игру мы играем. – Он задумчиво наморщил лоб. – Конечно, Сен-Вир может явиться, чтобы снова тебя схватить. Сначала он поскакал прямо в Гавр, можешь не сомневаться, а когда убедится, что нас там нет, примется обыскивать окрестности. Он же знает, что продырявил меня, и сообразит, что мы прячемся где-то тут.
– Что же нам делать? – бледнея, спросила Леони.
– Как, ты испугалась? Черт побери, он же не может утащить тебя прямо у меня из-под носа!
– Может, Руперт, может! Ты так ослабел, что не сумеешь мне помочь!
Руперт попытался встать, потерпел полную неудачу и упал на подушки вне себя от ярости.
– Ну, черт побери, выстрелить я сумею!
– Но у нас нет пистолета, – возразила Леони. – Он может явиться с минуты на минуту, а эти люди не сумеют ему помешать.
– Пистолет, детка, пистолет! Господи, о чем ты говоришь? Конечно, у нас есть пистолет. Или ты считаешь меня дураком? Залезь в карман моего кафтана.
Леони спрыгнула с кровати, сдернула кафтан милорда со спинки кресла, извлекла тяжелый пистолет мистера Флетчера из глубокого кармана и ликующе замахала им.
– Руперт, ты очень умный! Теперь мы можем застрелить это свиное отродье!
– Эй, положи его! —приказал Руперт, встревожившись. – Ты в пистолетах ничего не понимаешь, и дело кончится плохо, если ты вздумаешь с ним играть! Он же заряжен, и курок взведен!
– Я в пистолетах хорошо понимаю! – обиделась Леони. – Прицеливаешься вот так! А потом дергаешь вот за это.
– Ради Бога, положи его! – взвыл Руперт. – Ты же в меня целишься, дурочка! Положи его на стол рядом со мной и найди мой кошелек. Он в кармане моих панталон.
Леони неохотно положила пистолет и отыскала кошелек.
– Сколько у нас денег? – спросил Руперт. Леони высыпала гинеи на кровать. Три скатились на пол, а одна плюхнулась в бульон, разбрызгав его.
– Клянусь душой, ну и безалаберна же ты! – сказал Руперт, выуживая монету из бульона. – Ну вот, еще одна скатилась под кровать!
Леони нырнула за беглыми гинеями, подобрала их и села на кровать пересчитывать.
– Одна, две, четыре, шесть, и луидор… ой, еще одна гинея, и три су, и…
– Так не считают! Дай-ка их мне! Ну вот, еще одна закатилась под кровать, чтоб ей сгореть в аду!
Леони заползла под кровать в поисках монеты, как вдруг снаружи донесся стук колес.
– Это что? – резко спросил Руперт. – Быстрей! Погляди в окошко!
Леони с трудом выбралась на свет и подбежала к окну.
– Руперт, это он! Mon Dieu! Mon Dieu, что нам делать?
– Ты его видишь?
– Нет, но это карета, а от лошадей идет пар! Слушай!
Снизу донеслись звуки спорящих голосов. Видимо, мадам загородила лестницу.
– Сен-Вир, ставлю сто гиней! – сказал Руперт. – Где пистолет? Черт бы побрал этот бульон! – Он швырнул тарелку с остатками содержимого на пол, поправил парик и с очень суровым выражением на осунувшемся юном лице протянул руку за пистолетом.
Леони стремительно схватила грозное оружие,
– Ты еще слаб! – сказала она настойчиво. – Видишь, у тебя уже нет сил. Дай мне! Я застрелю его насмерть.
– Ну уж нет! – решительно возразил Руперт. – Ты от него мокрого места не оставишь! Отдай пистолет! Дьявол, делай, что тебе говорят.
Суета внизу затихла, и на лестнице послышались шаги.
– Отдай пистолет мне, а сама стань по ту сторону кровати! – приказал Руперт. – Черт, сейчас повеселимся. Иди сюда!
Леони попятилась к окну и встала там, наведя пистолет на дверь и согнув палец на собачке. Губы у нее были сжаты, глаза сверкали.
– Бога ради, отдай его мне! – Руперт нетерпеливо пытался встать. – Мы же не хотим его убивать!
– Нет, хотим, – объявила Леони. – Он опоил меня какой-то гадостью!
Дверь открылась.
– Если вы сделаете хоть шаг в комнату, – звонко сказала Леони, – я застрелю вас насмерть.
– А я думал, ты будешь мне рада, mа fille, – произнес мягкий неторопливый голос. – Прошу тебя, не застреливай меня насмерть. – В плаще, в сапогах со шпорами, в модном парике, ни единый волосок которого не покинул предназначенного ему места, на пороге стоял его светлость герцог Эйвон, поднеся к глазам лорнет. Его губы изгибались в легкой улыбке.
Руперт захохотал и упал на подушки.
– Гром и град! Вот уж не думал, что настанет день, когда я буду счастлив, увидев тебя, Джастин, – выговорил он сквозь смех. – Провалиться мне на этом месте!
Глава 20
ЕГО СВЕТЛОСТЬ ГЕРЦОГ ЭЙВОН БЕРЕТ ИГРУ В СВОИ РУКИ
По бледным щекам Леони разлилась жаркая краска.
– Монсеньор! – ахнула она и бросилась к нему через комнату, смеясь и плача. – Ах, монсеньор, вы приехали, приехали!
– Как, ma fille, – ласково сказал его светлость, – как так? Неужели ты думала, что я не приеду?
– Да отбери у нее пистолет, – слабым голосом, но с улыбкой посоветовал Руперт.
Пистолет был прижат к сердцу его светлости. Герцог высвободил его из пальцев Леони и положил в карман. С непонятной улыбкой он опустил взгляд на кудрявую головку и погладил ее.
– Мое милое дитя, не надо плакать. Это же и правда монсеньор. Теперь тебе нечего бояться.
– Я вовсе не б-боюсь! – сказала Леони. – Просто я так рада!
– В таком случае выражай свою радость более чинно, прошу тебя. И могу ли я узнать, почему на тебе эта одежда?
Леони поцеловала его руку и утерла глаза.
– Эта одежда мне нравится, монсеньор, – ответила она со смешком.
– В этом я не сомневаюсь; – Эйвон прошел мимо нее к кровати, нагнулся над Рупертом и прохладными белыми пальцами пощупал его частый, сильный пульс. – Ты ранен, дорогой мой?
Руперт сумел улыбнуться.
– Пустяк. Дырка в плече, чума ее побери!
Его светлость извлек из кармана фляжку и поднес ее к губам Руперта. Тот сделал несколько глотков, и его синеватые губы порозовели.
– Мне кажется, я должен поблагодарить тебя, – сказал герцог и переложил одну из подушек. – Ты вел себя превосходно, дитя мое. Сказать правду, ты меня удивил. Я у тебя в долгу.
Руперт покраснел.
– Ха! Пустяки. Я почти ничего не сделал. Леони спасла нас обоих. Ей-богу, я дьявольски рад, что вижу тебя, Джастин.
– Да, ты уже об этом упоминал. – Его светлость поднес лорнет к глазам и оглядел рассыпанные по постели монеты. – Не могу ли я узнать, что это за клад?
– Наши деньги, монсеньор, – ответила Леони. – Мы их пересчитывали, когда вы вошли.
– Наши деньги! – повторил Руперт. – Только подумать, клянусь душой! Несколько еще валяются на полу.
