Они вместе патрулировали границу с Шотландией по заданию короля Генриха, когда до них дошла весть, что король избрал Стивена в мужья лэрда целого шотландского клана. Хью чуть не лопнул со смеху и целыми днями только и делал, что распространялся об уродстве невесты Стивена. Вскоре весь лагерь говорил о гнусном создании, на котором придется жениться лорду Стивену.
Повеление короля было тем более неприятно, что в то время Стивен воображал себя влюбленным. Ее звали Маргарет, сокращенно Мэг. Пухленькая блондинка с розово-белой кожей, она была дочерью местного торговца. Ко всему прочему она обладала огромными голубыми глазами и крошечным, словно созданным для поцелуев ротиком. Девушка была застенчивой и тихой и обожала Стивена, вернее, он сам так считал. По вечерам Стивен держал ее в объятиях, ощущая мягкое белое тело, и воображал кошмарную жизнь с женщиной, носившей титул вождя клана.
После нескольких бессонных ночей он уже начал подумывать, как бы половчее отказаться от предложения короля и жениться на дочери торговца. Богатого приданого ждать не приходилось, но ее отец был человеком зажиточным, а у Стивена имелся небольшой доход от собственного маленького поместья. Чем больше он думал, тем больше ему нравилась эта мысль. Даже королевский гнев не слишком его пугал.
Но Хью разбил мечты Стивена, рассказав Мэг о скорой женитьбе последнего, и бедная девушка, расстроенная и беспомощная, упала в объятия Хью, как спелая вишня. Хью не долго думая затащил ее в постель, по крайней мере так Мэг сказала Стивену.
Стивен не поверил глазам, застав Хью и любимую женщину в постели. Недоумение, к счастью, не сменилось гневом, ибо именно это происшествие заставило его понять, что между ними не было горячей любви, иначе Мэг не переметнулась бы так быстро к другому. Теперь же он только и думал, как бы отплатить Хью той же монетой. Но прежде чем он успел составить план мести, прибыл гонец с известием, что Гевин нуждается в помощи, и Стивен, забыв обо всем, помчался к брату.
Стивен наконец-то нашел способ уязвить друга, а ведь Хью по-прежнему считался его другом. Если он, Стивен, сможет проникнуть в поместье Хью и выбраться незамеченным, оставив, однако, записку, что побывал здесь, можно на этом и успокоиться.
Хью не любил и боялся чужих людей и редко выезжал куда-то без отряда стражников. Но теперь Хью Лэско будет посрамлен!
Они прибыли в его поместье как раз перед закатом. Окна высокого каменного дома были закрыты решетками кованого железа. Во дворе толпились люди, тихо переговаривавшиеся между собой, словно у каждого было свое задание, которое они торопились выполнить. Здесь в отличие от других домов не было видно слонявшихся без дела и сплетничавших слуг.
Едва Стивен и Бронуин приблизились к дому, как путь им загородили стражники. Стивен с сильным шотландским акцентом объяснил, что они странствующие актеры, и попросил разрешения петь, если потом их накормят ужином. Оба терпеливо ждали, пока один из стражников не отправился в дом за разрешением хозяина.
Стивен знал, что Хью считал себя непревзойденным лютнистом и не упустит возможности оценить чью-то игру. Поэтому он только улыбнулся, когда страж велел им отвести лошадей в конюшню, а потом идти на кухню.
Позже, когда они уселись за огромный дубовый кухонный стол, на котором стоял сытный ужин, Бронуин немного смирилась с планами Стивена. Не то чтобы он объяснил все в подробностях. Бронуин удалось узнать только, что Стивен задумал какую-то ребяческую проделку с целью разыграть друга.
— А каков этот сэр Хью? — спросила она, жуя свежий хлеб.
Стивен презрительно фыркнул:
— Довольно красив, если ты это хочешь узнать, но мал ростом, толст и темноволос. Кроме того, его общество чертовски раздражает. Двигается он медленнее черепахи. Когда мы патрулировали границу, всегда боялся, что на нас нападут ночью и прикончат во сне, прежде чем он сумеет открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы надеть доспехи.
— Женат?
Он ответил хмурым взглядом, раздумывая, говорить ли всю правду. Он никогда не понимал, почему женщины находят Хью весьма привлекательным. Стивена бесили чрезмерная осторожность и медлительность Хью. Но женщины…
— Я требую, чтобы ты не поднимала глаз. Держи голову опущенной, — твердо сказал он. — Хотя бы в этот раз попытайся вести себя как послушная, уважающая мужа жена.
Она вскинула бровь:
— А когда я была другой?
— Бронуин, предупреждаю тебя! Все это между Хью и мной, и я не желаю, чтобы ты вмешивалась.
— Звучит так, словно ты его побаиваешься, — поддела она. — Или в нем есть что-то такое, заставляющее женщин бросаться к его ногам?
Она хотела пошутить, но по лицу Стивена поняла, что шутка вышла неудачная и попала не в бровь, а в глаз. Ей вдруг захотелось убедить мужа, что уж она-то вряд ли бросится на шею какому-нибудь мужчине, не говоря уже о ногах. Правда, в постели несколько раз ее голова оказывалась у ног Стивена.
Она блаженно улыбнулась, вспоминая приятные моменты.
— Не вижу причин для смеха! — сухо бросил Стивен. — Если не подчинишься, я…
Он замолчал при виде стражника, который потребовал, чтобы Стивен шел развлекать хозяина.
В парадном зале уже расставили раскладные столы, и ужин начался. Стивен подтолкнул жену на низкий табурет у дальней стены. Она лукаво усмехнулась и проглотила смешок, когда он ответил мрачным предостерегающим взглядом. Остается надеяться, что это заставит его пожалеть о глупом плане.
Стивен взял поданную лютню и сел в нескольких шагах от высокого стола. Играл он довольно хорошо, а глубокий низкий голос прекрасно выводил жалобную балладу.
Бронуин украдкой оглядела помещение. Темноволосый человек во главе стола ни разу не взглянул на певца. Она без интереса наблюдала, как он невероятно медленно ел. Каждое движение казалось заранее продуманным и определенным. Именно об этом и говорил Стивен.
Ей быстро надоело следить за Хью Лэско, и она, прислонившись головой к каменной стене, закрыла глаза и отдалась музыке Стивена. Она чувствовала, что он играет для нее одной. На миг открыв глаза, она заметила, что он наблюдает за ней, и его взгляд был столь же тревожащим, как и прикосновение. При виде выражения его глаз она затрепетала и, улыбнувшись в ответ, снова закрыла глаза. Теперь он пел гэльскую песню, и она была довольна, что он нашел время учить слова, возможно, у Тэма. Сладостная музыка и слова любви, произнесенные на ее родном языке, заставили ее забыть, что она в Англии, окружена англичанами и замужем за англичанином. Она словно очутилась дома, в Лейренстоне, с мужчиной, которого любила.
