Бронуин мечтательно улыбнулась при этой мысли, но тут вдруг осознала: что-то в голосе Стивена изменилось. Она открыла глаза. Он смотрел не на нее, а на Хью. Бронуин медленно повернула голову, уже понимая, на кого уставился хозяин дома. Его взор был устремлен прямо на нее!
Хью был красив, но в отличие от Стивена красотой грубоватой. И вообще изяществом он не отличался. Темноволос, темноглаз. Губы немного слишком пухлые для мужчины, но именно они привлекли ее внимание. Как раз в этот момент Хью медленно промокнул их, и Бронуин тут же задалась вопросом, действует ли он так же медленно и дремотно в постели.
Бронуин усмехнулась собственным мыслям. Так вот в чем кроется привлекательность Хью! Конечно, Стивену, как мужчине, этого не понять, но, как женщина, она нашла его манеры весьма интересными.
Бронуин снова улыбнулась при мысли о том, как расскажет мужу о своем открытии.
Повернувшись к мужу, она увидела, что тот грозно хмурится, а голубые глаза превратились в темные сапфиры. Сначала она не поняла, чем рассердила его, но тут же едва не рассмеялась вслух. Да он ревнует! По-настоящему ревнует!
И осознание этого возбудило ее больше, чем жаркие взгляды Хью.
Она взглянула на свою юбку, провела пальцем по пледу… не стоило бы, конечно, этого делать, но уж очень приятно, что Стивен ревнует! Она не посмеет сказать ему, что Хью интересуется ею не больше, чем… чем садовником. Просто ее захлестнула теплая волна при мысли о том, что она небезразлична Стивену.
Хью что-то сказал одному из стражей, стоявших за его стулом, и тот направился к Стивену. Стивен выслушал стражника, вручил ему лютню, а сам огромными шагами пересек зал, схватил Бронуин за руку и потащил за собой, остановившись только в залитом лунным светом дворе.
— Смотрю, ты неплохо проводила время, — прошипел он сквозь зубы.
— Мне больно, — спокойно ответила она, пытаясь оторвать его пальцы от своей руки.
— Мне следовало бы тебя побить!
Бронуин так и вскинулась. Он заходит слишком далеко!
— Вот и рассуждай о мужской логике! Это ты хотел сюда явиться! Ты настаивал на дурацкой выходке. И теперь, вместо того чтобы оправдываться в собственной глупости и ребячливости, ты решил побить меня?!
Но Стивен еще крепче стиснул пальцы.
— Я велел тебе сидеть тихо, не выставляться, но ты стала флиртовать с Хью! Своими манящими улыбочками яснее ясного давала понять, что тот может получить от тебя все!
Бронуин от удивления даже рот раскрыла.
— В жизни не слышала большего вздора!
— Лжешь! Я все видел!
Ее глаза открылись еще шире, но спокойствия она не потеряла.
— Стивен, да что это с тобой? Я смотрела на него как на любого мужчину. Мне просто было любопытно увидеть, в самом ли деле он так медлителен, как ты говорил, хотя, по твоим же словам, женщин у него много.
— Стремишься оказаться в его конюшне?
— Ты не только груб, но и оскорбляешь меня. И повторяю, мне больно, — бесстрастно ответила она.
Но он не выпустил ее.
— Может, захотелось, чтобы король дал тебе в мужья его вместе с Роджером Чатвортом? Если я смог побить одного, смогу справиться и с другим.
На такое дурацкое хвастовство можно было ответить только смехом.
— Совершенная бессмыслица! Я всего лишь взглянула на этого Хью. Если я и улыбалась, то лишь потому, что думала о своем. И снова напоминаю тебе, что вовсе не собиралась сюда приезжать.
Ярость неожиданно покинула Стивена. Опомнившись, он сжал ее в сокрушительном объятии.
— Больше так не делай, — свирепо прошептал он.
Она хотела объяснить, что ничего такого не сделала, но ей было так уютно на груди Стивена! Его руки причиняли боль, и она ощущала отпечаток каждого пальца, но почему-то ужасно нравилось думать, что муж ревнует к любому, кто посмотрит на нее!
Стивен отстранил ее.
— Я почти жалею, что ты так чертовски прекрасна, — прошептал он, кладя ей руки на плечи. — Знаешь, я снова голоден. Пойдем посмотрим, не осталось ли чего на кухне.
Они вместе вернулись на кухню. Бронуин ощущала необычайную близость к Стивену. Они словно превратились во влюбленных, ни разу не испытавших радостей физической любви.
Судомойки стали ворчать, что Стивен слишком много ест, но тот подмигнул кухарке, и Бронуин увидела, как пожилая женщина буквально растаяла под теплым взглядом голубых глаз. Она, в свою очередь, ощутила укол ревности. Все взгляды Стивена должны быть предназначены только ей!
Они стоя поедали теплые яблочные пирожки.
— Здесь много всего пропадает зря, — заметила Бронуин. Стивен стал было оправдывать английскую кухню, но слишком долго пробыл в Шотландии. Жил с родителями Керсти, видел их бедность. Даже в Лейренстоне люди экономили на всем, зная, что завтра на столе может не оказаться еды.
— Ты права, — твердо сказал он. — Дома нам пригодилась бы эта еда.
Бронуин нежно посмотрела на него, протянула руку и сняла локон с его шеи. Длинные волосы и коричневый загар шли ему.
Оглядевшись, она заметила, как грудастая молодая судомойка с интересом поглядывает на голое мускулистое бедро Стивена, обнажившееся, когда он поставил ногу на сиденье стула.
— С меня достаточно. Я здесь задыхаюсь, — пробормотала она, схватив его за руку. — Пойдем во двор?
Стивен кивнул, и они ушли, прежде чем он заметил красноречивые взгляды судомойки.
Уехать из поместья Хью помешала буря. Откуда ни возьмись налетела гроза, и полил дождь. Только минуту назад небо было ясным, а сейчас началось нечто вроде всемирного потопа!
Бронуин умоляла Стивена продолжать путь, уверяя, что дождик нипочем истинной шотландке. Но он и слушать ничего не хотел, боясь насмерть простудить жену. Поэтому пришлось провести ночь в доме Хью.
Пол в парадном зале был застелен соломенными тюфяками для слуг и гостей. Стивен пытался найти укромный уголок, но такового просто не было. Тогда он лег рядом с Бронуин, сунул руку под ее юбку и коснулся колена. Та, злобно зашипев, в недвусмысленных выражениях объяснила, что не собирается заниматься таким бесстыдством на людях. Он вздохнул и молча согласился с ней. Бронуин прижалась к нему и мгновенно заснула. Но к Стивену сон никак не шел. Много ночей он провел под открытым небом, и теперь стены словно душили его. Он ворочался с боку на бок, но солома казалась слишком мягкой. Тогда он подложил руки под голову и уставился в сводчатый потолок, вспоминая, как похотливо Хью глазел на Бронуин. Будь он проклят! Воображает, будто может получить любую женщину! Вне всякого сомнения, в этом мнении его укрепила Мэг, переметнувшись к нему.
Чем больше он думал о совершенной Хью подлости, тем сильнее гневался. Невзирая на предупреждения Бронуин, ему хотелось дать знать Хью, что он был здесь.
