Паромщик Уотсон, частый посетитель их пивного зала, дружески приветствовал девушку.
— Не на ферму ли к Хэму собралась, небось мать послала? Бойкий денек у меня нынче. Трех ненашенских перевез туда. Молодая парочка из Портсмута собралась пожить недельку у старого Хэма. Все плели, что там какая-то ра-амантика, — он засмеялся. — Ну, да они не самые чудные. Еще там был какой-то малый, художник. При нем жестянка и узелок с харчами. Они, значит, спрашивали, чево он там будет рисовать, а он говорит: все, чево понравится, то и буду. Во какой сурьезный. А они тогда и говорят: откудава, мол, он родом. А он им так улыбнулся и сказал, как отбрил: со всего побережья. Они и замолкли.
Уотсон снова засмеялся.
— Болтун, как все ненашенские.
Эспер улыбнулась. Солнце было теплым и ласковым. Большая гавань почти опустела, не считая нескольких лодок.
Паром остановился у шаткого причала в бухточке на Перешейке.
— Возвращаться домой будешь берегом или со мной, часа через два? — спросил паромщик у девушки.
— Не знаю, — пожала плечами Эспер, понимая бесцельность своей поездки.
Она направилась было к ферме Мартина Хэма, но потом снова свернула в сторону океана. Она так и не знала, куда пойти. Можно, конечно, посмотреть на старый Чарн, хотя это было ей сейчас не очень интересно. В такую погоду можно идти вброд, подумала она, сейчас мелко.
За Касл-Роком была небольшая бухта и каменистый берег, прозванный Балластовым, потому что там часто собирали тяжелые круглые камни для балласта. Эспер спустилась на берег и стояла у самой воды. В этом месте они с Джонни высадились в тот день, когда объявили войну. Но это было далекое, печальное воспоминание. Хорошо было просто побыть одной, когда вокруг ни души, только солнце и океан.
Эспер посмотрела вдаль в сторону Халф-Уэй-Рок, «утеса на полпути». Там моряки с уходящих в море кораблей с молитвой бросали в волны мелкие монеты, ради хорошего улова и счастливого возвращения. Интересно, сколько там на дне должно быть пенни? Можно написать стихи о невостребованных пенни и несбывшихся желаниях. Эспер села на бревно и погрузилась в раздумье. Сами собой приходили рифмы, но все было не то. На слово «желать» почему-то нашлась только рифма «поймать», что было как-то не очень красиво, особенно если связать это с пенни. Девушка вздохнула и посмотрела на кружащих над волнами чаек.
Дул легкий ветерок, но было жарко. Эспер сняла тяжелые башмаки и чулки, заткнула за пояс подол юбки, открыв батистовые панталоны, и распустила волосы, которые стали похожи на золотисто-рыжую шаль. Эспер стало жарче, но она сделала это ради одного воспоминания о Джонни. Лет двенадцать назад, еще детьми, они здесь ходили босиком по воде; теперь, когда ее ноги почувствовали холод океанской воды, Эспер снова вспомнила о том прекрасном дне.
Она поглубже зашла в воду, ожидая волны. Черт возьми, думала девушка, стыдно в моем возрасте играть в детские игры! Хорошо, что меня никто не видит! Эспер украдкой осмотрелась по сторонам и была поражена, увидев мужчину, стоявшего у одного из выступов Касл-Рока, смотревшего в ее сторону и явно делавшего зарисовки.
Эспер схватилась за подол, судорожно пытаясь вернуть его на место. Она забыла, что стоит по колено в воде, и была сбита нахлынувшей большой океанской волной.
Рот и нос девушки наполнились водой, так что стало нечем дышать, она цеплялась руками за гальку. Эспер с ужасом ощутила, что уже нет дна под ногами, и поняла, что ее сейчас, наверное, унесет. Потом она почувствовала боль в голове, ее руки опять оказались на гальке. Затем кто-то снова с силой дернул ее за волосы и одновременно за пояс. В следующее мгновение девушка уже лежала на берегу, тяжело дыша.
Эспер, приподнявшись на локте, откашливалась и выплевывала морскую воду, а чья-то рука постукивала ее по спине между лопаток. Придя в себя, девушка села и посмотрела на своего спасителя. Он был по пояс мокрым, и его синие брюки облепили ноги. Незнакомец показался ей очень высоким и худым. Узкое лицо его было загорелым, как у рыбака.
— Спасибо вам, — проговорила Эспер, все еще покашливая. — Не понимаю, как это я могла сделать такую глупость? Я выросла у воды. Правда, я не ожидала здесь никого увидеть… — Она натянула на голые ноги юбку и покраснела. Незнакомец кивнул и улыбнулся:
— Хорошо, что у вас такие длинные волосы. Большое удобство для спасателей, — он посмотрел на свои руки. Несколько длинных золотистых волосков прилипли к ним. Незнакомец снял их, пристально рассматривая.
— Странный цвет. Трудно ухватить его, — сказал он задумчиво.
Эспер встала на ноги. Ей было неприятно, что на ее волосы опять обращают внимание, но этот человек только что вытащил ее из воды, и она думала, что прежде всего надо поблагодарить его.
— Вы спасли мне жизнь, сэр, — сказала девушка. — Не знаю, как и благодарить вас. Я — Эспер Ханивуд и живу в этом городе. Если я могу как-то…
— Можете, — сказал решительно ее спаситель. — Стойте там, где сейчас стоите, мне нужно нарисовать вас. Я начал, когда вы бродили по воде, но так даже лучше. Сейчас ваша одежда мокрая, и я вижу линии вашего тела.
Девушка вновь покраснела и разозлилась. Тогда он вдруг улыбнулся и добавил:
— У вас красивое тело. Вы действительно красавица.
У Эспер от изумления открылся рот. Она подозрительно посмотрела на этого парня. Он улыбался, но в улыбке его насмешки не было — она излучала теплоту и дружелюбие. Его белые зубы удивительно контрастировали с темной кожей лица. Он подобрал свои рисовальные принадлежности и потребовал:
— Смотрите на море, вон на ту скалу, голову слегка поверните ко мне. А не могли бы вы снова так же подоткнуть юбку, чтобы я увидел ваши ноги?
— Нет, — вскричала Эспер, — ни за что!
Незнакомец пожал плечами, ничего не сказав. Он взял уголь и начал рисовать.
Она стояла, повернувшись как он просил, глядя на «утес на полпути», и в ней боролись два сильных чувства — возмущение и признательность. Как ему в голову не пришло, что она вся промокла и ей надо отдохнуть после такого испытания? С другой стороны, он спас ей жизнь. Эспер вспомнила паромщика, который говорил про «сурьезного художника». Понятно, это он и есть. Но главное — этот парень назвал ее красавицей! Это звучало для нее как музыка.
Эспер выпрямилась, гордо подняв подбородок. Заходящее солнце окрасило воду в пурпурный цвет. Ветер стал прохладным, и Эспер поежилась. Девушка просительно посмотрела на незнакомца. Тот кивнул, закрыл свой блокнот и подошел к ней.
— Прекрасно. Вы хорошая модель. Не могли бы вы позировать мне завтра? Я хотел бы сделать акварель.
