— Думаешь, я буду бегать за тобой? Полагаю, все будет наоборот.
— Я прошу тебя только об одном: следи за собой.
— Мы еще посмотрим, кому придется поучиться себя сдерживать, — заявила Кей, надевая рубашку.
— Какой позор, — вздохнул Алекс, наблюдая, Как она застегивает пуговицы, — закрывать такую красоту.
Кей изо всех сил старалась унять свой гнев, но у нее это плохо получалось. Посмотрев на Алекса, она сообразила, что именно он только что сказал. В следующее мгновение они уже жарко обнимались и целовались.
Он погладил ее по голове.
— Нам будет нелегко скрыть то, что произошло, но мы должны постараться. Нам нельзя смотреть друг на друга и прикасаться друг к другу. А теперь еще два поцелуя — и в лагерь.
— Три.
После шести поцелуев Алекс взял ее за руку, и они пошли к лагерю.
— И в палатке ничем не заниматься, — прошептал он. — Есть риск, что нас услышат.
— Обещаю, что не дотронусь до тебя, — сказала Кей. — А вот за тебя поручиться не могу, уж больно шаловливые у тебя руки.
— Разве?
— Да, именно так, — кивнула Кей.
Алекс наклонился к ней, собираясь поцеловать, но впереди послышались голоса, и он выпрямился и с сожалением выпустил ее руку.
Через три дня после их страстного соития Кей сидела на берегу маленького пруда и болтала ногами в воде. На ней была только рубашка, причем расстегнутая. Алекс в нескольких футах от нее наполнял свежей водой длинные кожаные бурдюки, подставив их под ручеек, сбегавший с камня. Он был только в бриджах, и Кей любовалась тем, как перекатываются мышцы на его голой спине. Ей хотелось прикоснуться к нему, почувствовать губами его кожу, повторить все то, что они делали в последние дни.
Наутро после той первой ночи Алекс напомнил ей, что не исключена вероятность беременности.
— Тогда тебе придется жениться на мне, — сказала Кей.
Единственной реакцией на ее слова был блеск, появившийся в его глазах.
— А что, если мне не удастся восстановить свое доброе имя? Ты же не можешь связывать свою жизнь с преступником. Возможно, что мне придется вернуться в Шотландию.
Кей не стала, как и он, проявлять особых эмоций, поэтому сделала вид, будто вопрос о браке решен.
— Ты смог бы ужиться с кланом моего отца, с Мактернами?
Алекс улыбнулся:
— Ты влюбилась в меня?
Кей не хотела рассказывать, что испытывает к нему, но правда заключалась в том, что она сама не понимала своих чувств. Всю жизнь она знала, чего хочет и какой тип мужчины ей нужен, но Алекс был очень далек от этого образа. С другой стороны, она получала огромное удовольствие от его общества.
Однако существовала Лилит. Как догадывалась Кей, Алекс считал ее совершенством. У этой женщины не был изъянов, не было даже причуд, присущих любому смертному. В глазах Алекса Лилит олицетворяла собой все то, чем должна обладать женщина. А то, что он практически ничего не знает о ней, он в расчет, по-видимому, не брал.
Кей понимала: если они с Алексом пройдут вместе через все испытания, если они поженятся и нарожают дюжину детишек, он все равно будет хранить память о своей первой жене и сравнивать ее с ней, а она будет при этом сравнении проигрывать. Дивная, красивая и совершенная Лилит всегда будет стоять между ними. Женщина, к которой он воспылал любовью с первого взгляда и которую он потерял. Великая любовь всей жизни.
Кей палочкой написала имя Лилит на иле, а потом несколько раз перечеркнула.
— Все, готово, — сказал Алекс, беря в каждую руку по бурдюку.
Кей подняла голову и рассмеялась. Сильно заросшее лицо выглядело неестественно на фоне голого торса.
— Что тебя так рассмешило?
Он подошел к ней, положил бурдюки на землю и стал одеваться. Вокруг них слышались глухие крики животных, птицы в преддверии вечера устраивались на деревьях. К ночи на ветках их окажется столько, что нельзя будет разглядеть листья. В лагере палатки уже были поставлены, и Эли, мистер Грейди и Тим ждали их возвращения.
— Твоя борода. Тебе не кажется, что пора сбрить ее? — Алекс сел рядом, и Кей, притянув его голову к себе, поцеловала его веки. — Или ты что-то прячешь под ней? Может, ты не хочешь, чтобы я увидела, как ты уродлив? В этом дело?
— Разве я могу соперничать с Грейди?
Застонав, Кей отстранилась от него.
— Ну что, снова начнешь?
— А как иначе? — сказал Алекс. — Весь день я слышу: «Мистер Грейди то» и «Мистер Грейди это». Ты же не умолкаешь. А как ты смотришь на него! Клянусь, сегодня я едва не швырнул его за борт.
— Вот как? — Кей улыбалась. — У тебя нет повода ревновать. Он мой патрон, и я должна его радовать.
— Радовать?
— Своими рисунками. Тебе не кажется, что ему нравится, как у меня получается?
— Мне кажется, что ему слишком многое нравится в тебе, — буркнул Алекс.
— Если я ему нравлюсь и он при этом считает меня парнем, то это говорит не в его пользу, не так ли?
— Между прочим, я в этом не уверен.
— В чем?
Алекс встал.
— Что они считают тебя парнем.
— Ты думаешь, они знают, что я…
— Я не уверен. Но они точно не против того, что мы с тобой каждый вечер уходим подальше от лагеря на несколько часов, чтобы я мог удовлетворить твою ненасытную страсть.
Кей собралась было возмутиться, но вместо этого рассмеялась и вытянула над водой ноги.
— Кстати, я считаю, что тебе нужно работать усерднее.
И чаще. Значительно чаще.
— Сомневаюсь, что у меня получится, — глядя на ее вытянутые ноги, сказал Алекс. — По сути, ты меня вымотала. И утренними нежностями, и дневными ласками, и ночными долгими, страстными объятиями. На большее я просто не способен.
— Не способен? — Кей изящно изогнулась и провела рукой по ноге, потом стала гладить себя по бедру. Когда она сунула руку себе между ног, Алекс рухнул на колени и впился поцелуем ей в губы.
— А я думала, что на большее ты не способен.
— Может, только на один раз, — сказал он, и Кей хмыкнула.
«Три недели», — думала Кей, подняв глаза от рисунка и посмотрев на Алекса, стоявшего у руля их карбаса. По ее мнению, он не только правил судном, но и управлял ею. В его ведении было практически все.
За прошедшие три недели они сделали многое, и многое изменилось. Во-первых, ее мышцы налились силой. Ни мистер Грейди, ни Алекс, ни Эли не освобождали ее от физических нагрузок. В начале путешествия ей было тяжело таскать ящики, сейчас же она бегала с ними, перегружая вещи на берег, когда наступало время разбивать лагерь. Она запросто справлялась с самыми тяжелыми. По ночам, когда они с Алексом уединялись в палатке, он восхищался тем, каким стало ее тело.
