Он остановился и покачай головой.
— Еще раньше я понял, что она умна, только сознательно прячет ум, чтобы отец не наказал ее за вольность суждений; и когда Тиана позволила себе быть собой, она оказалась настолько прекрасной, что я, даже не узнав ее, готов был совершить для нее нечто большее, чем позволяю себе обычно. А потом она еще раз доказала, что способна на поступки, и я сопротивлялся этому, решив, что мне просто кажется, будто она мне понравилась так сильно. Я продолжил разыгрывать из себя сэра Исаака, сам же внимательно за нею наблюдал. Чуть не помер, цитируя на память эти зубодробительные церковные речи, и проникся огромным сочувствием к несчастным священникам, которые должны все это знать в огромных объемах; но оно того стоило. Мне стал неважен наш с тобой спор, Дельберт. Сегодня, когда мы с нею шли по дому лорда Херста, я вдруг пожалел, что я — не сэр Исаак Роудз и что мне не нужно в самом деле жениться на этой женщине. И в тот же миг понял, что без нее оттуда не уйду. К сожалению, пришлось. Из-за тебя, Моника.
— Эдвард, — подавленно произнесла она, — но я же не знала…
— Я сам не знал. — Он отвернулся, разглядывая узор на каминной полке и не видя его. — Сегодня понял. Понял, что люблю ее и хочу на ней жениться.
— Не ты один.
Голос Дельберта прозвучал как похоронный марш.
— Что? — изумленно повернулся к другу Эдвард. — Ты тоже влюблен в мисс Кристиану?
— К счастью, нет. К несчастью, я влюблен в ее сестру, Альмарозу. — Лорд Бисмайр развел руками. — И уже давно. Прости, Эдвард, я тебя разыграл; но наш спор был лишь предлогом. Я надеялся, что ты сумеешь разглядеть, что эти девушки не так просты, как кажутся.
— Почему же ты не сказал?..
— Боялся, что все вы меня засмеете. Я трус, — усмехнулся Дельберт. — Самый настоящий трус. И я решил поспорить с тобой, зная твою способность затевать скандалы. Думал, что скандал позволит мне приблизиться к Альме и сделать ей предложение. Думал, что ты изобретешь способ добиться своего; ведь не зря я сказал, что согласие отца на брак должно быть добровольным. Я намеревался потом пойти твоим путем. Так-то ее отец меня и близко не подпускал, а я не обладаю твоей, Эдвард, наглостью и сноровкой и никак не мог придумать, что делать…
— Подожди, — тут даже невозмутимого Кевина пробрало, — ты влюблен в Альмарозу Меррисон?!
— И давно. Даже подарки ей посылал. Она, правда, ни разу ими не воспользовалась.
— Она не могла, — сдавленным голосом сообщил Эдвард. — За то, что ей присылает драгоценные вещицы неведомый поклонник, старый Меррисон заставил твою Альму молиться днями и ночами и посадил на хлеб и воду. Считал, видимо, что это ее вина. Что она кому-то дала повод считать ее почти женщиной легкого поведения…
— О боже! — выдохнула Моника. — Я не думала, что все так…
— Вот именно, — прервал ее Эдвард. — И сегодня у нас был шанс их спасти. Теперь придется отыскать другой путь, так как сдаваться я не намерен.
— Я тоже рассчитывал сегодня что-нибудь сделать, — сказал Дельберт. — К тому же, вернувшись из поездки домой перед тем, как отправиться к лорду Херсту, я выяснил, что во время моего отсутствия мне принесли письмо. От мисс Кристианы Меррисон.
— Что? Тиана тебе написала?
— Да, и я удивлен, что не тебе. Хотя речь в письме шла об Альме; Тиана просит меня помочь ее сестре, если я испытываю к ней хоть какие-то чувства. Я решил, что разберусь с этим, столкнувшись у Херста с Меррисонами; я же не знал, что ты замыслил такой спектакль!
— Ну и ну… — Эдвард покачал головой.
— Милорд. — На пороге возник слуга, обычно дежуривший у дверей. На небольшом подносе он держал одинокую визитную карточку. — Там джентльмен, он спрашивает лорда Бисмайра. Говорит, это срочно и важно.
— Меня? — Дельберт взял визитку и прочел имя. — Странно. Этого человека я не знаю. Пусть войдет.
— Да, Джон, проводи его сюда, — велел Эдвард.
Через некоторое время в гостиную вошел мужчина лет двадцати пяти, приятной наружности, жгучий брюнет с яркими зелеными глазами. Офицерская форма весьма шла ему.
— Прошу извинить меня за вторжение. — Он поклонился всем сразу. — Мое имя Бартоломью Финч; кто из вас лорд Бисмайр?
— Я. — Дельберт выступил вперед.
— Отлично. Тогда, может, вы объясните мне, что происходит! — весьма свирепо сказал молодой человек. — И почему мисс Кристиана Меррисон велела мне разыскать именно вас или лорда Картрайта, если, как она выразилась в письме, дела пойдут совсем плохо?
— Ничего не понимаю, — сказал Дельберт.
Эдвард соображал быстрее.
— Если, сэр, вы сейчас скажете, что влюблены в какую-то из сестер Меррисон и собираетесь жениться на ней, это будет весьма забавно, — ехидно заметил он.
— Не собираюсь, — спокойно и с достоинством ответствовал Бартоломью Финч. — Я уже женат.
— Что?!
Дружный хор присутствующих весьма позабавил молодого человека; это было видно по его глазам.
— Я сочетался тайным браком с мисс Кларибеллой Меррисон около полугода назад. Я больше не намерен это скрывать, так что не вижу смысла молчать. — Он пожал плечами. — Мне пришлось срочно уехать по службе; мы с Кларой договорились, что по возвращении я открою правду ее отцу и увезу ее в свой дом. Но я задержался дольше, чем планировал, и слишком затянул. — Он поморщился и провел рукой по смоляным вьющимся волосам. — Последнее отчаянное письмо Клары добралось до меня только недавно, и я наконец смог вернуться в Лондон. Приехал два часа назад. Из порта я, не заходя домой, отправился к Ме-рисонам; но там закрыты ставни, двери заперты наглухо, а из-за дверей отвечают, что никого не впустят. Я поехал домой, где нашел записку от мисс Кристианы. Там сказано, что все они в отчаянном положении, и я должен спасти Клару; если же меня не впустят в дом, я должен отыскать лорда Бисмайра или лорда Картрайта. Я узнал, где живет лорд Бисмайр, и поехал туда; там мне сказали, что он на балу у лорда Херста; у лорда Херста я услышал историю о дивном скандале и узнал подробности, вне сомнения, преувеличенные; и так как мне сказали, что лорд Картрайт спешно покинул прием вместе со своими друзьями, я отправился сюда. Ну так кто-нибудь мне объяснит, что происходит? Я вас вызову на дуэль, если вы обидели Клару!
— Беру все свои слова о сестрах Меррисон обратно, — сказала Моника, обводя взглядом присутствующих мужчин. — Эти девушки весьма шустрые.
— Думаю, мои друзья слишком взволнованы, — произнес Кевин, — а потому я введу вас, сэр Финч, в курс дела.
Лорд Остлер кратко и внятно пересказал всю историю; Бартоломью слушал с неослабным вниманием. Он понравился Эдварду: сразу видно, хороший малый, отважный и добрый.
