Возможно, она ограничится показаниями, данными под присягой в суде. Джейсон очень на это надеялся. Сознание того, что он может рассчитывать на Бетси Маккарди, придавало ему уверенность.
Велвет простонала во сне и плотнее прижалась к нему. Джейсон осторожно поправил растрепанную ветром прядь волос и заправил ее за ухо. Миниатюрностью сложения Велвет напоминала ребенка, но это была зрелая, сложившаяся женщина. Даже сейчас, с разбитым и исцарапанным лицом, с распухшими и запекшимися губами, она вызывала в нем неистовое желание.
Он пытался держаться подальше от нее, защитить от желания, которое постоянно испытывал сам, но безнадежно проиграл это сражение с самим собой.
«Поцелуй меня, Джейсон. Я хочу, чтобы ты сделал все то, что сказал». Вспомнив ее слова, он простонал. Милосердный Боже, эта женщина воспламенила его кровь! Она оказалась страстной штучкой под стать ему, знающей, чего хочет.
Но еще она оказалась смелым и умным, преданным другом и уже пострадала из-за него. Как же теперь ему вести себя с ней?
Джейсон признался себе, что не знает этого. К тому времени, когда они вернутся в Лондон, бумаги, касающиеся приданого Велвет, должны уже быть готовы. Она сможет получить средства, в которых так отчаянно нуждается, а у него будет достаточно улик, чтобы заняться Силией Роллинс.
Ему надо уехать из дома Велвет, держаться от нее подальше, пока его страсть снова не вырвалась на волю. С другой стороны, жизнь в доме Велвет – идеальное укрытие для него. Застенчивый, ушедший в книги и ученые занятия муж из Нортумберленда, дальний родственник, к которому светское общество не испытывает ничего, кроме легкого любопытства. С помощью Велвет и Люсьена он может следить за действиями Эвери. К тому же, живя в ее доме, он может присматривать и за ней. Он не может допустить, чтобы она снова пострадала из-за него.
«Итак, я остаюсь», – решил Джейсон, чувствуя истому во всем теле при мысли о ночах, которые он будет проводить в соседней с ней комнате. Но это не будет долго продолжаться, сказал он себе. Через несколько недель он достигнет своей цели или будет болтаться на виселице. В любом случае совместная жизнь с Велвет скоро закончится.
Странно, но от этой мысли ему стало грустно.
Отблески свечей играли на голубоватых шелковых обоях, которыми была обтянута спальня графини. Бело-золотая кровать под балдахином из такого же шелка была уже разобрана в ожидании его прихода.
Эвери улыбнулся. Эта женщина была на удивление предсказуема. Силия уже знала, что у него снова появились деньги – и в большом количестве, – и решила завоевать его расположение.
– Вас так долго не было… ваша светлость, – донесся до него тихий соблазняющий голос из-за приоткрытой двери гардеробной, смежной со спальней. – Эвери, дорогой мой. Я так скучала по тебе.
Графиня была в прозрачной ночной рубашке более темного оттенка, чем шелк, которым были обтянуты стены. Рубашка оттеняла белизну ее кожи, темные волосы и демонстрировала все прелести фигуры. Эвери почувствовал желание.
Усилием воли он подавил его, в глубине души отметив ее прелести и то, сколь умело она пользуется ими, чтобы произвести желаемый эффект. Но в такие чувственные игры играют вдвоем. Он же был по горло сыт своей пресной, безучастной ко всему женой. И был рад, что та замкнулась в своем поместье – теперь уже в его, поправил он себя. А Силия всегда была великолепна в постели.
Повернувшись к ней, Эвери вопросительно приподнял бровь:
– В чем дело, дорогая? Денмор уже сдает? Жаль… Мне казалось, он продержится дольше. – Он снял фиолетового цвета фрак и бросил его на спинку кресла. – К тому же, как всем известно, твои аппетиты могут опустошить любого мужчину.
Ее темно-красные губы сложились в мягкую чувственную улыбку.
– Вы обижаете меня, ваша светлость.
Она прошествовала мимо него, демонстрируя свое тело. Вырез рубашки почти полностью открывал грудь, и при виде этих полушарий нежно-сливочного цвета Эвери ощутил новый прилив желания.
– Даже если бы это и было правдой, – продолжала она, – я что-то не припомню, чтобы такое случалось с вами.
Эвери усмехнулся:
– Вы мне льстите, дорогая. И подобное усердие не должно оставаться без награды.
Подойдя к ней, он обнял ее и, не тратя времени на поцелуи, стиснул руками грудь и стал играть сосками. Силия застонала от этой довольно грубой ласки.
Дыхание ее участилось. Она всегда предпочитала жесткое обхождение. Улыбнувшись, помогла ему снять расшитый золотом жилет. Положив руки ей на плечи, он толкнул ее вниз, и Силия опустилась на колени.
– Как мне усладить вас, ваше сиятельство? – улыбнулась она бесстыдно. – Хотя, кажется, я знаю, как это сделать.
Ей были нужны деньги. И она сделает что угодно, чтобы заполучить их.
– Вся ночь в нашем распоряжении, дорогая. Ведь нам же некуда спешить?
Тень промелькнула в ее чудесных глазах и тут же исчезла. Он подумал, с кем же из своих любовников она рассчитывала встретиться после его ухода.
– Абсолютно некуда… ваша светлость.
Он почувствовал раздражение. Что-то насторожило его в том, как она произнесла его титул, какая-то саркастическая нотка была в ее голосе. Это всегда раздражало его. Нынешней ночью эта сука заплатит ему.
– Ступай на кровать, – скомандовал он, и Силия повиновалась.
Ее настроение изменилось, глаза засверкали. Она почувствовала, что он злится, и поняла, что за этим последует. Он овладеет ею грубо, возможно, даже жестоко.
– Перевернись на живот, – снова скомандовал он, устраиваясь на кровати рядом с ней.
Потом свернул подушку рулоном и с холодной злобной усмешкой положил ее ей под живот, приподняв бедра. Он возьмет ее сзади.
Он знал, что Силия никогда не любила эту позу. И это еще сильнее раззадорило его. Силии придется как следует потрудиться, чтобы заполучить хоть толику его денег. Все, что она заработает нынешней ночью, – усталость и боль во всем теле. Скорее всего больше она уже не позовет его в свою постель.
Позвякивало столовое серебро. Слуга сосредоточенно убирал после завтрака приборы. За закрытыми ставнями окнами начинал бушевать ветер, гнавший по небу низкие тучи и трепавший красные пионы, которые росли в саду.
– В пятницу похороны сэра Уоллеса, – сказала Велвет, обращаясь к Джейсону, сидевшему во главе длинного стола.
Дедушка позавтракал намного раньше их и теперь, как обычно, что-то читал в своем кабинете.
– Как ты думаешь, Мэри будет на похоронах?
Джейсон оторвал взгляд от «Морнинг кроникл».
– Надеюсь, что нет. Бальфур будет возражать, если Эвери потребует ее возвращения в город.
– Бедная Мэри.
