Элен поднялась по лестнице в просторный холл и очутилась в самом средоточии суеты — прислуга торопилась накрыть столы для завтрака рыцарей и солдат. Она заметила среди мятущихся лиц одно, до боли знакомое… Дилан? Как он здесь оказался?
Мужчина сгибался под тяжестью подноса с огромным куском обжаренного на вертеле мяса. Как мог уэльсец затесаться в строго отбираемый штат английской прислуги?
Их взгляды встретились на мгновение и тут же расстались. Никто не должен знать, что между ними протянулась нить. Она вгляделась пристальнее в лица других слуг и узнала еще одного — Гриффильда. Уже двое ее бывших соратников проникли в крепость, а раз так, то могучие стены Гуинлина не без трещин. Может быть, и другие как-то нашли путь сюда?
Ее сердце бешено колотилось в груди, и дерзкие планы вновь стали роиться в голове. Как бы, не привлекая ничьего внимания, шепотом передать соотечественникам послание?
Элен резко обернулась, инстинктивно ощутив опасность. К ней приближался Ричард.
— Доброе утро, Элен! Думаю, тебе понравилась месса. Она постаралась говорить с ним холодно:
— Да. Я долгие месяцы не слышала церковной службы. Ты совершил добрый поступок, разрешив мне побывать в храме.
— Ты можешь бывать там всякий раз, когда захочешь. И можешь принимать пищу не в уединении своей комнаты, а за общим столом.
Он указал ей на почетное место.
— Моим рыцарям надоело пировать лишь в мужской компании. Если ты присоединишься к нам, то этим окажешь нам честь.
За столом уже собирались англичане.
— Я не ожидала, Ричард, что ты…
— Тебе даровано всего лишь два дня свободы. — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Так потрать их с пользой и с удовольствием.
Он приподнял ее тонкое запястье, приложился к нему губами, затем взял ее под руку.
— Этим ты доставишь удовольствие и мне, моя леди! Ты не против?
Не собираясь устраивать сцену на глазах у всех, кто смотрел на них с нескрываемым интересом, Элен позволила Ричарду провести ее по грубо обструганному дощатому полу и подняться на три ступеньки вверх — к главному столу. Симон поспешил пододвинуть стул и помочь ей усесться.
Он был слишком хорошо вышколен, и на лице его не отразилось никаких эмоций. И хотя остальные рыцари Ричарда переглядывались с явным любопытством и не скрывали ухмылок, он оставался на ногах, пока лорд Гуинлина и его леди не заняли свои места. Раз Ричард обращается с ней как с леди, они все должны принять это.
Элен было не по себе. Оказывая ей перед обитателями крепости такие знаки внимания, Ричард берет на себя ответственность за ее будущее поведение. И каким же дураком он будет выглядеть, когда его пленница удерет отсюда.
Элен, потягивая эль, подняла высоко чашу, закрывая лицо. Она боялась, что глаза выдадут ее тайные мысли.
Откажись она от побега, от помощи сообщников — Дилан назовет ее безмозглой дурой и проклянет. Если же она согласится, то нарушит данное Ричарду слово. Что хуже?
В разгар трапезы появился Генри Блуэ и быстрым шагом направился к месту, где восседал Ричард.
— Милорд! — воскликнул он на ходу. — Я должен с тобой поговорить.
Это было нарушение застольного ритуала, но Ричард знал, что Генри не станет бить в тревожный колокол по пустякам. Опустив пальцы в тазик с мыльной водой, поданный Симоном, аккуратно вытер их салфеткой и поднялся из-за стола.
— Я готов, — произнес он, поклонился, извиняясь, Элей и позвал взглядом Жиля, который тотчас же устремился вслед за ним.
Три рыцаря сошлись в стороне от пиршественного стола для беседы.
— Уэльский пес требует разговора с тобой наедине, милорд, — гневно процедил сквозь зубы Генри. — Он бродит вдоль стен и твердит, что, если ты не явишься немедленно, он перестанет верить твоим обещаниям и накличет беду. Он не назвал своего имени, но говорит, что его слова предназначены только для твоих ушей. Мне это не нравится, сэр. Позволь сопровождать тебя.
Ричард в раздумье уставился в пол. Он не желал, чтобы верный и слишком услужливый рыцарь заглядывал ему в глаза.
— Пустяки, Генри. Я догадываюсь, кто он. Где мне его найти?
— У задних ворот. Идет сильный дождь, так что захвати плащ, чтобы не промокнуть.
Ричард одобрительно кивнул:
— Это не помешает, как и несколько крепких людей на страже. Жиль! Не отходи от Элен ни на шаг. Этот дикарь, может быть, послан к нам как наживка. Чем черт не шутит! Рхис способен устроить мне и такую ловушку.
Ричард тут же отправился к выходу и сразу понял, насколько лучше в такую погоду быть под крышей, чем под открытым небом.
Друзья накинули на него просмоленный холст, и все равно капли дождя били его по лицу и отвратительно щекотали кожу. А еще порывистый ветер кидал их за ворот кольчуги, пропитывая сыростью рубаху. Вдобавок из темных углов выползал густой белый туман. «Хорошенький денек, как раз подходящий, чтобы умереть от предательского удара», — подумал Ричард.
Закутанная в тяжелый отсыревший плащ фигура возникла перед ним неожиданно. Жиль и Генри приотстали, чтобы не мешать разговору.
Когда тяжелый капюшон приподнялся, Ричард увидел знакомое лицо уэльского проводника.
— Это ты, Хайвел? Я не ошибся?
— Да, ты правильно запомнил мое имя.
Ричард предпочел промолчать, а уэльсец нахмурился, покусал губы, как бы в раздумье, и наконец выговорил, сопровождая свои слова тяжким вздохом:
— Я не люблю англичан. Мне бы хотелось, чтобы вся ваша раса исчезла, чтобы и следа ее не осталось на земле. Но вы сильнее, и мне непонятно, почему вы помиловали некоторых из нас. Ты проявил великодушие, Ричард Кент, а подобные поступки мы не оставляем без благодарности.
Нелегко было уэльсцу произносить эту речь, потому что он был крепко избит стражей. Но держался он с достоинством.
— Нас не купишь ничем, но нас осталось в живых так мало, что мы готовы вымолить или выкупить жизнь двух уэльсцев, которые томятся у тебя в подземелье.
— И для этого торга ты вызвал меня на дождь? — нарочито громко рассмеялся Ричард. — Никак не поверю!
Уэльсец ухмыльнулся:
— Я хотел, чтобы твои перышки тоже намокли, как и мои. Но скажи мне, Ричард Бассет, Кентский Волк, ты так же мстителен, как и твои сородичи?
— Не больше, чем твои сородичи, уэльсец.
— Но ты оказался не способен уничтожить всю деревню, убить всех — от мала до велика.
Ричарду не нравился этот разговор. Пришелец намекал на некоторые его слабости и пытался извлечь из них выгоду для себя.
— Да, я пощадил тех, кто не в силах причинить урон моему войску и королевской власти. Ты сражался как наемник под одним со мной знаменем, хоть и принадлежишь к другому племени. Ты спрашиваешь, я отвечаю. Мы товарищи по оружию. Говори честно, зачем ты вызвал меня на этот разговор?
