За два дня до отъезда было решено отправить вещи на станцию. Мадам Бужери сказала, что очень удобно делать это заранее, чтобы не суетиться в последний момент.
Невеселым было мое настроение, когда я паковала чемоданы.
— Упакуй все до последней мелочи, — сказал Джервис, — так, чтобы не осталось даже ручного багажа, тогда в день отправления мы сможем прогуляться до станции пешком.
Впоследствии я задумалась — что бы случилось, если бы не отослали багаж заранее? Тогда бы ему не удалось совершить то, что он сделал.
В тот вечер Джервис отправился в город в одиночку. Я чувствовала себя слишком усталой, потому что мы совершили долгую прогулку, и казино совсем не привлекало меня.
Вообще оно производило на меня угнетающее впечатление, несмотря на яркое освещение и роскошные платья женщин, потому что у большинства посетителей я видела тот же безумный взгляд, что и у Джервиса.
Вернулся он очень поздно. Увидев его, я вздохнула с облегчением. Я уже начала думать, что он вышел из казино с выигрышем и по пути на него напали и ограбили. Когда я сказала ему это, он усмехнулся:
— Вряд ли кому-нибудь захотелось бы грабить меня после сегодняшнего невезения.
— Мне кажется, тебе вообще не везет.
— Как? А то прекрасное платье?
— Ну, это был единственный раз, а проиграл ты уже гораздо больше.
Мне показалось, что в тот вечер он был гораздо менее склонен шутить, чем обычно. Лишь позже я узнала, как на самом деле обстояли дела.
На следующий день мы отправились прогуляться в город. Я боялась, что Джервис вновь захочет пойти в казино, но у него были другие намерения:
— Я думаю, нам следует сходить на вокзал и справиться, все ли в порядке с багажом.
Я обрадовалась, это показалось мне хорошей идеей. Даже сейчас я не вполне понимаю, как все произошло и почему я это допустила? Поезд стоял у платформы — такой же поезд, который должен был через два дня отвезти нас в Париж.
Носильщик подвез тележку с нашим багажем. Я воскликнула:
— Он думает, что мы собираемся садиться в этот поезд.
Джервис ничего не отвечал. Он ничего не сказал и носильщику и следовал за ним, крепко держа меня под руку.
— Объясни ему! — воскликнула я.
— Все в порядке, — сказал мне тихо Джервис. Багаж внесли в вагон, и Джервис расплатился с носильщиком.
— Что ты делаешь, Джервис? Как…
Он повернулся ко мне и с улыбкой подтолкнул к двери купе.
— Слушай, что ты делаешь? Ведь поезд сейчас тронется. Скажи, в чем дело?
Подожди, и ты все узнаешь. Поезд тронулся, и я встревоженно вскрикнула.
— Все в порядке, — опять успокоил меня Джервис. — Это единственный выход, потому что у меня нет денег.
— А как же счет мадам Бужери?
— Я пришлю ей деньги потом.
— Но ты не объяснился с ней.
— А как я мог объясниться?
Она не поняла бы меня. Я напишу ей письмо.
— Но что она подумает?
Он пожал плечами.
Послушай, за предыдущую неделю я заплатил, и мы остались должны ей за последнюю неделю, поэтому вчера мне и пришла в голову эта идея с багажом. Такое решение было наилучшим, иначе поднялся бы страшный шум. Я ни за что не смог бы с нею объясниться, хотя она и считает, будто умеет разговаривать по-английски.
Откинувшись на спинку сиденья, я уставилась на Джервиса в ужасе.
— Слава Богу, у нас были обратные билеты, — продолжал он. — Вот видишь, как все удачно получилось.
— Джервис, — начала я, — как ты мог? Это же жульничество, это же кража…
— Нет, — возразил он. — Мадам Бужери получит свои деньги, я обязательно отошлю ей их.
Я беспомощно опустила голову, чувствуя себя опозоренной.
Конечно, все мы несовершенны. Я не должна была забывать о том, каким нежным и тактичным оказался Джервис. Мне навсегда запомнилась наша первая брачная ночь, когда он чудом вытащил меня из этого ужаса, освободил от привидений прошлого. Об этом мне никогда не следовало забывать, никогда. Но это… Это было как раз то, о чем меня предупреждали заранее. Вот почему отец так тщательно готовил наш брачный контракт. Я должна была что-то сделать, я не могла допустить, чтобы нас считали жуликами. Я представила себе ошеломление мадам. Бужери, понявшей, что гости убежали, не расплатившись. Как Джервис мог так поступить…
Конечно, он может сразу по возращении отослать ей деньги. Наверное, он отошлет сумму большую, чем мы задолжали, чтобы компенсировать переживания хозяйки, но дело было не в этом.
На обратном пути я не могла думать ни о чем ином. Бесследно испарилось все очарование свадебного путешествия. Джервис понимал это и проявлял раскаяние.
— Если бы я знал, как это тебя расстроит, я непременно выдумал бы что-нибудь другое, — говорил он.
— Ничего другого ты не мог бы выдумать: ты проиграл те деньги, которые был должен мадам Бужери. Это бесчестие, Джервис.
— Нет, если я верну ей деньги и приплачу за беспокойство.
Не обзаведясь пока собственным домом, мы жили в городском доме Мэндвиллов. Встречать нас было некому, потому что мы приехали раньше, чем нас ожидали. Этому можно было лишь порадоваться: мне очень не хотелось вдаваться в объяснения с кем-либо, я не могла успокоиться до тех пор, пока не будут отосланы деньги мадам Бужери.
Я знала, что деньги, составляющие мое приданое, положены на мое имя, и что основной капитал нельзя трогать без согласия моего отца. Самостоятельно я могла распоряжаться лишь доходами с капитала. С этим были согласны как моя семья, так и семья Мэндвиллов. Доход был, конечно, небольшим, и срок его выплаты еще не подошел, но деньги мне нужны были немедленно. Я написала отцу, попросив его прислать нужную сумму.
Деньги пришли почти немедленно: отец решил, что мы истратились во время свадебного путешествия. Я отправилась в банк, где английские деньги можно было обменять на французские и немедленно отослать почтовым переводом. В записке я извинилась за доставленное волнение, туманно пояснив, что нам пришлось немедленно возвращаться в Англию и, упустив тот поезд, мы потеряли бы целый день. Я покорно просила прощения у мадам Бужери за наше поведение, которое могло бы показаться странным.
Отослав деньги, я сообщила об этом Джервису. Он печально взглянул на меня:
— Прости меня, Анжелет. Вот видишь, за какого человека угораздило тебя выйти замуж. Ты презираешь меня?
— Нет, но все это показалось мне… просто ужасным.
Это было невыносимо.
— Я понимаю: ты такая хорошая… такая честная…
— Нет, но совершить такое… Пожалуйста, умоляю тебя, Джервис, никогда не втягивай нас в подобные ситуации.
— Обещаю, что такого никогда больше не случится, — с жаром уверил он меня.
