Затаив дыхание, она ждала реакции. Вполне возможно, они обрадуются мысли о возвращении прежнего лэрда. Кэлен заслужил их уважение. Но Рионна не была уверена, что при первой же возможности они не отвернутся от него.
— Что нам делать? — спросил Шеймус, выступив вперед и скрестив могучие руки на груди. — Нельзя же стерпеть такое оскорбление, нанесенное нашему лэрду.
Рионне потребовалась вся ее сдержанность, чтобы не броситься на шею могучему воину и не осыпать его поцелуями.
— Мы едем во владения Дункана Камерона, — объявила она, проглотив мешавший говорить комок. — Гэннон уехал в Ним-Аленн, чтобы рассказать обо всем Юэну Маккабе. Когда мы приблизимся к землям Камерона, вы спрячетесь и будете ждать моей команды о нападении.
Люди стали тихо переговариваться. Наконец снова заговорил Шеймус:
— Но, миледи, как же это?
— Я собираюсь спасти мужа, — ответила она непререкаемым тоном. Пусть она не лэрд этого клана, но в этот момент она готова прикончить любого, кто попытается помешать ей ехать за Кэленом. — Это потребует от меня самого гнусного обмана. Возможно, муж возненавидит меня до того, как все будет кончено, но если мой план удастся, он останется жив, и это главное. Я хочу спросить: готовы вы пойти со мной и рискнуть жизнями, чтобы спасти лэрда?
Шеймус откашлялся и, повернувшись, оглядел собравшихся. Потом так же медленно обернулся к Рионне:
— Я с вами, миледи.
Воины один за другим выступали вперед и объявляли о готовности сопровождать Рионну.
— В таком случае нужно ехать сейчас, и не жалея коней. Я должна прибыть туда, пока не стало слишком поздно.
Падая, Кэлен едва сдержал проклятие. Боль пронзила его плечо, распространяясь по телу палящим пламенем, так что пришлось закрыть глаза и стиснуть зубы.
Руки были связаны за спиной, отчего рана в плече болела еще сильнее. Грегор Макдоналд грубо вырвал стрелу из плеча, и кровь так и не унималась по всему пути до владений Камерона.
— Я привез вам Кэлена Маккабе, лэрд Камерон! — крикнул Грегор.
Открыв глаза, Кэлен увидел стоявшего неподалеку Камерона. Ненависть желчью разлилась во рту. Подумать только, Камерон так близок, а Кэлен бессилен что-либо сделать: лежит со связанным руками и глотает горечь поражения…
Если бы он смог встать, плюнул бы в глаза Камерону.
— Вижу, — отозвался тот и, подойдя к Кэлену, пнул его в раненое плечо. Тот поморщился, но продолжал смотреть на Камерона, не скрывая ненависти. — Руки чешутся задушить меня, верно, Кэлен? — тихо издевался Камерон. — Ненавидишь меня сильнее, чем твои братья. Ведь из-за твоей глупости ваш клан был разгромлен! Моя кузина — настоящая красавица, верно? Я давно ее не видел. Возможно, раздвигает ноги для очередного бедного одурманенного глупца.
Кэлен продолжал смотреть на Камерона, пока тот не поежился.
— Интересно, что выбрал бы Юэн: защитить прелестную жену и ребенка или спасти брата? Конечно, не брата, который однажды лишил его всего. Скажи, Кэлен, каково чувствовать, что ты во второй раз уничтожил все, что дорого для Юэна? — Камерон встал на колени рядом с головой Кэлена, запустил руки ему в волосы и дернул вверх, так что их лица оказались совсем близко. — Но ему не придется выбирать, потому что я заполучу все. Ты для меня не играешь роли. Я глазом не моргну по поводу твоей смерти, а потом уничтожу твой клан и короля, которому ты так предан.
И тут Кэлен вспомнил о вопросе Рионны.
— Почему? Почему ты сделал это? Если все равно намерен меня убить, скажи, почему уничтожил мой клан восемь лет назад? Мы не представляли угрозы для тебя.
Камерон поднялся и отступил. В глазах вспыхнула такая же ненависть, как во взгляде Кэлена.
— До того дня ты никогда обо мне не слышал, верно?
Он покачал головой.
— Как это похоже на твоего отца: не упомянуть ни обо мне, ни о моем отце. Не у тебя одного есть причина ненавидеть. Твой отец взял то, что принадлежало мне. Долг платежом красен.
— Ты спятил, — выдавил Кэлен. — Мой отец был человеком мирным. Он не стал бы воевать без всяких причин.
Камерон придавил сапогом горло Кэлена, пригвоздив его к земле.
— О да, он был мирным человеком. Хочешь знать почему? Дал обет после смерти моего отца. Не смог вынести груза вины. Поклялся на могиле отца никогда больше не поднимать оружия. Я знаю. Я там был и слышал все. Слышал, как он просил прощения у моей матери. Перед уходом он погладил меня по голове. Словно этим мог утешить, когда мой отец лежал в земле. Будь у меня меч, твой отец умер бы в тот же день и истек кровью на могиле моего отца. Я бы об этом позаботился.
— Лжешь, — процедил Кэлен. — Мой отец никогда ни словом не обмолвился ни о тебе, ни о твоем отце.
— Потому что был трусом. Сражался бок о бок с моим отцом, а когда того сбили с лошади, ускакал и оставил его умирать. Бросил человека, которого называл своим другом, сбежал с поля битвы. И перед тем как он испустил последний вздох, я напомнил ему о мальчике, которого он погладил по голове у могилы моего отца. Знаешь, какими были его последние слова?
Кэлен не ответил. Кровь так билась в венах, что он боялся, как бы они не лопнули.
Камерон наклонился поближе к уху Кэлена:
— Он снова попросил прощения. И умолял меня помиловать его внука.
— Поэтому ты изнасиловал и убил его невестку, — прорычал Кэлен.
— Если бы смог найти подлое отродье, насадил бы его на меч. Жаль, что тебя и твоих братьев не было в тот день, когда я напал на ваш клан. Какое это было бы удовольствие — уничтожить всех до единого Маккабе!
— Я пошлю тебя в ад за содеянное, — поклялся Кэлен.
Камерон выпрямился и жестом подозвал своих людей.
— Волоките его в подземелье. Я больше не могу его видеть! Убить сразу — слишком легкая смерть для него. Пусть страдает, как страдал мой отец, истекая кровью на поле битвы.
Трое людей Камерона поставили Кэлена на ноги и потащили к маленькому входу со ступеньками, ведущими в темноту. Четвертый нес факел по холодному сырому коридору, в конце которого в полу зияла черная дыра. Кэлена бесцеремонно столкнули вниз. Он на мгновение оказался в воздухе, прежде чем рухнуть на каменный пол. Упал на раненое плечо и невольно взвыл от боли, пронзившей спину и мгновенно онемевшую руку.
Стараясь не потерять сознания, он глубоко дышал. На языке остался вкус крови: очевидно, он прикусил губу.
Дрожа от озноба и боли, единственной спутницы во мраке, он закрыл глаза и представил улыбающееся лицо Рионны. Представил, что он дома, в их спальне и она придумывает очередной способ свести его с ума от похоти.
