— Иди и найди Урсулу, — посоветовала ей Фанни. — Разговор с тобой пойдет ей на пользу. Думаю, что и Эдмонд где-нибудь поблизости.
В глазах молодой вдовы вспыхнули искры женской игривости, от ее хмурости не осталось и следа.
— Возможно, я так и сделаю, — сказала она, вставая с дивана.
Салли поцеловала Фанни, кивнула мне и выскочила из комнаты.
Фанни подождала, пока дверь закроется, затем картинно закатила глаза и прыснула со смеха.
— Эдмонд придет в ярость от такой моей шутки, — смеясь, сказала она.
— Ты действительно так думаешь? — спросила я.
— Ну, ничего, — махнула рукой Фанни. — Общество Салли пойдет ему на пользу.
Она откинула локоны назад и посмотрела на меня.
— Ты ездишь верхом? Помнится, ты говорила, что ездишь.
— Немного. Но у меня нет костюма для верховой езды.
— Я дам тебе свой. Он должен подойти.
Спустя примерно четверть часа мы уже шли к конюшням. Ими оказались беспорядочно стоящие сооружения из серого камня, с покатыми черепичными крышами. Конюхи и другие работники, судя по всему, слонялись без дела. Они бесцельно входили в открытые двери и выходили из них, стуча ботинками о камни. Запах сена и свежего навоза устойчиво держался в воздухе, и от него щипало в носу.
Костюм для верховой езды, в который одела меня, Фанни, был желтовато-зеленого цвета с темным оттенком. Фанни призналась, что этот костюм не относится к ее любимым, поскольку ткань для него выбирала Урсула. Сама Фанни предпочитает более светлые тона и яркие краски. Сейчас ее обтягивал костюм из розового бархата. На голове Фанни кокетливо красовалась дерзкая шляпка, под которую были убраны ее локоны.
В конюшне нас встретил конюх, мужчина средних лет с большим животом и надвинутой на лоб кепке. Он посмотрел сначала на Фанни, затем на меня и переступил с ноги на ногу.
— Доброе утро, Сэм! — приветствовала его Фанни с детской улыбкой на губах. — Оседлай Джингера и Стокинга для нас, будь добр.
— Не могу сделать этого, мисс, — мрачно сказал конюх, вращая пуговицу на пиджаке и упорно глядя себе под ноги. — Вы же знаете приказ мистера Ллевелина. — Ах, какая досада! — с наигранным кокетством сказала Фанни. — Но он сказал, чтобы я не ездила одна. А я сегодня не одна. Не так ли?
Я вежливо улыбнулась, но не могла не почувствовать, что попала впросак. Фанни сделала то, что я не поддерживала. Вспомнился ее рассказ о несчастном случае. Но тогда она выехала на лошади самовольно, потому что была ребенком и не сознавала ответственность. Теперь положение дел иное. Фанн и уже невеста и ее самоуправство едва ли может быть извинительным. Конюх с сомнением покачал головой.
— Не знаю, мисс, — сказал он. — Я не знаком с этой молодой леди.
— А ты и де можешь знать всех моих друзей, Сем, — поучительно произнесла Фанн LINK Word.Document.8 «C:\!ebook\!doc\Томас Отчаянная.doc» OLELINK1 a r и. — А сейчас беги и делай то, что я велела!
Конюх колебался, явно не желая идти.
— Я не буду повторять тебе два раза! — нетерпеливо напомнила Фанни, и в ее голосе появилась резкость.
Требовательный тон Фанни, судя по всему, задел конюха, и он уже открыл было рот, чтобы выразить протест, но так и не успел ничего сказать. Вместо этого он посмотрел поверх Фанни, и чувство облегчения отобразилось на его лице.
Фанни повернулась так резко, что ее юбочка для верховой езды закрутилась вокруг нее.
Я тоже повернулась, но неохотно, медленно, догадываясь, что за спиной у нас стоял, наверное, не кто иной, как мистер Ллевелин. Что и говорить, ситуация сложилась неприятная. Не знаю почему, но я испытывала такое чувство, словно меня поймали за кражей столового серебра. Видимых причин для внутреннего дискомфорта вроде бы и не было, тем не менее, я сознавала, что мы с Фанни что-то сделали не так.
Мистер Ллевелин некоторое время стоял молча, устремив на сестру строгий, пристальный взгляд. На меня он едва взглянул.
— Что ты делаешь? — требовательно спросил он Фанни.
— О, это ты, Эдмонд, — сказала Фанни, зевнув и вежливо прикрывшись рукой. — Мы с Хилари хотели покататься верхом по имению.
— Тебе же было запрещено ездить верхом, если никто не сопровождает, — сказал он тоном строгого наставника.
— Я с Хилари, не так ли? — продолжала Фанни разыгрывать невинное дитя.
Мистер Ллевелин презрительно осмотрел меня и перевел взгляд на Фанни.
— Я не считаю, что мисс Хилари подходит для сопровождения, — сухо заметил он.
— Какая досада! Сколько хлопот из ничего. Тогда пошли Сэма, если считаешь это таким необходимым. Но я не могу бездельничать целый день в ожидании сопровождающего.
— Тут нужен не Сэм. Да чтобы удержать тебя от твоих милых шалостей, нужен не Сэм, ты это хорошо знаешь.
— В самом деле, Эдмонд, ты невыносим! Тогда сопровождай нас сам, если считаешь это нужным. Но я не откажусь от верховой езды.
С этими словами Фанни нетерпеливо тряхнула локонами, которые уже выбились из-под ее шляпки.
Последовала пауза, затем мистер Ллевелин утвердительно кивнул головой.
— Но в будущем я прошу тебя предупреждать меня о поездке не менее, чем за час, — предупредил он. На это Фанни только улыбнулась. Поставленное братом условие — не то неудобство, которое могло бы удержать ее от любимого занятия.
По счастливой случайности, мистер Ллевелин оказался уже одетым для верховой езды. Безупречный костюм подчеркивал его широкие плечи и придавал ему своеобразное мужское изящество. Очевидно, хозяин имения тоже захотел в этот день развлечься, и наше общество не входило в его планы.
Присутствие сумрачного брата сразу же привело в уныние даже неунывающую Фанни. Наш разговор с мистером Ллевелином не складывался. Хозяин не считал себя обязанным проявлять по отношению к нам любезность, он молчал, предоставив нам возможность тихо разговаривать друг с другом. Время от времени Фанни сердито смотрела на него, но он не обращал на это никакого внимания. Его невозмутимость начала выводить Фанни из себя.
Что касается меня, то я предпочитала любоваться пейзажем. Посмотреть было на что. Холмистая равнина простиралась во все стороны. Зелеными могучими волнами катились пастбищные земли и подлески. Все разнообразные участки местности были объединены непередаваемой словами гармонией, которая придавала местности одновременно величие и спокойствие. Я удивлялась тому, что столько разнообразного в природе как-то уживалось. А люди, даже когда их совсем немного, никак не могли достичь согласия и мира. Чего им не достает?
Не успели мы проехать и одной мили, как впереди заметили одиночного всадника, скакавшего нам навстречу легким галопом. Когда расстояние между нами уменьшилось, я узнала по фигуре доктора Родеса.
