— Тетя Фелисити, — от ужаса Мелисанду чуть не подвел голос, — а кому еще известно… неужели об этом знают все?!
— Вот именно — все, — отчеканила тетка. — Слава Богу, герцогу удалось заставить молчать наши газеты, но ходят слухи один нелепее другого. И кое-кто уже начинает поговаривать о том, что для тебя же будет лучше, если найдут твой окоченевший труп где-нибудь в придорожной канаве.
— О Господи! — Мелисанда рухнула в первое попавшееся кресло, не в силах преодолеть головокружение. Внутри у нее все сжалось в комок, подкативший к самому горлу и не дававший дышать.
— Вот-вот, больше тебе надеяться не на кого, кроме Него. А теперь расскажи мне, Мелисанда, об этом… этом человеке, с которым тебе приспичило сбежать из-под венца. Помни: я желаю знать всю правду. Кто он такой и как далеко зашли ваши отношения?
— Сбежать с ним?! — Мелисанда так и подскочила на месте. — Да мне и в голову бы не пришло с ним сбежать! И о каких отношениях может идти речь, если он — никто? Тетя Фелисити, это же полное ничтожество! И я всего лишь наняла его телохранителем. Мы и встретились-то по чистой случайности.
— Стало быть, это просто первый встречный? А ты у нас такая предусмотрительная, что взяла да наняла его охранять тебя в дороге? — Похоже, на этот раз даже тете Фелисити изменила ее железная выдержка. — И он полное ничтожество? Простой бродяга, взявшийся неизвестно откуда? Мелисанда, да что это на тебя нашло?!
Мелисанда без труда увидела ситуацию в том свете, в котором она представлялась тете Фелисити. То есть в совершенно абсурдном и нелицеприятном. И она смогла по-новому пересмотреть совершенные ею ошибки: свое глупое решение сбежать из Мерстана, беспечную доверчивость по отношению к какому-то бродяге. Как теперь разобраться в том, что с ней произошло?
— Я встретила его в Мерстане, — начала она. — Он сказал, что его пригласили на бал, но я сразу ему не поверила. И первым делом постаралась от него отделаться, но он потащился за мной. Точнее сказать, он погнался за мной на жеребце лорда Беллингема. — Мелисанда сдерживала слезы, чтобы не разрыдаться. — Я решила, что это сам Беллингем, и побежала с дороги в лес. Но очень скоро заблудилась и не смогла бежать дальше. Он показался мне совершенно безобидным. И ты представь, каково было мне совсем одной, ночью, в темном лесу, а он… сказал, что тоже хотел бы попасть в Лондон. Он попросил меня о помощи, и вид у него был такой, как будто он действительно во мне нуждается. Вот я и сделала ему предложение.
— Ты сделала ему предложение, — уточнила тетка. — Ты сделала предложение совершенно незнакомому человеку.
Мелисанда долго молчала, разглядывая свои руки, потом решительно кивнула:
— Да. Я сделала это из тех соображений, что по пути мне могут повстречаться более опасные типы, а он мог бы меня защитить. Но потом, когда мы остановились в таверне в Танбридже, меня обокрали. Денег не осталось, и я не могла нанять служанку и карету, чтобы путешествовать достойным образом. А возвращаться было поздно. — Она посмотрела на тетку, не скрывая отчаяния, и воскликнула: — Тетя Фелисити, я собиралась приехать к тебе в экипаже, в сопровождении служанки и лакея, чтобы ни у кого не возникло вопросов — честное слово! Но обстоятельства… — Девушка беспомощно развела руками. — И там, по дороге в Лондон, я подумала, что может быть — может быть! — мы просто скажем, что именно так все и было? Понимаешь, чтобы сохранить приличия? Ну откуда мне было знать, что новость распространится так быстро и что все уже будут знать о том, что я пропала? Если бы я добралась сюда вовремя… — Бедняжка сдавленно всхлипнула и спрятала лицо в ладонях.
— Ты пропадала неизвестно где целых три дня, Мелисанда. — Голос ее тетки звучал уже не так сурово, но все еще был полон осуждения. — Твои родители сделали все возможное, чтобы сохранить тайну, но им пришлось начать расследование, чтобы не возникло подозрений у лорда Беллингема. И уже на следующий день новость достигла Лондона.
— О Господи! — снова вырвалось у Мелисанды. Внезапно она встрепенулась: — А что ты сделала с ним? Неужели сдала его в участок? Поверь, он совершенно ни в чем не виноват! Честное слово, это был мой план, и он тут ни при чем!
— Он все еще здесь, — отвечала Фелисити, не спуская с племянницы проницательного взгляда. — Могу утверждать с полной уверенностью, что в данный момент он крепко спит. Его накормили, а Брэйль приготовил для него комнату. Я разрешила ему остаться только по той причине, что меня удовлетворил его ответ на один вопрос. После чего я не сочла нужным передавать его властям.
— Ох… — Мелисанда смахнула слезы с ресниц и выпрямилась. — Значит, ты успела с ним поговорить. — В ее тоне послышалось раздражение. — Между прочим, ему было приказано притвориться немым.
— Да, — невольно улыбнулась Фелисити, — я успела с ним побеседовать. Его можно считать кем угодно, только не немым.
— А ответ на какой вопрос убедил тебя не сдавать его властям?
— Я приказала ему привести тебя сюда, а он отказался. Это могло насторожить меня, но на самом деле он старался действовать в твоих интересах. После чего у меня развеялись последние сомнения в том, что ты сбежала по собственной воле.
— Сколько ужасных ошибок я совершила… — прошептала Мелисанда, не поднимая глаз от тесно сплетенных пальцев.
— Да, на это трудно возразить.
Девушка впервые осознала всю тяжесть своего положения. Мрачная уверенность в том, что ее жизнь кончена, крепла с каждой секундой. Никто не возьмет ее замуж, у нее не будет детей, и она будет лишена простых житейских радостей. Возможно, кто-то украдкой пожалеет бедную дурочку, выслушав скандальную историю ее побега, но общественное мнение наверняка сочтет ее падшей особой.
— А он довольно хорош собой, — рассудительно заметила Фелисити, — этот твой защитник.
Мелисанда глянула на тетку из-под полуопущенных ресниц, с горечью вспомнив о том, что именно его проклятая красота и заставила ее столь необдуманно довериться первому встречному. Как будто внешняя привлекательность может служить гарантией чести и порядочности! Девушка снова потупилась и буркнула:
— Да.
— И наряд у него своеобразный, тебе следует присмотреться к нему повнимательнее. Покрой, конечно, странный, но работа чрезвычайно тонкая и добротная. Я никогда в жизни не видела такого тонкого сукна и таких мелких и ровных стежков.
— Мне было не до этого, — насупившись, заметила Мелисанда.
— Неужели ты не заметила даже того, что его обувь сделана по-разному: один башмак на левую, а другой — на правую ногу? — не удержавшись, воскликнула Фелисити.
— Подумать только, какое достижение! — Мелисанда устало покачала головой.
