— От Сары есть толк в других делах, — хрипло проговорил он.
— Она привлекательная девушка, vero? Придется присмотреть за Эдгаром. Он падок на симпатичных девушек.
Эван был поражен.
— Не думаю, что вам стоит волноваться, что ваш Эдгар посмотрит на кого-то, кроме вас, Карлотта, — успокоил он женщину. Эван был уверен в том, что Эдгар не посмеет совершить нечто подобное, впрочем, Карлотта не позволит ему даже подумать об этом.
— Спасибо, синьор, — улыбнулась итальянка. Она надеялась намеком заставить Эвана задуматься, что между осужденной и Габриелем могут быть отношения, противоречащие морали, но это не сработало. Тогда Карлотта поняла, что надо действовать более прямолинейно.
— Возможно, она видит себя женой фермера, — съехидничала Карлотта. — Или женой смотрителя маяка.
— Она не может быть ничьей женой, Карлотта, по крайней мере, два года.
Эвану было очень неловко говорить об этом, и он, извинившись, отправился по делам.
Карлотта была довольна собой. Теперь она была уверена, что Эван будет более внимательно следить за своей работницей.
Сара не могла дождаться субботы. Ей очень хотелось пойти на праздник. Она была в полной уверенности, своим приглашением Лэнс ясно объявил о своих притязаниях на нее.
Вечером в субботу Сара оделась с максимальной тщательностью. Она выбрала одно из своих новых платьев, цвета бургундского вина с кремовыми кружевами. В пятницу вечером Эдна накрутила девушке волосы, оставив их на ночь, и в субботу ее прическа представляла собой композицию из сотен завитушек.
— Ты такая красивая, словно с картинки, — восхитилась Эдна. — Я очень тобой горжусь.
В глазах Сары заблестели слезы.
— Что случилось, дорогая?
— Я просто волнуюсь.
— Это понятно, Амелия, милая. Я так любила твою маму, и я знаю, что она гордилась бы сейчас тобой. Вероятно, ты чувствуешь себя немного виноватой, не так ли?
— Виноватой? — Неужели Эдна обо всем догадалась? Сара удивленно взглянула на Эдну.
— Да, за то, что чувствуешь себя счастливой. Но ты не должна себя винить. Твоя мать хотела бы, чтобы ты была счастлива в жизни. Ты сейчас не веришь в это, но однажды ты будешь снова счастлива.
— Надеюсь.
— Ты можешь кое-что сделать для меня, дорогая? — спросила Эдна.
— Конечно.
Эдна пошла в свою комнату и вернулась с жемчужным ожерельем в руках.
— Твоя мать подарила мне это. Ты наденешь его сегодня?
Сара не могла промолвить ни слова. Ожерелье было прекрасным, но Сара почувствовала себя как никогда мерзко за свой обман.
— Оно очень много значит для меня, — проговорила Эдна. — Я уверена, что и твоей матери оно было очень дорого.
Сара кивнула, вспомнив о своей матери. Девушка не могла смотреть на себя в зеркало туалетного столика, когда Эдна застегивала на ее шее жемчужное ожерелье.
— Развлекись как следует, — посоветовала Эдна и поцеловала Сару в щеку.
В семь часов Лэнс подъехал к дому в большом экипаже с кучером. Сара была поражена, так как раньше они всегда ездили только в легкой двухместной коляске. Она с трудом сдерживала улыбку, думая о том, как Лэнс постарался произвести на нее впечатление. Она была бесконечно счастлива.
— Амелия, ты замечательно выглядишь сегодня, — похвалил он, и его глаза таинственно блеснули.
— Спасибо, Лэнс. Уверена, что ты будешь самым красивым молодым человеком на празднике. — На Лэнсе был темный костюм-тройка и белая рубашка. Он выглядел сногсшибательно.
Сара зарделась от удовольствия.
— Не уверен. В городе есть достаточно хороших и достойных мужчин. — Лэнс уже решил, кому он представит ее. Это были мужчины, которые недавно приехали на остров. Они желали завести хозяйство или начать дела в городе, многие из них мечтали обзавестись женой, особенно такой богатой, как Амелия Дивайн.
— Уверена, что среди них нет ни одного красивее тебя, — проговорила Сара, устраиваясь удобнее в экипаже. Лэнс сел рядом, кучер пришпорил лошадей, Эдна с Чарльтоном замахали им на прощанье.
Вскоре экипаж остановился на темной улице. Сара не услышала никакой музыки, значит, они еще не приехали к Масоник-Холл.
— Где мы? — спросила она Лэнса.
— Мы на Данкан-стрит. Я вернусь через минуту. — Он выбрался из экипажа и направился к ближайшему дому.
Сара была несколько озадачена, но продолжала терпеливо ждать Лэнса. Вскоре дверь экипажа отворилась, и миниатюрная девушка с сияющей и теплой улыбкой села напротив Сары.
— Добрый вечер, — дружелюбно поздоровалась девушка, поправив пышную юбку темно-синего платья.
— Добрый вечер, — ответила Сара, едва сдерживая злобу и удивление. Она разглядывала светлые волосы и красивое лицо соперницы.
Когда Лэнс снова занял свое место рядом с Сарой, он произнес:
— Амелия, позволь представить тебе Оливию Хорн. Оливия, это Амелия, молодая леди, о которой я рассказывал тебе.
— Рада познакомиться с вами, Амелия, — добродушно произнесла Оливия. — Лэнс весьма лестно отзывался о вас.
— Но он никогда не упоминал о вас, — резко ответила Сара.
Оливия вздрогнула. Она не ожидала, что подопечная семьи Эшби может быть такой грубой.
— Оливия работает со мной в банке, — пояснил Лэнс. Сара начала чувствовать себя оскорбленной, но слова Лэнса немного успокоили ее. Очевидно, он просто предложил подвезти коллегу на праздник.
Сара пожалела Оливию, которую не пригласил на Танец урожая ни один джентльмен.
Лэнс сказал Оливии, что его мать попросила взять «бедную Амелию» на праздник, чтобы та смогла познакомиться с людьми. Он рассказал о печальной ситуации, в которую попала девушка, и Оливия согласилась, что это хорошая мысль, ведь бедняжке пришлось так много пережить. Оливия оценила доброту Лэнса.
В здании Масоник-Холл было много людей, молодых в большинстве своем. Играли музыканты, вдоль одной из стен зала стоял длинный стол с различными яствами. Лэнса Эшби многие знали. К нему подходили со словами приветствия. Лэнс представил всех Саре.
Он нашел столик и посадил Оливию и Сару. Девушка была в радостном ожидании своего первого танца. Как только она удобно устроилась за столиком, к ней подошел молодой человек и попросил ее потанцевать с ним. Но Сара не умела танцевать так красиво, как Амелия, которая преподавала танец. И она не подумала об этом раньше! Она была так рада, что Лэнс пригласил ее на праздник, что забыла обо всем на свете.
— О нет, спасибо, — запинаясь, отказалась Сара.
— Иди же, Амелия, — ободряюще произнес Лэнс. Он взял Оливию за руку и повел в центр зала к танцующим парам.
