Войдя в главные ворота, Оливия взяла Лэнса за руку, и они направились по дорожке, ведущей к дому, где Оливия жила вместе с родителями и двумя младшими сестрами. Девушка заметила, что Лэнс был немного напряжен и расстроен.
— Спасибо за прекрасный вечер, Оливия, — поблагодарил он, когда они поднялись на веранду.
— Спасибо, что пригласил меня, Лэнс. Я отлично провела время.
— Правда? — удивился Лэнс.
— Да, конечно. Тебя это удивляет? — Оливия нахмурилась.
— Вообще-то да. Амелия отнеслась к тебе весьма прохладно. — Это было слишком мягко сказано, Сара в конце вечера была просто груба с Оливией.
— У нее к тебе собственническое отношение, но, кажется, я знаю, почему так происходит, — размышляла Оливия. В ее словах не слышалось ни капли сарказма. Оливия была самым милым и добрым созданием из всех, кого знал Лэнс.
Он опустил голову. Вечер прошел совсем не так, как он планировал.
— Она настойчиво стремится завязать с тобой романтические отношения, Лэнс, — продолжала Оливия.
Молодой человек, переминаясь с ноги на ногу, внимательно изучал дощатый пол веранды.
— Ты ведь знал это? — мягко спросила девушка.
— Да, — признался Лэнс. — Я был добр к ней, и, возможно, она истолковала мое внимание неверно. Я надеялся, сегодняшний вечер поможет Амелии понять, что у меня к ней только дружеские чувства.
— Ты хочешь сказать, что пригласил меня на праздник только для того, чтобы Амелия отказалась от своих притязаний на тебя?
— Нет, Оливия! О боже мой, нет! Мои чувства к тебе настоящие. Ты должна в это поверить. И за сегодняшний вечер я еще больше понял это. — Лэнс не мог признаться ей, что, хотя Оливия и нравилась ему, он в этот вечер использовал ее.
Лэнсу показалось, что его слова не убедили девушку, тогда он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Сара наблюдала за ними.
— Прекрасно, — прошипела она. Сара отвернулась, пытаясь спрятать слезы, покатившиеся у нее по щекам. — Я это просто так не оставлю, Лэнс. Я слишком многое пережила, добираясь до такой жизни. Ничто и никто теперь меня не остановит.
Лэнс возвратился в экипаж, и весь оставшийся путь до Хоуп-Коттедж они проделали в неловком молчании. По слезам Амелии он догадывался, что она видела, как он целовал Оливию. И он хотел, чтобы Амелия это увидела. Лэнсу было стыдно, он спрашивал себя, когда он стал таким жестоким.
Сара вдруг придумала, как объяснить свое поведение, чтобы вернуть расположение Лэнса. Когда экипаж повернул на дорогу, ведущую к дому, Сара заговорила:
— Сегодня я выставила себя посмешищем, Лэнс. Прошу прощения, я буду молиться, чтобы мое поведение не отразилось на твоей репутации.
Лэнс не мог подобрать слов, чтобы успокоить девушку. Она действительно произвела ужасное впечатление на светское общество Кингскота. Хотя Лэнс и не видел ее бесстыдного флирта, близкие друзья рассказали ему. Лэнс надеялся, что все поймут, что после пережитого она просто не в себе.
Когда Лэнс даже не попытался как-то оправдать ее поведение, Сара поняла, что требуются более серьезные меры, и разразилась слезами.
— О боже. Не плачь, Амелия. — Он чувствовал себя виноватым.
— Я старалась скрыть свое горе, Лэнс, и вышла за рамки. — Сара высморкалась в платок, который дала ей Оливия. — Ты был абсолютно прав. Я не могу одна справиться с этой ужасной потерей. Мне нужно с кем-то поговорить, но… мне очень тяжело доверяться людям. Твои родители были очень добры ко мне, но ты — единственный человек, с которым мне легко говорить, но ты так занят работой… и Оливией. Я не осмелилась просить тебя тратить свое драгоценное время на разговоры со мной.
— Я не слишком занят для тебя, Амелия. Я искренне говорил тебе, что ты можешь обращаться ко мне в любое время.
— Нет, я не желаю, чтобы ты тратил свое свободное время на меня.
— Не спорь со мной, Амелия. Может быть, я и не идеальный джентльмен, но всегда держу свое слово. — Лэнс надеялся, что Оливия поймет его, так как он обещал и ей проводить вместе больше времени. — Ты ведь не видела мой дом. Еще не очень поздно, поэтому приглашаю тебя зайти ко мне, я угощу тебя горячим молоком с ромом, чтобы ты могла заснуть.
— Это было бы замечательно, Лэнс. — Сара мысленно поздравила себя с достигнутой целью.
Сара снова открыла тетрадь Амелии Дивайн. Она вернулась из дома Лэнса, проведя там час. Потягивая горячее молоко с ромом, Лэнс постарался разговорить ее, надеясь, что она расскажет о своих переживаниях, но Сара продолжала увиливать от темы разговора, переходя на банальности, вроде обсуждения мебели или картин. В конце концов Лэнс сдался.
И снова Сара отругала себя за то, что не прочитала внимательно тетрадь Амелии. В тетради упоминалось о танцах, но ничего не говорилось о преподавании. В тетради были стихи, написанные Амелией. Они, по мнению Сары, все были полной ерундой, но она поняла, что ей надо почитать их более внимательно, возможно, в них содержится какая-то информация о семье Дивайн. Но из-за своей ненависти к Амелии Сара не в силах была понять ее мысли и чувства. Девушка приказала себе постараться мыслить так же, как Амелия Дивайн.
В прекрасном платье золотисто-голубом
Пойду к любимому каштану у пруда
И там, под сенью бархатной листвы,
В грядущее я устремлю мечты.
Наполнил воздух звонкий детский смех,
Порхали бабочки и пташки в вышине.
И вот, устав от зноя, ярмарки утех,
Веселая песня дня затихнет во тьме.
Сара заглянула в беззаботный и счастливый мир Амелии и буквально вскипела от злости. У нее никогда не было любимого места, не говоря уже о каштане и пруде. Сара родилась в одном из десятков одинаковых и запущенных домов, что уныло выстроились по улице Батгот-стрит в южной части Бристоля. Позади дома был сад, который представлял собой крошечный кусок земли, выложенный серой, растрескавшейся брусчаткой. Из трещин вылезали хилые серые ростки. Площадку разделяла на две части единственная веревка для сушки белья. Дом был серым, небо по большей части тоже было серым, соседние дома были точно такого же серого цвета, и из труб всех домов поднимался серый дым. Смех Сара слышала не часто, а тем более она не помнила, чтобы видела хоть одну певчую птицу. А о посещении ярмарки Сара могла только мечтать.
Сара захлопнула тетрадь и швырнула ее в противоположный угол комнаты. Она снова подумала о прошедшем празднике, о том, что она впервые была на танцах в качестве гостя. Ближе всего она подходила к залу для танцев, когда полировала на коленях полы в бальном зале в доме семьи Мердок, уже после вечера. Сара думала, что ей будет очень страшно войти в зал, где много гостей, но все оказалось совсем не так, потому что рядом был Лэнс. И, по мнению Сары, это означало, что судьбой им назначено быть вместе.
