Ястреб появился снова. Дебора увидела, как он парит в воздухе, дикий, грациозный, свободный. Она заслонила глаза рукой и стала вглядываться в небо. Ястреб набирал высоту, и Дебора пожалела, что не может улететь вместе с ним.
Дебора не хотела ни о чем думать, гнала прочь воспоминания: они ее мучили.
Дебора закрыла глаза и вцепилась руками в подлокотники кресла. Книга соскользнула с колен и упала на гладкие плиты дворика, но она не пошевелилась. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло. Она открыла глаза, услышав шум крыльев и тихий глухой звук, и увидела, что ястреб сел на толстую стену из необожженного кирпича, отгораживающую дворик.
Она застыла и молча наблюдала за тем, как ястреб складывал крылья, садясь на стену. Он чуть склонил голову набок, глаза его блестели. Он впился в стену острыми когтями, спина его сверкала на солнце.
Дебора сидела не шевелясь, чтобы не спугнуть птицу. Но птица, видимо, ее не боялась. На душе у Деборы стало легче. Казалось, птица прилетела, чтобы утешить ее.
Когда ястреб взлетел, пронзительно вскрикнув и устремившись ввысь, Дебора подошла к стене, наклонилась и подобрала оброненное им перо. Она не сдастся. Жизнь продолжается.
Она снова подняла голову. Ястреб становился все меньше и меньше и превратился в едва видимое пятнышко. Она улыбнулась, и в ее янтарных глазах появился блеск.
Декстер Даймонд устремил на дона Франсиско взгляд, полный ярости, и резко осадил лошадь.
— Я вам не верю, Веласкес.
Дон Франсиско пожал плечами:
— Мне все равно, сеньор.
— Где она? Мне сказали, что вы ее заперли.
— Говорят, что она сбежала с вашим лучшим стрелком, — вкрадчиво произнес Веласкес.
— И вам, конечно же, это не нравится.
Даймонд был в бешенстве. Дебора притаилась в тени дворика и наблюдала за разыгравшейся сценой. Декстер подскакал к асиенде в сопровождении шерифа. Она слышала, как они звали Веласкеса, ей удалось перебраться через стену дворика. Она понятия не имела, куда девались ее охранники, но знала, что они скоро вернутся.
Дебора не колебалась. Перед охранниками дона Франсиско она притворилась, будто очень ослабла, дожидаясь, когда представится возможность бежать. Кажется, это была ее единственная надежда на успех.
— Декстер! — крикнула она, надеясь, что ее голос будет услышан и, что шериф по крайней мере займется расследованием.
— Помогите!
Не успела она крикнуть еще раз, как ее стащили со стены. Потная ладонь заткнула ей рот, она услышала испанские ругательства, и ее притащили обратно в комнату. Тот, кто следил за ней, яростно бранился, прижимая ее к матрацу, пока второй связывал ей за спиной руки. Дебора сопротивлялась, но двое мужчин быстро скрутили ее, выволокли из комнаты, а потом через боковую дверь из асиенды. Отчаяние охватило Дебору. Видимо, жить ей осталось недолго. Ведь дон Франсиско сказал, что хочет избавиться от нее. Дебору втолкнули в маленькую темную комнату, служившую в свое время кладовкой; она вскрикнула, когда захлопнулась дверь. Даже осенью в закрытом помещении было невыносимо душно. Хорошо еще, что ей развязали руки, прежде чем затолкать сюда. Она стала ощупывать комнату, ее ладони натыкались на необожженный кирпич. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела луч света, проникавший сквозь окно у самого потолка.
За недели, проведенные в состоянии апатии, она стала слишком уязвимой. У нее было мало сил, чтобы противостоять охватившему ее страху.
Она прижалась спиной к стене и сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Вскоре страх уступил место решимости. Она не позволит дону Франсиско победить. Может быть, она и проиграет, но и он не выиграет во всем.
На полу лежал соломенный тюфяк весьма сомнительного вида. Дебора не решилась даже приблизиться к нему. Здесь пахло плесенью и сыростью, и Дебора с опаской огляделась.
Дебора смотрела на дверь и ждала. Они точно придут за ней, чтобы убить ее или спрятать. Она должна быть к этому готова.
Дул резкий ветер. Зак остановился у дворика, где за плетеной изгородью стояло несколько коз. Аккуратный каркасный дом находился за хлопковым полем. Женщина развешивала белье на кустах, ее юбка трепетала на ветру. Он хотел войти без предупреждения, но подумал, что его вид испугает ее.
Однако выбора у него не было, и, поколебавшись, он направился к ней, на ходу придумывая какое-то объяснение, прежде чем она закричит, а ее муж прибежит с винтовкой.
— Простите, мэм, — произнес он, приблизившись к ней.
Она взглянула на него и потянулась за винтовкой, стоявшей в кустах. Подняла ее и направила на него прежде, чем он поднял руки достаточно высоко, чтобы она заметила, что он безоружен.
— Вы кто? Что вам нужно? — требовательно спросила она.
В ее спокойных зеленых глазах не было страха. Только удивление. И еще любопытство.
— Я голоден, — медленно произнес он. Голос у него был хриплым от долгого молчания, горло саднило. — Дайте мне поесть!
Она не опустила винтовку, спокойно рассматривая его.
В животе у него заурчало, когда ветер принес аппетитный запах жареного мяса. Именно этот запах и привел его в этот дом. И надежда на помощь. Он был, еще очень слаб и не мог преодолеть все еще мучившую его боль. Целых три дня он спускался с холмов.
Его шатало из стороны в сторону. Он едва держался на ногах. Женщина не отводила от него глаз.
В полном изнеможении Зак опустился на землю. Женщина убрала винтовку. Баннинг услышал грохот медленно поворачивавшихся колес ветряной мельницы и тихий звон цепи. Козы мололи зерно и блеяли.
— Мэм, — произнес он, — я не причиню вам вреда. Мне просто надо немного поесть и напиться воды… — Он умолк, не в силах вымолвить еще хоть слово.
Женщина шагнула к нему.
— Попытаетесь выкинуть какой-нибудь трюк, мистер, я вам всажу пулю между глаз. — Она говорила тихо, но решительно.
Он хотел заверить ее, что у него просто нет сил на трюки, но не смог, только кивнул один раз, и винтовка опустилась до земли. Он стоял на коленях под солнцем и ветром, его руки были прижаты к бедрам. Он ждал, пока она подойдет к дому, все время, оглядываясь, как будто ожидая, что он бросится за ней. Если бы он не устал так сильно, он бы рассмеялся. Никогда в своей жизни он не был таким беспомощным, а в этом ощущении не было ничего хорошего.
Он лежал на коленях в грязи и выпрашивал еду. Это было унизительно.
Она вернулась. Он учуял запах еды, исходивший от миски, которую она несла, и поднял голову.
— Вот, — сказала она, — я принесла вам тушеного мяса. Идите, поешьте в тени, там не так жарко.
Зак заметил столик, установленный под карликовым дубом, с трудом поднялся, сделал шаг и отмахнулся, когда она протянула ему руку.
